Свесив голову, Сив начала сползать вниз по бархатной стене, но Хейзан одной вспышкой магии помешал ей упасть в обморок — и усмехнулся в лицо:
— Конечно, мы заодно.
Он сделал шаг назад, и девушка, спотыкаясь, бросилась бежать. Вселенная сегодня благоволила Хейзану: именно теперь, не парой минут раньше, открылась другая дубовая дверь, и в галерее появился Энелор. Огляделся и спросил:
— Юный Хейзан, вы не видели Дальвехира? — Тот машинально покачал головой. — Тогда, пожалуй, зайдите ко мне вы.
Хейзан переступил порог сумрачного, как его обладатель, кабинета, освещаемого лишь канделябром да узкой полоской света, падающей из-за задернутых штор. Энелор сел в кресло за письменный стол, на котором царил идеальный порядок. Даже книги, как удалось рассмотреть Хейзану, были разложены в алфавитном порядке.
Присев на обитый черным бархатом стул, Хейзан приготовился воспользоваться старой-доброй правдой-маткой — разговор с кертиарианином иного не терпел.
— Я разговаривал с Дальвехиром, — признался он. Энелор и бровью не повел:
— Это я понял. О чем?
— О ваших планах касательно Фивнэ. Видите ли, я кое-что знаю об Имрее, и заподозрил неладное… а остальное было делом техники, — улыбнулся Хейзан, искренне довольный собой.
— Я говорил Дальвехиру, что давно пора раскрыть вам детали заговора, раз уж вы его главный герой, — сказал Энелор, скорее всего, правду, — но он вам не доверял.
— Это для меня не новость, — пожал плечами Хейзан.
— Скажите, — наклонился Энелор над столом; его синие глаза в сумраке казались черными, — а я могу вам доверять?
Хейзан замешкался, думая, как бы лучше изъясниться.
— Я сам себе не доверяю. Никогда не знаю, что могу выкинуть.
— Знаете, я ведь не только ложь чувствую, — усмехнулся Энелор, — но и кристально чистую истину. Сейчас прозвучала именно она. Хотите выпить?
— Воздержусь. В конце концов, я гилантиец, а они не пьянеют.
— Ради вкуса? — настаивал Энелор, доставая из-под стола бутылку с прозрачно-коричневой жидкостью.
— Вы и меня отравить хотите? — бросил Хейзан, не задумываясь о значении своих слов. Энелор замер с бутылкой в руках.
— Что значит “и вас”?
Хейзан, к его чести, не опустил взгляда и не выдал ничем, что его застали врасплох.
— Я знаю, что вы хотите занять место Дальвехира. Догадаться нетрудно.
Последнее не было ложью; в конце концов, кто виноват, что именно он не додумался?
Энелор протяжно вздохнул и положил подбородок на запястья, обернутые белоснежными рукавами.
— Вы действительно талантливы, юный Хейзан, пускай вначале мы этого не разглядели. Фивнэ этого недостает. Все, что он умеет, это марать руки кровью конкурентов и делать громкие, но совершенно бесполезные заявления.
— А Дальвехир? — с вызовом спросил Хейзан.
— А Дальвехир, мой старый чахоточный друг, скоро умрет сам, и мне нужно подготовить все, чтобы стать его достойным преемником… куда более достойным.
— Главное — не позвольте Шырпу встать на ваше место, — пошутил Хейзан, осознав: Сив действительно не сказала ни слова о том, что Энелор хочет убить Дальвехира.
— Когда веринцев возглавлю я, Шырпа здесь уже не будет. Роль шута останется Везу, но, возможно, мне удастся воспитать из него стоящего политика — если у меня будет на это время.
— Вы не гилантиец, так что времени у вас достаточно.
— В этом вы ошибаетесь, — возразил Энелор. — Времени меньше, чем когда-либо. Раз даже Альдом перешел к действию… — Кертиарианин смежил веки, а потом взглянул на Хейзана неприкрыто серьезно. — Они знают, что вы гилантиец. Вы в опасности, юный Хейзан, поэтому я хотел бы предложить вам сделку. Позвольте мне уничтожить Крайво Фийяна вместо вас.
Чего же этот человек хочет на самом деле? Вправду считает его подходящим членом Высшего совета — должно быть, первым не-тиольцем на этой должности — или хочет забрать все лавры, а его заклеймить трусом?
