— Поцелуй меня, — сказала она, и Драко ненадолго закрыл глаза.

— Дело не в том, что я не хочу тебя целовать, в конце концов, я уже целую вечность… — испугавшись, он оборвал себя.

— Что? — спросила она с любопытством и увидела, как Драко отчаянно облизывал губы. Его руки уже лежали на её бёдрах, вопреки его словам.

Не зная, что сказать, он свёл брови вместе и серьёзно смотрел на неё. В этот момент Гермиона подумала, что не только она и её друзья повзрослели из-за трудностей, с которыми им пришлось столкнуться, но и Драко Малфой. В его глазах всё ещё было это высокомерие, но там оказалось гораздо больше и чего-то другого.

— Потому что я всё-таки влюблён в тебя, Грейнджер, —прошептал он тихим, но уверенным голосом.

— Тогда наконец-то поцелуй меня! — вздохнула она, и в этот момент ей хотелось бы отвесить себе пинка. Сейчас у неё не было оправдания в виде темноты!

Здесь, средь бела дня, под лёгким снегом, она хотела Малфоя так же сильно, как вчера в шкафу. Он тихо вздохнул, а затем его губы приблизились. Они были немного прохладными, но опять настолько же мягкими, что Гермиона подавила восторженный вздох. Она просто не понимала, почему это влечение между ними было таким сильным, что её тянуло к ужасному человеку.

Она ненадолго открыла глаза, его оставались закрытыми. Драко казался расслабленным и возбуждённым одновременно. Она прижалась к нему и ненавидела всю свою раздражающую одежду. Сегодня губы Драко не были на вкус солоноватыми от слёз, от него веяло свежестью и зимой. Их языки осторожно касались друг друга. Гермиона даже немного отступила, почувствовав, как в животе пронеслась горячая вспышка похожая на молнию. Потом они пытались отдышаться, пугающе быстро, но всё равно становилось жарко от их дыхания, ведь Драко оставался очень близко, он прижался к её лбу.

Их следующий поцелуй был более страстным, и тоскливый стон сорвался с его губ.

«Если бы только мы встретились при других обстоятельствах», — рассеянно подумала Гермиона, притягивая его ближе.

Ей снова было необходимо чувствовать его, полностью чувствовать его, она хотела, чтобы его член упирался в неё. Она так и сделала. Снова у неё перехватило дыхание, и она поняла, что опять теряет контроль.

Но вблизи послышались голоса, и они отстранились друг от друга. В этот раз это были не Гарри и Рон, а «всего лишь» Гойл, Крэбб и Пэнси.

Она быстро затащила Драко дальше за угол и прижала палец к губам. Он кивнул, покраснев. Его глаза сияли, и, несмотря на опасность, он продолжал смотреть на неё, как будто ему было всё равно, что его друзья почти застукали их.

— Не беспокойся об этом, Пэнсилейн, всё скоро наладится! — добродушно сказал Крэбб.

— Не называйте меня Пэнсилейн, и что должно налаживаться? Ему просто всё надоело. Мы не поругались, если ты так думал, — отозвалась девушка.

— Ой, ладно, мы все знаем Малфоя. Он всегда сразу же огрызается, наш чувствительный малыш и его капризы. Я бы не был таким, — услужливо заметил Гойл.

— Да? И что ты хочешь мне этим сказать? Ты просто хочешь увидеть мои сиськи, Гойл, — резко и раздражённо отрезала Пэнси, которая казалась действительно расстроенной. И, вероятно, это из-за его побега, а не из-за того, как неумело его глупые дружки пытались её подбодрить. Крэбб начал смеяться и даже хлопнул в ладони.

— О, ты с ума сошла Паркинсон? — громко заверещал Гойл. — Твои сиськи? Да? Как ты до этого додумалась, Пэнси?

— Так хочешь или нет? — прорычала она. Они уже медленно отдалялись, и Гермиона этому несказанно радовалась. Разговор был кошмарным. Но никто не успел получить ответа от Гойла, потому что внезапно раздался голос Рона:

— Эй, подождите!

— Даже и не надейся, Уизли! — услышали они голос Гойла, но Пэнси, по-видимому, остановились.

***

— В чём дело? — спросила она.

