- Не тоскуйте обо мне, - пожелал он мне, с каждой секундой все более скрываясь во мгле. - Помните: важно не бессмертие тела, а бессмертие души.

- Вам легко говорить… - пробормотала я, и ответом мне был лишь тихий, с каждой секундой гаснущий в тишине смех. Последним донеслось до меня еще одно “прощайте”, на которое я даже не успела ответить - силуэт Павла полностью растворился в темноте, и я осталась совершенно одна.

Одиночество было зябким. Поведя плечами, я обернулась и увидела, что Павел забыл лампаду - она так и осталась гореть на том возвышении, где он ее установил. Осторожно, стараясь не касаться раскаленного металла, я взяла ее в ладони. Огонек чуть покачнулся, но не потух, и я, заботливо прикрыв его ладонью, зашагала обратно - в сторону, противоположную той, куда удалился тот, кто сохранил мне жизнь в обмен на свою собственную.

Голова гудела так, будто в ней работала сотня отбойных молотков. Сознание возвращалось ко мне медленно, но я, стряхивая с себя полуобморочное оцепенение, рывком приподнялась и поспешно осмотрела себя. Вся кофточка была залита кровью, но на груди моей не было ни раны, ни царапины, ни даже самого маленького шрама. Наполовину сплющенная гильза от пули валялась рядом. Я покрутила ее в руках и, решив не грузить себя излишними вопросами, попыталась подняться на ноги.

Тут же вскрылась еще одна, до сих пор не замеченная мною деталь. В руке у меня была зажата рукоять меча с коротким, наполовину покрытым засохшей кровью лезвием. На секунду мне показалось, что он чуть заметно завибрировал, когда я перехватила его поудобнее, но тут меня отвлек голос Андрея, раздавшийся с той стороны ниши:

- Ната! Ната, ты там?!

Не представляя, как он мог здесь оказаться, я подорвалась мгновенно. Позволила себе обернуться на секунду лишь на пороге комнаты: труп Амалии лежал, нелепо раскинув руки, в луже крови, над ним возвышался настежь открытый пустующий ларец. Больше ничего в помещении не осталось, если не считать белеющей в углу, в беспорядке сваленной одежды. Стараясь не думать о том, что происходило здесь, пока я была без сознания, я протиснулась в нишу и оказалась - вот сюрприз-то, - под двумя пистолетными дулами.

Похоже, ощущение того, что в меня кто-то целится, грозило уже войти у меня в привычку. Но я после всего увиденного даже не испугалась толком, даже поняв, что пистолеты на меня наставили вовсе не сопровождавшие Амалию молодчики, а мои старые знакомые Рыжий и его напарник. Молодчики лежали рядом, и их остекленевшие глаза были устремлены в потолок каменного коридора. Рядом лежал еще один труп - незнакомого мне молодого парня, поймавшего, как и я, пулю в сердце.

- Ната! - Андрей выскочил откуда-то сбоку и, не теряя ни секунды, сгреб меня в объятия, покрыл быстрыми, короткими поцелуями мое лицо. - Ната, ты не представляешь, я так волновался…

Чувствуя, как в груди медленно что-то оттаивает, я прижалась к нему.

- Извини, я так больше не буду…

- Я думал, тебя убили, - он все не находил в себе сил расцепить руки, и я всей душой желала, чтобы это продолжалось как можно дольше: от ощущения того, что рядом кто-то есть, все увиденные мною за последние несколько часов ужасы начали отступать и бледнеть, будто кто-то провел по ним ластиком. - Никуда больше одну не отпущу, слышишь?

- Не отпускай, - легко согласилась я.

Неизвестно, сколько бы мы стояли так, если бы не предупредительный кашель Рыжего:

- Ребят, а вы не хотите поговорить?

Андрей выпустил меня тут же и шагнул вперед, непререкаемым жестом заставляя меня зайти ему за спину.

- Что вам от нас нужно?

- От тебя - ничего, - проговорил Рыжий с неприязнью. - Она пусть отдаст то, что у нее в руках. Это наша реликвия, мы уже давно ее ищем.

Андрей тут же обернулся на меня.

- А что у нее… ух ты, Нат, откуда?

