— Пока да, — сказал он глухо, нервно теребя какие-то бумаги, лежащие на стойки регистрации для заполнения.

Обняла его, как отца, которого мне в своей жизни порой так не хватало, пытаясь выказать свою поддержку и сказала:

— Дядь Дим, Вы идите. Я все заполню и догоню Вас. Я все понимаю, что сейчас не до дурацкой писанины. Не волнуйтесь, я справлюсь.

— Спасибо, моя хорошая. Ручку, даже руки не держат, зная, что там, на хирургическом столе лежит мой сын и сам даже дышать не может, — говорил куда-то в шею дядя Дима, держась за меня, как за последнюю соломинку.

— Я скоро, идите. Может кофе принести или чай?

— Нет, пока ничего не надо, — сказал призрак мужчины и развернулся на пятках, уходя вглубь коридора.

Закрыв лицо руками, склонилась над стойкой регистрации, пытаясь собрать мысли в кучу. Не стала его расспрашивать, что же все-таки произошло. На генерала итак было тяжело смотреть, зачем еще больше бередить душу, глупыми вопросами. Ответы, на которые я смогу узнать и от пацанов. Быстро управившись с бумажной волокитой, проследовала в зал ожидания, где и увидела всех в сборе с потерянными лицами. Тишина была угнетающей. Тимур с Егором вывели меня в коридор, чтобы поговорить один на один.

— Алин, ситуация жопа, по всем статьям, — начал Тим, — Тарас принялся за старое, — у меня душа ушла в пятки после этих слов, только воспоминания, как он сам себя загонял в гроб принимая наркотики, пустили по коже холодную дрожь, — когда у него появилось больше свободного времени поняв, что основной груз ответственности ты взяла на свои плечи, он и пошел в разнос. Мы пытались его остановить и как-то приструнить, но все без толку.

— Но я думала, что он давно завязал.

— Бывших наркоманов не бывает.

— Как и алкоголиков и игроманов?

— Не преувеличивай, сейчас не об этом.

— А о чем? Вы стоите два здоровых лба передо мной и пытаетесь донести до меня, что наш общий друг снова принялся за старое. Да, предполагаю такое вполне могло и быть, но не на пустом месте же? Неспроста это. У него что-то случилось, наверняка. Я отказываюсь верить, что он снова пошел на поводу у своих потребностей без какой-либо причины.

— Алина, ты всегда стараешься видеть мир в розовых очках, но посмотри правде в глаза, он наркоман, который перебрав, не справился с управлением и обнял столб автомобилем, а сам чудом только еще дышит.

— Розовые очки у меня уже давно снял бывший муж, так что за это можете вообще не переживать. Я не верю в то, что вы сейчас мне втираете, даже если вы и правы, то значит мы, я, ты Тим и ты Йети херовые друзья, что не увидели признаков начала конца и не услышали звоночков, которые могли бы предотвратить эту катастрофу. Сейчас не время обсуждать было или не было. Что с ним?

— Хирурги штопают, там полный букет. Если останется жив, то в очередной раз оправдает свое прозвище.

— Останется, мы обязаны верить в лучшее, не зря же фамилия у него Живой. Нам остается только ждать.

Потянулись бесконечные часы ожидания, во время которых отзвонился сын и сказал, что полет прошел нормально и сейчас он уже идет купаться под присмотром отца. Быстро распрощавшись и сказав, что люблю его больше жизни, дала отбой. Да уж ночь, самое время для купания. Хотя пусть веселиться, Алексей все равно, как ястреб следит за сыном. За его безопасность я могу не переживать. Несколько стаканов кофе, шесть часов ожидания и на пороге зала стоит врач. Глаза в пол, переминается с ноги на ногу. О Господи, нет, только не это. От моего лица, кажется, отлила вся кровь, сердце загрохотало в ушах, мурашки по всему телу зудели. Никто не решался и слова сказать, я не выдержала первая, вырвав свои руки из лап друзей, встав, сказала доктору:

— Да что вы в рот воды набрали? Не молчите же. Что с моим другом? — Начала трясти дока за грудки, не прекращая тараторить от переизбытка эмоций. Через секунду уже меня оторвали крепкие руки дяди Димы и спрятали на груди, убаюкивая.

— Ну что ты маленькая. Все хорошо. Сейчас доктор расскажет, как и что там. Правда же док?

Человек в белом халате откашлялся, отходя от моего нервного порыва и сказал:

— Случай очень серьезный. Имели место быть множественные травмы, сломан позвоночник, что ставить под вопрос дальнейшую возможность пациента ходить, сотрясение мозга, перелом ребер, ссадины и гематомы, — тяжелый вздох, — пациент жив, но впал в кому. Все, что было в наших силах, мы сделали, остается только надеяться, что он выйдет из комы в ближайшие дни и его мозг останется в порядке.

