— Никаких фокусов стихийников в зале, где пребывают правители Королевств, — грозно произнес капитан Ротшильд и столь же эффектным движением, каким он произвел удар, убрал клеймор в ножны. Однако его никто не услышал.
Лишившись единственной защиты, Имбер испугалась не на шутку. Она совершила ошибку, и сейчас эта ошибка могла стоить ей жизни. Споткнувшись на ровном месте, торговка неуклюже шлепнулась на мозаичный пол. Ее панический взгляд встретился с глазами Зарины.
— Помогите! — взмолилась она.
— Чего ради? — Зарина равнодушно зевнула. — Ты не захотела меня спасать, так с чего бы мне кидаться тебе на помощь?
Имбер оглянулась на приближающегося Хонора, посмотрела на безразличное выражение лица Зарины. Ее пальцы нащупали на полу соединение мозаичных деталей карты Утопии. Пару мгновений девочка вглядывалась в карту, а затем завопила:
— Потому что я знаю, как вам вернуться домой!
Глава 7. Добродетельные лицемеры
Я в темноте тебя оставил,
Проводником твоим не стал,
Я громкость крика твоего убавил,
Права была ты, я — не идеал...
Мои чувства тебе не нужны,
Как мусор, ты их растоптала,
Любовь и забота тебе не важны,
Ты нежность жестоко мою осмеяла.
Ты бросила меня, и я один остался,
Теперь же и тебе во тьме блуждать,
До боли когда-то в тебе я нуждался,
Но очередь твоя сейчас терять.
Любимая моя, ты чуешь страх,
Что в жилах твоих разгорается?
А я не боюсь, я вырос в тенях,
Там, где ночь во свету возрождается.
Моей ты помощи в испуге просишь,
А помнишь, как на чувствах моих сыграла?
Теперь уж поздно, ошибку не восполнишь,
Что ж, для тебя она последней стала...
«Шут требует покинуть Утопию, но почему?»
С того момента, как к Зарине вернулась ясность мысли после сна, именно этот вопрос отпечатывался в ее мозге с равной периодичностью, словно ошибка, выдаваемая компьютером. Однако та же мысль в мгновение ока слетела с небосклона актуальности, когда маленькая воровка Имбер Меррилин прокричала единственную спасительную для нее в тот момент фразу.
Зарина сама не уловила то мгновение, когда ее тело бросилось вперед. В руках оказалось грубая ткань жилета Имбер, и Эштель, скомкав ее, с силой дернула на себя. Легкая, как пушинка, торговка оторвалась от пола и плюхнулась на пятую точку в метре от изначальной позиции. Как и ожидалось, меч Хонора вновь не достиг цели.
Зарина сама не уловила то мгновение, когда ее тело бросилось вперед. В руках оказалось грубая ткань жилета Имбер, и Эштель, скомкав ее, с силой дернула на себя. Легкая, как пушинка, торговка оторвалась от пола и плюхнулась на пятую точку в метре от изначальной позиции. Как и ожидалось, меч Хонора вновь не достиг цели.
— Ой. — Имбер отстраненно рассматривала острие клинка, которое едва не продырявило ее насквозь. — Что-то мне поплохело.
— Это еще цветочки, — пообещала Зарина, рывком ставя девочку на ноги. — Ягодками тебя обеспечит вот этот непроходимо агрессивный субъект. Да, который снова замахивается мечом.
— А-а-а! Не хочу умирать! — Имбер развернулась и запрыгнула на Зарину, крепко обхватив ту руками и ногами.
— Раньше надо было думать, — ухнула Зарина. — Нашла у кого и что воровать! Сама виновата, так что не фиг коалу сейчас изображать!
— Каюсь! Грешна! Но все люди грешны, а я человек!..
Имбер завизжала прямо в ухо Зарины. Оглушенная Эштель скривилась. Между тем Хонор продолжал напирать, и Зарине ничего иного не оставалось, как попятиться. Хотя Имбер весила чуть больше котенка, передвигаться с ней все равно было тяжеловато.
Меч просвистел совсем близко.
— Э, Бюрократишко! Ты ослеп? Я тоже тут! Я под коалой! — возмутилась Зарина.
— Так избавься от нее, — прошипел Хонор. — Или я решу, что ты пытаешься ей помочь.
— Так я и пытаюсь...
Зарина не успела договорить. На Хонора налетел Таддеус, и они, сцепившись, повалились на пол.
