— А знаешь, мой зад меня серьезно беспокоит, — Басс вскочил на ноги и приспустил штаны. Его кожа покрылась красными пятнами, которые с каждой секундой все расползались и расползались.

Хоор сделал то же самое. Одновременно они подошли к зеркалу и попытались рассмотреть себя.

— Та же история. Жжет, — пробормотал, потирая свою горевшую задницу Хоор.

— Еще как. Говорю же, ты перестарался. Представляешь, каково ей?

— Угу. Басс, ты что, влюбился?

— А ты, что ли, нет? Вон, на жопе у тя все написано.

Ленивые улыбки расползались на их лицах.

— Я слышал, что истинные пары испытывают одинаковые чувства со своими партнерами. Но чтобы это же казалось и физической части… Этого я не знал.

— Значит ли это, что и у Лизы болит скула так же, как и у меня? — пробормотал Хоор.

— Только если любит. Проверим?

— Проверим. А заодно и извинюсь, я, действительно, увлекся. Но у нее такая нежная попа… Ммммм.

— Извращенец, — хмыкнул Басс и первым направился к двери.

Но уйти из кабинета драконы не успели. Сначала раздался тихий стук, а затем вошел высокий поджарый паренек. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это был оборотень.

— Повелители, — он слегка опустил голову выражая таким образом свое почтение, — перехвачено еще одно письмо. Что прикажете с ним делать?

Паренек держал за хвост извивающуюся землеройку, а в другой руке держал сорванную с ее шеи записку.

— "Ее избили. Убегаем."- прочитал Хоор, — Кому же она пишет?

Он задумался. А затем велел парню отпустить землеройку с запиской и проследить, куда она направится. Оборотень ушел исполнять приказ, а мужчины все еще задумчиво стояли на месте.

— Слышь, брат? А что значит "убегаем"? — спросил Басс.

Драконы переглянулись и со всех ног бросились в ту часть замка, что была отведена их семье.

— Я к детям, — на ходу бросил Басс.

— Я за Лизой, — отрывисто бросил Хоор.

Бассу хватило всего одного мгновения, чтобы увидеть, что дети мирно играют в детской комнате. Когда же он вслед за братом вошел в спальню Лизы, его сердце дрогнуло.

Она лежала на краю огромной кровати, в которой спокойно поместилась бы вся их еще не многочисленная семья. Маленькая, скрутившаяся калачиком, она о чем-то тихо переговаривалась со своей подругой. Басс слышал, как тихо застонал Хоор. Но ему не было сейчас дела до самобичевания брата. Велев взглядом Рае уйти, он лег рядом с Лизой и притянул ее к себе. Он был готов прикрыть ее своим телом от всего мира, лишь бы она не казалась такой несчастной.

Хоор провел тяжелым взглядом Раю, и лег на кровать с другой стороны. Смахнув со щеки девушки слезинку, он почувствовал и на своей щеке жгучую дорожку.

— Я убью за тебя любого, — думал он, глядя в огромные синие глаза, в которых плескалась такая обида, что он сам чуть не задохнулся от нее. — Прости меня, дурака, Лиза.

Хоор обнял девушку и прижался щекой к ее груди, закрыв глаза и ожидая приговора.

Он отчетливо слышал, как замерло ее сердечко, а затем зашлось в диком трепете. На своей коротко остриженной голове он внезапно ощутил легчайшее прикосновение. Никто не видел, что в этот момент по щеке могучего дракона, стойко перенесшего тысячелетия безмолвного заточения, побежала одинокая слеза.

— Я больше никогда тебя не обижу, — думал он…

Наверное, гордые феминистки забросали бы меня тапками, если бы узнали, что я обрадовалась их появлению в моей спальне. Не знаю, что со мной происходит, но это серьезно выбивает меня из колеи. Мне почему-то хочется спрятаться за чьими-то широкими спинами… Да что уж там, "чьими-то". Именно за ИХ спинами. Хочется, чтобы именно ОНИ мной любовались, хочется именно ИМ нравится.

А когда Хоор извинился передо мной, цветная радуга взорвалась перед глазами. Его слова звучали так искренне, а руки были такими теплыми и надежными. И вы знаете, я поверила ему. Даже если вдруг я голой появлюсь на дипломатическом приеме, ни один из них меня больше пальцем не тронет… Хотя с голой тушкой я, пожалуй, погорячилась. Тут даже каменная скала от возмущения взорвется. А мои драконы вовсе не каменные. А очень даже мягкие и горячие. Не везде мягкие, но очень горячие.

