- Блин, - пробормотала Анжела вполголоса и добавила, выходя из себя. - Лен, свали, а? У меня тут личный разговор намечается!
Обиженно надувшись, танцовщица убежала обратно в гримерку, а Энжи, набрав воздуха в грудь, распахнула дверь.
Она будто знала, чем закончился эта их встреча, и обычные приветственные объятия завершила, нарушая негласные правила, крепким поцелуем в губы, от которого в груди будто опрокинули стопку с горящим абсентом. Впрочем, Паша казался таким взволнованным, что этого будто вовсе не заметил: при одном взгляде на его бледное лицо Энжи не на шутку испугалась, что произошло нечто жуткое.
- Ты в порядке? - осторожно осведомилась она, утягивая его за собой в открытую дверь. - Пойдем, тут стоять холодно.
Он не сдвинулся с места.
- Анжела, - начал необыкновенно серьезно, безотрывно глядя ей в глаза, - нам надо поговорить. Прямо сейчас. Это очень важно.
Энжи посмотрела на него еще секунду, и тут у нее в душе запел огромный ангельский хор. Ну, наконец-то. Созрел, называется. Сейчас вынет кольцо, встанет на одно колено… хотя нет, он слишком интеллигент для того, чтобы делать предложение в каком-то замызганном переулке. Значит, сейчас отведет в ресторан, а там все по накатанной.
- Куда пойдем? - стараясь не дать дурацко-счастливой улыбке прорваться на лицо, спросила она. Ответ был странным: она ожидала услышать что угодно, хоть какую-нибудь банальщину вроде “Барбареско” или “Царя”, но точно не сказанное приглушенным, каким-то шпионским тоном:
- Туда, где нас никто не услышит.
Ладно бы он сказал “туда, где мы будем наедине” - это еще можно было понять. Но “где никто не услышит”… впрочем, это подтверждало одну удивительно простую мысль, которая возникла у Энжи в голове в начале недели и объясняла, по крайней мере, почему этот странный человек не смотрел “Короля льва” и “Иронию судьбы”, а еще впервые в жизни услышал о Beatles месяц назад.
- О… - в принципе, она была готова идти хоть сейчас, но в ничего не прикрывающем концертном платье было, мягко говоря, прохладно. - Подождешь? Я только переоденусь…
Он мрачно кивнул, и Анжела убежала в гримерную. На репетиции ее сегодня не дождутся.
- Проследите, куда они едут, - Амалия зачерпнула ложкой пену с капучино и облизнулась. - Выждите, пока они останутся наедине. Не нужно шума. Они обязательно пойдут к ней домой.
- Вы уверены в этом? - осведомились в трубке.
- Да, уверена! - пожалуй, слишком резко ответила женщина: на нее тут же недоуменно обернулся погруженный в iPad парень за соседним столиком. Амалия неловко ему улыбнулась, будто молча прося извинений, и продолжила тише. - Слушайте, я лично позаботилась о том, чтобы ее родители уехали на выходные. У нее дома никого нет. Каковы шансы, что она потащит туда того, с кем спит?
Секунду в трубке стояла тишина.
- Вас понял, - не меняя интонации, ответил голос. - Еще приказания будут?
- Когда они зайдут в подъезд, не кидайтесь сразу за ними, подождите, дождитесь меня. Дадим им полчаса, пусть он развлечется напоследок…
- А что делать с девушкой?
Лицо Амалии не изменилось, только кофе в чашке она начала размешивать чуть быстрее, чем до этого.
- Ее надо выключить, - наконец сказала она. - Но не убивать. Она - последняя из моих родственников, понимаешь, что это значит?
- Нет, - честно признались в трубке. Амалия возвела глаза к потолку и почти прошипела в ответ:
- То, что она - потомок тамплиеров, идиот. Кто займет мое место, если будет такая необходимость?
Ее собсеседник с трудом переварил полученную информацию, но спустя несколько секунд в трубке донеслось:
- Вас понял.
- Вот умница, - умиротворенно ответила женщина. - Жду вашего звонка.
Положив трубку, она еще с минуту сидела, думая о чем-то, а потом залпом допила кофе и с видом сытой кошки развалилась на стуле.
- Любовничек, - пробормотала она вполголоса, непонятно к кому обращаясь, и, мигом повеселев, подозвала официанта. - Мне еще чашку, пожалуйста!