Гермиона обнаружила, что голос слизеринки звучал странно. Но у неё не получалось как следует сосредоточиться на беседе по ту сторону поленницы. Позади неё стоял Малфой, и она слышала его дыхание у самого уха. Его руки оказались на её бёдрах. Он только прикоснулся к ней, больше ничего не было. Но она тут же почувствовала это покалывающее ощущение, которое возникало между ними. Оно было похоже на разряд электричества, который потрескивал и мог ударить в любой момент. Она сделала крошечный шаг назад и прислонилась к Драко. Его руки поднялись выше к её талии.

— Если ты увидишь Гермиону…

— Можешь не продолжать. Меня это не интересует.

— О… Хорошо, — заикаясь сказал Рон. Предположительно он покраснел, потому что Пэнси могла выглядеть очень властной.

— Что там? — издалека крикнул Гарри.

— Ничего, — отозвался Рон.

— Если ты хотел подойти, то мог спросить меня о чём-то другом, Уизли, — снова услышали они голос Пэнси, по тому, как он звучал Гермиона решила, что слизеринка уже отвернулась.

— А… О, да? Что? — бедный Рон. Он, должно быть, огненно покраснел.

Руки Драко продолжали двигаться, пока они не оказались под пальто. Гермиона закрыла глаза. Ситуация была такой странной, что в неё невозможно было поверить. Но в одном она была точно уверена: она плохой человек. Потому что ей нравилось то, что делал Драко, хотя её парень стоял всего в нескольких метрах и беспокоился о ней. То, что Малфой был придурком, который изменял Пэнси, заботило её меньше.

Она не знала, что Драко никогда даже не нравилась Пэнси, не говоря уже о том, чтобы проявлять к ней искренний интерес. Пэнси была другом, как Гойл или Крэбб, не больше. И, слыша, как она только что разговаривала с рыжим, Драко мог сказать, что на самом деле он интересовал её так же мало, как и она его. Всё же он хорошо знал Пэнси.

Гермиона в его объятиях была совсем другим делом. Сначала он был напуган до смерти, затем усомнился в её намерениях, а теперь не мог перестать прикасаться к ней. Чем дольше он это делал, чем дольше она не останавливала его, тем быстрее у него заканчивался воздух.

Её тело было тёплым и чудесно ощущалось даже под слишком толстой одеждой. Более того, теперь она почти лежала на нём, откинувшись на его грудь, как будто хотела всего этого прямо здесь. Её запах, аромат от волос проникал в него, как сладкий яд, вызывая сумасшедшее покалывание. Присутствие и голос Пэнси почти полностью исчезли из его сознания, превратившись в эхо.

Пэнси ответила что-то невнятное, он не расслышал её слов, но было совершенно не важно, что она там сказала. Он прижал Гермиону к себе, крепче обнимая, вдохнул её запах и закрыл глаза. Он словно был в другом мире, сказочном, там, где была только одна принцесса и ещё он, глупый простолюдин, который никогда её не получил бы.

Рон теперь как-то неестественно смеялся и слишком громко сказал:

— Мы… вернёмся в деревню и… ну, ты знаешь…

«Что? Почему они возвращаются?» — подумала Гермиона, когда Рон ушёл, и Пэнси, должно быть, тоже. Она вырвалась из его объятий и серьёзно посмотрела на Драко.

— Я должна пойти в Хогсмид.

— Да, — энергично кивнув, ответил он. Убрал руки и завязал ей шарф. Теперь, когда он знал, что всё это правда, что она хотела его так же сильно, как и он её, ей нужно было уйти. Он понимал это, и все же не чувствовал огромной потери, которая могла бы разбить его.

Гермиона ещё раз посмотрела на него. В её тёмных глазах было сожаление, но и видимое замешательство, как ему показалось. Грейнджер тоже не знала, что происходило между ними, и ей это не нравилось. Она не любила чего-то не знать.

— Увидимся позже… — сказала она и снова поцеловала его.

Он резко притянул её к себе, развёл её губы языком, попал к ней в рот и нашёл её язык. Ласкал его так, как хотел бы прикасаться к ней по всему телу. Гермиона тихо застонала и снова вплотную прижалась к нему, как тогда в шкафу. От скрытого возбуждения, которое он всё время испытывал, видя её, всё его тело охватило яростным огнём. Его член снова стал очень твёрдым, и Драко отчаянно застонал ей в рот.

Немного испугавшись, она оторвалась.