- Потом объясню, - ответила я, легко перебрасывая меч из руки в руку - несмотря на то, что явно был сделан из металла, он не весил практически ничего. Отдавать мне его отчего-то жутко не хотелось, ощущение было от этого, будто расстаюсь с каким-то давним и верным другом, но мне же не привыкать к разлуке с тем, к кому успела привязаться всем сердцем?

- Вы же не хотите ругаться с нашим орденом, правда? - вкрадчиво осведомился напарник Рыжего, с жадностью хищника наблюдая за тем, как я кручу в руках меч.

- Вы мальтийцы? - спросила я. Все становилось на свои места прямо у меня на глазах.

- Именно, - Рыжий махнул перед моим носом дипломатическим паспортом, но я лишь мотнула головой, всем видом показывая, что верю ему и так. - А где Его Величество, кстати?

- Ушел, - буркнула я. - Нет его больше.

Парни переглянулись и облегченно выдохнули.

- Ну, так даже лучше, - пробормотал напарник Рыжего вполголоса. - А то еще убеждай его…

- Согласен, - кивнул ему Рыжий и требовательно протянул мне раскрытую ладонь. - Ну, давай его сюда.

Я с сомнением покосилась на них. Затем на Андрея. Во мне бродило неясное ощущение, что я поступаю неверно, бесполезно пытаясь отсрочить то, что спустя какое-то время все равно наступит. Пытаюсь… заставить ветер дуть в другую сторону. Но все сомнения я отмела разом, когда напарник Рыжего выразительно поднял пистолет.

- Ребята, мы очень торопимся.

Больше я не думала ни секунды.

- Забирайте.

И решительно вложила в протянутую ладонь Рыжего меч. Лицо парня сразу же осветилось, будто он прикоснулся к тайне, которую пытался всю жизнь разгадать. С благоговением, едва ли не целуя лезвие, он взялся за меч обеими руками и отступил. Товарищ его посмотрел на реликвию точь-в-точь так же восторженно, за что заслужил ехидный Андреев смешок:

- Ну ты еще подрочи на него.

- Пошел ты, - без толики раздражения ответил тот, убирая пистолет. Чувствуя, как на меня волнами накатывает облегчение вперемешку с чудовищной усталостью, я подхватила Андрея под локоть.

- И что? Мы можем идти?

- На все четыре стороны, - сообщил Рыжий. - Орден не имеет к вам претензий. Даже наоборот.

- Мы предоставим вам компенсацию, - добавил его напарник, - за те неудобства, что мог вам причинить… наш бывший магистр.

Я ощутила себя так, будто меня собираются макнуть в чан, наполненный грязью, и резко отрубила:

- Не причинял он мне никаких неудобств.

- А это с какой стороны посмотреть! - тут же оживился почуявший верную добычу Андрей. - Да ее грохнуть могли!

Я вцепилась в его локоть изо всех сил и протянула умоляюще:

- Не надо, пожалуйста…

- А сколько компенсация? - он меня как не слышал. Мальтийцы переглянулись, и после короткого обмена взглядами Рыжий неуверенно протянул:

- Хм… пять тысяч долларов вас устроит?

Андрей тут же закивал, взял у Рыжего визитку с обещанием прислать номер моего счета, а мне, несмотря ни на что, захотелось в голос засмеяться. Кто бы мог подумать, что эта история закончится тем же, с чего и началась. И мое желание отказываться от денег резко куда-то улетучилось, ибо я тут же поняла, какое наилучшее применение можно им найти.

- Сорбонна? Ты не шутишь? - когда я озвучила свою мысль Андрею, он даже споткнулся. Я с улыбкой до ушей кивнула.

- Ага. Хочу свалить туда по обмену. Хотя бы на семестр.

- Ты же языка не знаешь…

- И что? К третьему курсу выучу, - беспечно отозвалась я и приложилась к бутылке пива, которую Андрей мне купил в первом встреченном нами магазине. Сам он с увлечением глушил какую-то слабоалкогольную химическую гадость, но мне отчего-то совсем не хотелось его отчитывать. На душе было так легко и свободно, будто я наконец-то нашла то, к чему давно и неосознанно стремилась. Пожалуй, я даже могла назвать себя почти счастливой.

- А я думал, ты ненавидишь французский, - заметил Андрей, когда мы перешли Невский и направились к моему дому. Я пожала плечами:

- Считай, что мое мнение изменилось.

- Да тебя прямо облагородили, я погляжу.