- Чашку чая? Кофе? Чего покрепче? - Анжела изо всех сил старалась не дать понять, что она догадалась. Мужикам всегда нравилось устраивать сюрпризы, зачем портить такую замечательную минуту своей не к месту вылезшей проницательностью? Поэтому Энжи изо всех сил глупо хлопала глазами и делала вид, что она понятия не имеет, о чем сейчас пойдет разговор. А что у нее сердце сейчас из груди выпрыгнет - это мелочь и вообще к сегодняшнему дню никакого отношения не имеет.
Впрочем, Паша говорить не спешил: получив чашку чая, посмотрел в нее печальным взглядом, до губ так и не донес, поставил обратно на блюдце и только после этого до странности решительно начал:
- Анжела, я счастлив, что в этом сумасшедшем мире встретил тебя…
Энжи сделала смущенный вид, про себя повторяя: “Говори, говори, не останавливайся”.
- …но тебе надо узнать, - тут он, наконец, пригубил чай и поморщился - видимо, тот недостаточно остыл, - что… кто я такой на самом деле.
Мысленно Анжела поставила себе пять за сообразительность: мысль недельной давности оказалась верной. Теперь надо было вести себя так, чтобы еще и за тактичность себе пять поставить.
- Не волнуйся, - ласково заговорила она, придвигая к гостю блюдо с конфетами, - я уже давно догадалась.
Его лицо в тот момент надо было видеть: кажется, на нем отразились все грани изумления.
- Догадалась?..
- Ну конечно, - покивала Энжи, разворачивая карамельку. - И не вижу в этом ничего такого.
Он с подавленным видом замолчал. Кажется, он не мог найти подходящих слов.
- Подумаешь, - чувствуя себя все увереннее, продолжила Анжела. - У нас полстраны сидело… а еще половина - охраняла…
Он чуть блюдо не опрокинул, как-то резко дернув рукой. Энжи невольно отпрянула на стуле и съежилась: такой реакции она не ожидала.
- Ты… ты… - заговорил Паша сдавленно, как будто у него перехватило дыхание. - О чем ты?
- Ну… - поняв, что не просто промахнулась, а промазала фатально, Анжела мигом почувствовала себя меньше ростом. - Я думала, ты… это… сидел…
- Где? - спросил он обморочно, ослабляя на шее платок. Чуть не плача от осознания того, что собственной тупостью свела лучший день своей жизни к разрушительному скандалу, Энжи пробормотала:
- Ну… где-нибудь…
Повисла тишина. Недолго они сидели молча, глядя каждый в свою чашку, и Анжела даже пошевелиться боялась, чувствуя, что стоит ей это сделать - и дом рухнет ей на голову. Первым заговорил Паша, и голос его был неестественно спокоен, как если бы не было только что этого кошмарного диалога:
- На самом деле, я и сам себе иногда напоминаю получившего свободу заключенного… в чем-то ты права…
- Я не понимаю, - жалобно проговорила Энжи, с трудом поднимая взгляд. - Объясни мне, пожалуйста…
Он вдохнул, как перед затяжным прыжком, и одним движением сорвал с шеи шелковый платок.
Анжела ощутила, что еще секунда - и она упадет в обморок.
День выдался прекрасным, даже несмотря на паршивую погоду. Андрей замечательно выспался, докачался до нового уровня, который не мог добить уже две недели, открыл холодильник, убедился, что там пусто, и решил поехать на обед к Наташе - благо, она говорила, что весь день собирается просидеть дома. Выйдя из метро, парень врубил в плеере мелодию из заставки “Чипа и Дейла” и, вполголоса подпевая, двинулся по изученному вдоль и поперек маршруту. Судя по тому, как на него оборачивались прохожие, подпевать не всегда выходило вполголоса, но Андрея это не заботило ни разу - игнорируя обращенные на него взгляды, он привычно перебежал дорогу и, воспользовавшись давным-давно сделанной копией, открыл дверь парадного.
На лестнице, как всегда, было пыльно, грязно, чем-то воняло и вдобавок сломался лифт, но хотя бы гопников с третьего этажа как ветром сдуло. На ходу выдергивая из ушей наушники, Андрей подошел к двери Наташиной квартиры и с удивлением увидел, что она чуть приоткрыта. Мысль о том, что Ната пошла вынести мусор, тут же отмелась как не соответствующая реальной действительности - кроме Андрея, на лестнице не было ни души. “Может, этот ушел, а закрыть забыл”, - подумал парень, открывая дверь нараспашку.
