Когда башня опустела, Гермиона вскочила с постели. Она, как тигр в клетке, бегала по комнате взад и вперёд, заламывая руки и пытаясь прийти к решению.

Она даже не могла понять, было ли ошибкой целовать Малфоя. Но теперь казалось невозможным, вытащить его образ и его присутствие из собственной головы, как бы она ни старалась. Но всю жизнь прятаться она тоже не собиралась, поэтому в конце концов оделась, чтобы быстрее побежать за своими друзьями.

Речь шла ещё и о том, чтобы провести время всем вместе, что было редким и ценным подарком в эти невесёлые времена. Из-за Малфоя она уж точно не станет это терять! Она надела сапоги, пальто, шарф, шапку, перчатки и выбежала на улицу. Было свежо, вдоль стены замка кружил ветер и поднимал с земли в воздух отдельные снежинки.

Она решительно пробиралась по снегу. Мысль о горячем сливочном пиве поддерживала её в стремлении двигаться вперёд, как и перспектива поговорить с мадам Розмертой с глазу на глаз. Если бы всё получилось, она бы арендовала эту чёртову комнату для себя и Рона. Если бы они это сделали, то все мучительные мысли о шкафе с фартуками исчезли бы сами собой и, следовательно, о Малфое тоже.

Гермиона уже преодолела половину пути. Когда обходила вокруг заснеженной поленницы, она остановилась, словно громом поражённая. Малфой тоже резко замер и смотрел на неё огромными, полными удивления глазами.

***

Это было реальным.

Драко понял это сразу, как только увидел Грейнджер. Но не потому, что её лицо набирало краску, а потому, что его собственное тело разом сошло с ума. Жар вспыхнул в нём. Кровь прилила к коже. Стало нечем дышать. Сразу после этого тепло неумолимо начало локализоваться между ног. Он отвернулся, задыхаясь.

Это становилось невыносимо, тем более что Грейнджер ничего не говорила и не уходила.

Внезапно она так стремительно подлетела к нему, что Драко испуганно отшагнул назад. Она схватила его руку и потащила за ближайший штабель дров. Тут же толкнула его в поленья, сверху сорвался снег и шлёпнулся о его шапку. Часть снега проскользнула за воротник, холодом обожгла шею и, тая, поползла по спине.

— Что… — начал он слабым голосом, когда Гермиона посмотрела на него, прищурив взгляд.

На самом деле, это он хотел знать, что означал их недавний бурный инцидент. Но сейчас, когда он посмотрел на неё, ему не хватало слов. Её тёмные глаза сияли, как будто их подсвечивали изнутри, щёки всё ещё были красными, как нос и губы. Немного снега скопилось на её шапке, а кудри заиндевели к низу. Гермиона Грейнджер была самой красивой из всех, кого он когда-либо видел, и однажды он поцеловал её. Теперь он знал, каково это: касаться её губ. Как ошеломительно ощущать её в миллиметре от себя, чувствовать тепло её тела, касаться кожи, или как восхитительно она может прижиматься к нему. Это было волнующе, очень возбуждающе и, вероятно, никогда больше не повторится, потому что именно это она и собиралась сказать ему сейчас, не так ли?

— Почему ты идёшь один? — подозрительно спросила она. Грейнджер немного задыхалась. Драко не ожидал такого безобидного вопроса, поэтому не знал, что ответить.

— Я… — его голос был ужасно ломким: — Я… мне нечего было там делать, я хотел вернуться, — тихо сказал он.

Лицо Грейнджер сразу же расслабилось, очевидно, она поверила ему. Тем более это было правдой. Они с Пэнси, Крэббом и Гойлом вышли из замка два часа назад, чтобы провести день в Хогсмиде. Драко не особо хотел туда, и пошёл только потому, что надеялся увидеть Гермиону. В конце концов ему нужно было убедиться, что встреча в шкафу была реальностью, а не миражом.

С этой задачей он теперь справился, подтверждение было на лицо.

Хотя он заметил Поттера и Уизли в Хогсмиде, Грейнджер не было с ними. Это казалось настолько странным, что Драко солгал своим друзьям, сказав о головной боли, а затем пошёл в замок только для того, чтобы встретиться с ней. И вот теперь она пристально смотрела на него и выглядела сердитой или злой, а, может быть, даже дикой.

