– Василия Кондратьевича? – лукаво улыбнулась Тамара.

– Да. Скажи, что у любимого внука есть к нему дело.

– Будет исполнено, босс.

У чудесного куриного супчика был один недостаток – он быстро исчез из тарелки. Увы, со дня на день любимая Тамара тоже исчезнет с радаров издательского дома «Эстель» на целую неделю.

«Не раскисать!» – приказал себе Харитонов. Придвинул чашку горячего чая и принялся ждать Василия Кондратьевича Бойко, родного деда по линии матери.

Начальника охраны знала вся округа. Бывший боксер, когда-то дед дрался на рингах в подвалах нашего необъятного города, и почти всегда выходил победителем. Но возраст диктует свои правила: разменяв шестой десяток, дед понял, что бои без правил надо оставить в прошлом. Нацепил на груду своих татуированных мускулов приличный костюм и теперь занимался исключительно охранным бизнесом. Харитонов щедро оплачивал услуги родственника не просто так: Кондратьевич был на короткой ноге с криминалом в городе, и через него можно было договориться там, где полиция бессильна. Впрочем, проблем  с криминалом у издательского дома «Эстель» никогда не возникало: криминальные элементы не читают женских романов. Зато свежий выпуск «Горячих штучек» среди сей братии разлетался, как горячие пирожки.  Вот кто расстроится, если журнал закроют.

«Что ж, Пухляш, тебя ждет нескучный вечер», – злясь от того, что Тамара уезжает на целую неделю, а ему придется разгребать проблемы сестры, выдохнул в кружку с чаем предупреждение Харитонов.

«Андрей, я забыла тебе сказать, – щелкнул экран сообщением от Наты. – Вчера вечером в торговом центре я видела Еву. Она вернулась в город».

Харитонов ощутил резкий укол в сердце. Казалось, в его кабинете внезапно закончился воздух.

Он набрал ответное сообщение.

«Уверена?»

«Еще как».

«Может, она проездом?»

«Нет, боюсь твоя принцесса здесь надолго. Предупреждаю сразу: постарайся не наступить на старые грабли. Мама не переживет, если в довершение всего ты снова спутаешься с этой нищенкой». 

Ната прислала глупые смайлики и отключилась.

Вскочив с места, Харитонов подошел к широкому окну. Провел рукой по взлохмаченным волосам, а после, засунув руки в карманы брюк, принялся рассматривать скучные пейзажи ранней весны.  Кажется, судьба решила над ним посмеяться, подкинув в водоворот проблем еще одну, самую болезненную.

Ева… Девушка из простой семьи, которая не давала ему покоя с того самого момента, как ее перевели в их выпускной одиннадцатый «Б». Ее серые глаза, мягкие черты лица, длинные русые волосы, хрупкие плечи… Он влюбился в нее так отчаянно, как бывает только в юности. Надышаться на нее не мог! В тетрадках ее силуэт карандашом рисовал, имя ручкой на полях выводил.

Родители ее не одобряли. Нет, Андрею ничего не говорили. Но с того момента, как об их с Евой взаимной привязанности узнала семья, в доме незримо поселилось молчаливое осуждение.

«Не того полета птица твоя Ева, чтобы по ней с ума сходить», – сказала мать в день выпускного перед торжественным вручением аттестатов. Ее слова не услышал только глухой. Униженная при всех, Ева отошла от Андрея в сторону и за весь вечер ни разу не позволила ему приблизиться к ней.

На следующее утро его возлюбленная уехала в Москву – благодаря отличной учебе ее зачислили в один из университетов. Андрея она так и не простила.

…Память услужливо нарисовала ему встречу выпускников четыре года назад. Они снова встретились – и – о, чудо! – Ева была одна. Она пришла на встречу одноклассников с видом цветущей столичной фифы, которая почтила своим вниманием местных лузеров.

Но после второго бокала шампанского и пары комплиментов оттаяла. Его улыбка, обольщающий взгляд ореховых глаз – и Ева снова превратилась в ту девушку из выпускного класса…

 Харитонов понял, что пропал. Он вдруг осознал, что всегда ждал ее, Еву. Что его брак, устроенный родителями, никогда не станет настоящим. Даша Лисицына, дочь процветающего адвоката и делового партнера отца, никогда не будет смотреть на него с той нежностью, которая искрилась в серых глазах Евы.