— Остановись, Хонор! — прокричал капитан Ротшильд, выдирая меч из рук Старшего Советника. — Ты можешь ранить нашу правительницу!
— Пусть уйдет с дороги. — Изловчившись, Хонор вдарил локтем по подбородку Таддеуса. От боли тот на секунду опешил, и противник немедленно сбросил его с себя, добавив вдогонку несколько неуклюжий удар кулаком в плечо. Капитан Ротшильд откинулся на спину, а Старший Советник нащупал свой меч и, тяжело дыша, поднялся на ноги.
— Ого, как-то это не по плану. — Зарина отступила еще на шаг, с беспокойством глядя на распластавшегося на полу Таддеуса. — Капитанчик, а ну возьми себя в руки и надавай своему приятелю по шее!
— Ты взяла себе плохую привычку. — Злобный шепот Хонора вмиг привлек внимание Зарины. — А именно вставать у меня на пути. Я хочу лишь защитить честь моего архэ, единственного человека, который был ко мне добр. Из-за потери печати великий позор мог быть обрушен на его голову, не говоря уже о том, что могло пострадать Королевство Весов. Что плохого в желании защитить дорогого для меня человека?
— Ну, ты зарубишь Коротышку и случайно можешь зарезать меня, — с расстановкой произнесла Зарина. — Что же здесь плохого? Дайте-ка подумать... Меня просто это не устраивает!
— Меня тоже, — влезла Имбер.
— Заткнись! — одновременно прикрикнули на нее Зарина и Хонор.
— Отцепи малявку от себя или прими кару вместе с ней. — Юноша выставил перед собой меч.
— И тогда ты прослывешь убийцей. — Таддеус медленно поднялся с пола. На его подбородке на месте удара появилось покраснение. — Убийцей правителей. И что это еще за заявление, что лишь правитель Клемент был к тебе добр? А как же я? А как же генерал Морель? Он принял тебя в Академию и защищал от солдат Инквизиции, а ты плюнул ему в лицо!
Хонор отвернулся от прижимающихся друг к другу девочек и глянул на капитана. В его взгляде пылала ярость.
— Считаешь, я поверю, что вы движимы были добротой? Да я ни на йоту не верил в вашу искренность! Вы всегда воспринимали меня как забавного зверька или уродца, которого потешно держать при себе! Настоящий стихийник на поводке — невиданная забава!
На секунду на лице Таддеуса промелькнула боль, но затем почти сразу сменилась злостью.
— Да ты с ума сошел, Хонор! Что на тебя нашло? Я нашу дружбу ценил больше, чем ты можешь себе представить! Но, видимо, я никогда не мог по-настоящему до тебя достучаться. Жаль...
— О, ну хватит красивых слов, Таддеус, — отмахнулся Хонор. — Если бы я и, правда, был для тебя важен, ты бы встал на мою сторону, а не защищал бы ту, которой даже не доверяешь!
Таддеус замер, будто его огрели по голове железным прутом. Его взгляд неосознанно метнулся к Зарине, чтобы уловить ее реакцию на слова Хонора. Однако выражение лица Эштель оставалось прежним — сосредоточенным и напряженным.
— Не мешай мне творить суд, Таддеус. — Хонор резко развернулся. Хвост его смоляных волос описал в воздухе полукруг. — Иначе пострадаешь. Ты забыл? Я ведь ужасный, любящий злоупотреблять своей силой стихийник.
— Ты не такой, — возразил Таддеус. — Ты ни разу в жизни не прибегал к своей мощи стихийника.
— Так не заставляй меня делать это сейчас. — Старший Советник полуобернулся. В его глазах капитан прочитал безмолвную мольбу.
— Это неправильный суд. — Таддеус сделал шаг к Хонору. — Я снова повторяю тебе, что самосуд неприемлем в стенах замка Водолея.
— Да простят меня стены замка, — буркнул Хонор. — Стоять!
Приказ был адресован Зарине, которая уже собиралась улизнуть под шумок. Имбер цеплялась за нее, как кенгуренок за сумку матери.
— Да ладно тебе, болтайте, болтайте, а мы вам мешать не будем, — мило улыбнулась Зарина, протягивая руку к двери.
Хонор бросился вперед. Зарина тоже ускорилась, но чуточку не успела. Меч вонзился в дверь в паре сантиметров от ее головы — она успела пригнуться.