Выйдет, никуда не денется, иначе я его сама воскрешу и убью заново, а то ишь чего удумал, помирать собрался. Он обязательно придет в себя, просто без вариантов. Доктор уже ушел, но никто с места не двигался, ожидая непонятно чего.

— Так, мужчины мои дорогие. Я остаюсь здесь, караулить нашего болезного. Отставить упадническое настроение, все будет ХОРОШО, — последнее слово я особенно выделила голосом, — когда будут хоть какие-то сдвиги, я обзвоню всех. Дядя Дима, езжайте домой поспите немного и приведите себя в порядок. После обеда и приезжайте, нечего здесь штаны просто так нам всем просиживать. Вы двое, — я повернулась к друзьям, — шагом марш на работу, — следите, чтобы в прессу не просочилось ни слова, иначе они устроят нам пляски на костях и все на свете припомнят, что было и что не было.

Как ни странно, но без споров все разошлись, и я осталась в гордом одиночестве куковать в зале ожидания. Еще раз сходила за кофе, если такими темпами и дальше будет продолжаться в моем организме крови не останется, будет один кофеин. Медленно текли минуты, никто не приходил и не сообщал ничего нового. В какой-то момент я просто отрубилась прямо в кресле, проспала от силы час, как меня разбудил визгливый женский голос. Дамочка на повышенных тонах общалась с кем-то по своему телефону, очень усердно пытаясь убедить своего собеседника, что все прошло замечательно и теперь «он» не жилец. Такие слова больно резанули по уху, и я оглянулась, всматриваясь в лицо громкой посетительницы. Это была ладная среднестатистическая блондинка немного за тридцать. С опахалами вместо ресниц, за которыми и глаз то не видно было, с длиннющими когтями алого цвета, ее ножки были обуты в стильные босоножки на высокой шпильке, весь ее вид буквально кричал о дороговизне своей хозяйки, именно так, как будто поставили ценник на кусок мяса на рынке. Я поморщилась от увиденного, было не приятно наблюдать за ней и уж тем более слушать весь тот срач, который изрыгал ее рот. Неужели она про Тараса? Только я хотела сказать ей, чтобы закрыла свой поганенький рот, как в зал ожидания вошел доктор, но, к сожалению, не тот, которого я так ждала уже не первый час.

— Вы жена господина Бестужева? — Невозмутимо поинтересовался доктор.

— Да, это я, — таким трагическим голоском сказала эта стерва, что я только диву далась, как это за считанную мили секунду, такие метаморфозы. — Зовите меня просто Алиса. Что с моим мужем? — Вопрошала эта мадам таким трагическим голосом, если бы не слышала ее разговор по телефону, точно бы решила, что у бабы горе. Такая она несчастная сейчас была. Мои брови от удивления только в район затылка уползли, да там и остались, потому что дальше врач говорил, что шансов нет, все плохо, женщина показушно ревела. Да это вообще не мое дело, тихо вышла из этой комнаты, чтобы не мешать, двуличная гадина только глаза свои вылупила на меня, поняв, что была не одна, и по крайней мере еще один человек теперь знает ее маленький секрет. Не завидую я тому мужику, у которого такая овца вместо жены, да только это не мое дело. Я уже откинула мысль, что она могла быть причастна к аварии Тараса и шла к автомату с кофе.

Утро было в самом разгаре, мимо меня юркими мышками проносились медсестры, жизнь кипела. Стоя у окна и поглощая очередной стаканчик, смотрела в окно. Как ни странно только сейчас до меня дошло, что приехала я не в обычную больницу, а в какой-то закрытый комплекс посреди хвойного леса. Мне был виден только парк, с аккуратными вымощенными дорожками, где сейчас прогуливалась одна пожилая женщина. Ранняя пташка, однако, попалась, хотя, взглянула на телефон, который уже показывал половину одиннадцатого. Ого, а проспала я никак не час, а больше. Возвращаться в зал ожидания не хотелось совершенно, телефон молчал, кафетерий не прельщал меня своим выбором, мое внимание не могло ни на чем сконцентрироваться. Так я и бродила по отделению недалеко от реанимации, надеясь, если что узнать новости в первую очередь. Спустя пару часов, ко мне присоединился брат пострадавшего Тараса с отцом, которые попытались выпроводить меня, но все их попытки потерпели крах. К вечеру приехали взмыленные друзья, с не очень хорошими новостями, которые при родных Тараса мы не смогли обсуждать, так, что уединившись в углу кафетерия, друзья огорошили меня новостями, что наш конкурент выбился в лидеры на тендере в секторе рекламы, как раз Тарас отвечал за этот отдел, что непроизвольно наталкивало на неприятные мысли. Но договорить, нам было не суждено и решить, как правильней выстроить свое дальнейшее поведение. Я прекрасно понимала, что теперь вообще весь отдел рекламы ляжет на мои плечи и теперь мне придется бодаться с авторитетами в рекламном бизнесе, но если от этого будет зависеть репутация детища ребят, я не подведу, наизнанку вывернусь, но выбьюсь в топы.