— Мне это поручили, и я обязан это исполнить, — отозвался Хейзан так, словно убить Крайво было его долгом жизни. Просить Энелора отправить их с Рохелин к порталу было бы полным безрассудством даже для Хейзана.
— Знаете, юный Хейзан, — задумчиво произнес Энелор, — там, где Шырп видит лишь возможность почесать язык и потешить свое эго, я вижу частички грандиозного плана. Мелкие шажки по направлению к единственному свершению, способному увенчать историю нашей империи. К победоносной войне с югом.
И ты, очевидно, станешь ее главным полководцем, скептически подумал Хейзан.
— Суть истории — пепел, — продолжал Энелор больше для себя, чем для слушателя. — Пепел, что оставляют огонь и меч; пепел, из-под которого возрождается жизнь в новом, более совершенном обличии. Хеф оборвал войну вовремя, чтобы пепел не стал прахом. Те, кто солидарны со мной в необходимости войны, но презирают его, как тот же Фивнэ, не видят дальше собственного носа. Тогда север нуждался в мужестве — не боевом, но мужестве человека, что бросается остановить разбушевавшиеся жернова. Завтра же нам понадобится истинно женское упрямство.
Главный полководец и первый фаворит императрицы, добавил Хейзан к сложенному описанию. Что же, пусть начинает войну, избавляясь от своей нынешней любовницы — проклюнулось в нем неожиданное злорадство.
— Кстати говоря, о женщинах…
— О, понимаю, — прервал его Энелор. — Вас ждет Рохелин? Тогда не смею задерживать.
Они обменялись кивками, и Хейзан хотел уже выскользнуть из кабинета, однако замешкался в дверях.
— Погодите, — раздался у него над ухом голос Энелора. — Так же пахнут…
В следующее мгновение он схватил Хейзана за ворот и зажал между собой и дверным косяком.
— Что ты с ней сделал? — прошипел Энелор, наклоняясь над незадачливым похитителем чужих любовниц. — Говори!
— Ничего! — злобно выкрикнул Хейзан. — Она сама!
— Как ты можешь врать мне, а я — не чувствовать этого?! — рассвирепел Энелор и хотел было, очевидно, призвать Кертиару, как раздался стук каблуков, и в галерею выбежала Сив.
— Энелор! — воскликнула она.
Обернувшись, маг окинул ее с ног до головы взыскательным взглядом — платье целехонько…
Пробормотав что-то под нос, Энелор сурово спросил:
— Признавайся, Сив, это твоя работа?
Хейзан, чью проколотую ножом руку снова объяла боль, попытался скользнуть в сторону, но Энелор дал ему знак не двигаться. На всякий случай Хейзан обратился к Гиланте, готовый в любой момент сосредоточить магию и ответить на нападение.
— Да, Энелор, — расплакалась Сив. Хейзан мысленно возликовал.
Энелор в сердцах прошипел заклинание; Хейзан его знал — вызывает огонь. Сив снова едва увернулась — бедняжка, должно быть, совсем перестанет увлекаться магами, — зато вспыхнули малиновые шторы.
— Я же знал, насколько ты падка на молоденьких магов! — крикнул Энелор. — Но верил! Прав был Шырп: шлюха, она и есть шлюха!
Теперь, когда гнев Энелора переметнулся на Сив, Хейзан сумел незаметно просочиться в коридор. Хлопнула дверь, и Хейзан выругался, решив, что Энелор все-таки последовал за беглецом, но шаги показались ему слишком легкими для мужчины. Обернувшись, Хейзан увидел Рохелин… черт возьми, он совсем про нее забыл!
— Бежим отсю… — Первая пощечина напрочь выбила из него остатки духа, а вторая — довела до последней степени отчаяния.
Гнев Рохелин прошел, когда Хейзан объяснился, и, пусть слова его прозвучали сомнительно, Рохелин знала, что врать ей он не будет. Честность всегда была его сильной стороной.
Хейзан добрался до моста уже заполночь и двинулся вдоль берега — Крайво жил в Сером квартале, и, тем не менее, занимал довольно богатый дом с видом на реку. Отсчитав три переулка, маг свернул в тупик, где для него заранее оставили лестницу, и взобрался наверх, едва не соскользнув с мокрой черепицы.
Оглядевшись, Хейзан понял, что выбрал не самую подходящую крышу — доступ с нее был только к одному окну. Окно же еле заметно пульсировало багряным светом; у Крайво бессонница? Или светляк боится спать без света?