Басс тихо сопел мне в ухо, пока его рука поглаживала меня по бедру. А Хоор, словно маленький, приник к моей груди и затих. Жесткий ежик его волос покалывал меня сквозь нежную ткань платья-рубашки. (И чего это оно им не понравилось?) Сердце мое пропустило один удар, когда я вдруг подумала, что если верить легендам, то они никогда не знали материнской любви и ласки. Но ведь у них есть я. И пусть я не исправлю их прошлое, но сделать все для того, чтобы наше с ними будущее было прекрасным, я попытаюсь. Хотя, мне на самом деле очень страшно.

Я опустила руку на его голову и провела дрожавшими пальцами по шелковистым волосам. Я почувствовала, как напрягся Хоор. Да что уж там, они оба на мгновение превратились в камень. А когда он все же поднял на меня взгляд, я утонула в восторженном золоте его глаз. Не черные, как обычно. А искрящиеся золотом глаза. Мое нутро охватило дичайшее ликование, которое подхватили их драконы — урчащие и мурлыкающие.

Когда же я почувствовала руку, осторожно крадущуюся к моему заветному местечку, поняла, что предупреждать о предстоящем свидании меня никто не будет. Оно состоится здесь и сейчас.

Хоор положил мне ладонь на щеку, большим пальцем вытер слезинку, погладил и прижал, оттопыривая губу, опустил ладонь на шею. Пристально смотрел мне в глаза, будто ждал какого-то сигнала. Какого? Что я испугаюсь? Мое сердечко трепещет, словно пойманная птица, но вовсе не от страха. Словно давая свое согласие, томно прикрыла глаза и одновременно с тем приподняла ногу, позволяя гибким пальцам Басса забраться мне между ног.

Они все поняли. Я не удержалась и бросила взгляд на Хоора. Он прожигал меня своими глазами и недоверчивой улыбкой. Если я сейчас же не остановлю их, потом уже их не обуздать. Но я и не хочу.

Хоор смотрел на меня совершенно безумными глазами, гипнотическими и завораживающими. Его ладонь скользнула по моей шее, плечу и, сдвигая вниз шелковую рубаху, обожгла мне предплечья. Под тем напором верхняя пуговка расстегнулась, еще несколько просто были вырваны с мясом.

Но я почему-то не испугалась. Другой огонь полыхал внутри меня.

— Такие острые соски, — прошептал Хоор, а затем осторожно прихватил один губами.

Я хотела возразить, что они самые обычные, но подавилась стоном.

— И такая влажная киска, — пробормотал мне просто в ухо Басс.

Может, в другой раз я и смутилась бы такому замечанию. Но что уж греха таить, мои трусики и впрямь были мокрыми. Басс не спешил меня избавить от них, выписывая пальцами чувственные круги по шелковистой ткани.

Хоор неожиданно опрокинул меня на спину так, что я оказалась распластанной на груди у Басса. В копчик мне давил каменный член патлатенького, пока Хоор яростно срывал с меня остатки одежды.

— Легче, — прогудел Басс и накрыл мою грудь ладонью.

Хоор все же ослабил напор, и теперь сжигал мое тело своим взглядом. Пока Басс своими нежными движениями успокаивал меня, Хоор попросту взрывал меня. Под его жадным взглядом каждую клеточку моего тела стало покалывать. Невольно я попыталась прикрыть свое бесстыжее лоно ладонью, но Басс не позволил мне этого сделать. Он отвел мои руки вверх, в то время, как Хоор развел в стороны мои бедра. Я попыталась сдвинуть их, но он мне не дал, удерживая их ладонями и одновременно разглаживая мои складочки немного шершавыми пальцами.

Смущение мое вмиг испарилось, едва я встретилась с его взглядом, горевшим искренним восторгом. Он хотел меня. Хотел так, что тело его сотрясало легкой дрожью. И все же он сдерживался, не набрасываясь на меня так, как это случилось несколько лет назад. Басс шептал мне на ухо какие-то глупые ласковые словечки, нежно теребя и покручивая до ноющей сладостной боли соски.