Они протанцевали все медленные песни подряд. Шампанского было слишком много, и по окончании вечера они оказались в гостиничном номере.

Та ночь стала самой чудесной ночью в его жизни. Ночь рядом с Евой. Поцелуи, ласки… А на утро Ева сбежала! Она ушла, пока он спал, даже не удосужившись оставить записку.

Так погано, как в то утро, Харитонов себя не чувствовал ни разу в жизни. Жена смотрела на него с молчаливым осуждением, а ему было плевать. Он был готов бежать за Евой следом в чужую и холодную столицу, да только мать, смекнув, в чем дело, быстро охладила его пыл. Даша по совету свекрови предоставила положительный тест на беременность.

Как потом выяснилось, тест оказался фальшивым. Не было никакого ребенка. Да и время уже было упущено. Несмотря на серьезный конфликт, Андрей остался с женой.

Надо же, спустя четыре года столичная фифа, поджав свой красивый хвостик, решила вернуться домой!

Его горькие размышления прервал дед. Кондратьевич появился на стеклянном горизонте второго этажа, и все сотрудники замерли за своими прозрачными перегородками.

Даже Тамара показалась на фоне начальника охраны миниатюрной красоткой.

– Пышечка, твой босс у себя? – скользнув полным вожделения взглядом по разрезу на клетчатой юбке секретарши, пробасил Василий Кондратьевич.

– Ждет, – томно выдохнула Тома и игриво заправила черную прядь волос за ушко пухлыми пальчиками с алым маникюром.

– Василий Кондратьевич, добро пожаловать, – лениво протянул Харитонов.  – Для тебя есть работа.

На губах начальника охраны заиграла садистская улыбочка. Они понимали друг друга с полуслова.

– Кто нагадил на этот раз?

– У Наты проблемы. Пухляш собрался увольняться.

Лицо деда вытянулось в удивлении.

– Да как он может? Наташенька же у нас в положении!

– Вот и я о том же. Придется нам с тобой убедить Пухляша остаться на рабочем месте.

– Кастет брать?

– Нет. Возьми веревку. Только прочную. Клиент имеет лишний вес, а его надо будет подвесить за ноги.

Дед хохотнул.

– Прости, малыш, никак не могу привыкнуть, что ты у нас теперь глава издательского дома.

– Думаешь, легко быть боссом? Это у папы все получалось. Мне до него далеко. А еще мама со своим эмоциональным расстройством, беременная Ната… И почему папа от нас ушел? Как он мог?..

Дед похлопал его по плечу мощной рукой.

– Андрей, смерть не выбирает.  И, да, боссом быть трудно. Но ты справишься. Я в тебя верю. Если что, дед всегда рядом.

– Спасибо. Знаешь, кастет тоже возьми. И дубинку.

– Как скажете, босс.

– Тамара! Если меня будут спрашивать, я буду завтра в девять тридцать! – сообщил секретарше Харитонов и снял черный пиджак со спинки кресла.

Подлый помощник Наташи открыл дверь и удивленно крякнул. Лицо Пухляша, обычно напоминающее сочный беляш, на этот раз было в гриме. Волосы были тщательно уложены гелем, брови прорисованы карандашом.

Украшенная кружевами и рюшами белая шелковая рубашка делала его еще необъятнее, а странные белые колготки и чешки на ногах заставили Кондратьевича икнуть.

– Вам чего, Андрей Владимирович? – с подозрением покосился на канат в руках у Кондратьевича Пухляш. – Если вы по поводу журнала «Горячие штучки», то сразу скажу – говорить не о чем. Я тороплюсь на репетицию.

– Как же так, Платон? Ты что, не рад гостям? – гадко улыбнулся Харитонов.

– И кофе не угостишь? – Кондратьевич хрустнул пальцами и игриво подмигнул загримированному Пухляшу.

– Не сегодня, ладно? За мной сейчас заедет машина. У меня выступление в театре.

– А ты, значит, балерун? – поморщился Харитонов.

– Нет такого слова. Но если вам так понятнее, то все верно. Я занимаюсь в балетной студии, – гордо выпятил грудь вперед Пухляш. – И не умоляйте  меня вернуться в «Горячие штучки». Ничего не выйдет. Я нашел спонсора, который готов вкладывать средства в мой талант.