— Почему? — спросила она, уперевшись руками в бока. В первое мгновение Драко подумывал поступить привычным образом. Он мог сказать что-то нелицеприятное или даже очень обидное в её адрес, возможно, толкнуть её в снег, чтобы уйти. Грейнджер ожидала чего-то подобного, это бы не удивило её. Но он бы соврал, если бы сказал, что ничего не изменилось.

Драко сглотнул, он посмотрел на Гермиону, которая демонстративно ждала, пока он ответит, и абсолютно нелепая мысль как молния поразила его сознание: «Неужели я повзрослел»?

— Я не увидел тебя и возвращался. Ненавижу снег, зиму и холод и пошёл туда только потому, что надеялся… — он замолчал, потому что был шокирован собственной откровенностью. Гермиона тоже. Потому что её брови поползли вверх, а губы недоверчиво приоткрылись. Её пухлые розовые губы…

Теперь это была девушка, которая смущённо смотрела в сторону.

— Я не хотела идти со всеми, потому что боялась столкнуться с тобой, — призналась она, всё ещё смущаясь. Фраза вылетела как-то сама. И это было неожиданно.

— Нам не нужно говорить об этом. Давай просто забудем, сделаем вид, что ничего никогда не было, — предложил он, потому что подумал, что она именно этого и хотела.

Гермиона, однако, только наклонила голову набок и пристальнее посмотрела на него.

— Если ты боишься, что я проболтаюсь, и Пэнси узнает — нет, не стану. Я также знаю, что ты не расскажешь Рону, потому что… Ну, никто и не поверит в любом случае.

Драко было лучше молчать, потому что, а что тут ещё добавить?

— Тогда ладно, — сказал он после минутной тишины. Драко хотел уже пройти мимо, но она остановила его.

— Подожди, Малфой. Что случилось, почему ты плакал? — спросила она.

Это прозвучало как любопытство, но в вопросе слышалось и волнение. Драко колебался. Он знал, что не может обмениваться информацией или вступать в сговор с врагом. Поэтому уклончиво ответил:

— Это не так важно. Как ты думаешь, наложены ли какие-то чары на шкаф, или магические свойства, как в Выручай-комнате?

Гермиона нахмурилась, а затем тихо рассмеялась.

— Нет, вряд ли. Почему ты так решил? В нём висят только старые вонючие фартуки.

Драко снова покраснел. Он уже полностью опозорился перед этой девушкой, зачем теперь останавливаться?

— Потому что… Иначе ты бы никогда не позволила мне поцеловать тебя, — сказал он, глядя прямо на неё. Её глаза были ещё тёмнее, чем обычно, она отчётливо сглотнула, а затем прикусила нижнюю губу.

— Верно. Но теперь… Я бы хотела этого снова, — прошептала она так тихо, что он едва мог разобрать слова. Его сердце начало бешено биться, и ему было очень трудно не хватать ртом воздух.

— Что? А что… с Уизли?

— А что насчёт Пэнси? Что с ними обоими? — невозмутимо спросила она, сверля его своим тёмным взглядом. Он не понимал её, но сейчас это не имело значения, потому что она приближалась, и это заставляло его отступать, пока он не упёрся в штабель дров. Снег снова упал ему на макушку и на этот раз на лоб Грейнджер, которая оказалась так близко, что её тело полностью прижалось к нему.

***

Гермиону прошивала дрожь. Во-первых, от холода, который она проклинала каждой второй мыслью. Но теперь именно Драко вызывал эту дрожь.

О Боже, что с ней не так? Почему она вдруг считала этого парня настолько привлекательным, что отбросила всю свою мораль и порядочность, верность и, прежде всего, свой разум. Она могла только смотреть на его покрасневшие губы, которые были немного приоткрыты. Между тем, Гермиона оказалась так близко к нему, что его дыхание касалось её скулы, как тёплый ветер. Она чувствовала, как мурашки поползли по телу. Драко был застигнут врасплох, и теперь в нём ничего не оставалось от того едкого парня, которого они все так ненавидели. Она увидела перед собой совершенно другого человека. Мальчика, который не мог отвести от неё глаз.

— Поцелуй меня снова, как в шкафу! — прошептала она, положив руки ему на шею.

— Уизли и Поттер убьют меня, если…