– Странное, наверное, ощущение…

– Ты о чем?

– Читать мысли.

– Я не читаю мысли и братья тоже. Это эмпатия, а не телепатия, хотя и телепатия тоже возможна. Образы, а не формулы. Какие мысли могут быть у травы, или насекомых? Однако некое подобие эмоций есть и у них.

– Ну и как ты тогда себя чувствуешь, когда срезаешь и сушишь экзоканнабис?

– Нормально чувствую. И когда при мне слепыш перекусывает руку человеку – тоже нормально. Это не мои эмоции и не моя боль. Если я ощущаю себя частью живого мира, то это не значит, что сам я не хочу кушать. Хочу, конечно. И буду.

– Как тогда убивать? Не понимаю…

– Ты по-прежнему думаешь, что я ассоциирую себя с окружающим миром. Это не так. Я – часть его, но я – не он. Маленькая крупинка в бесконечном, могучем океане. В этом же океане есть существа, превосходящие меня настолько же, насколько я превосхожу вот эту траву. Объединяет нас только свобода… Точно не будешь?

Я протянул ей сигарету. Она покачала головой.

– Что может человек понять из помыслов и стремлений существа, способного гасить и зажигать звезды? Немного. Но кое-что может. Даже нечеловек на это способен.

– Смотри, бронетранспортер выводят!

Машина, чадя гарью, выползла из ангара. Шестеро рейдеров, которые должны были сопровождать ее, собрались рядом с нею. Туда же подошли и Фриц с Малышом (кличка приклеилась к Василию мгновенно). Значит и мне пора.

– Ну что? На все, про все – пять суток, плюс время, которое потребуется на то, чтобы все собрали по твоему запросу.

Гюрза улыбнулась и сказала:

– Там уже все готово, Седой ускорил процесс. Удачи! Я буду ждать.

Я кивнул, повернулся и начал спускаться по лестнице.

“В кои то веки меня кто то ждет из рейда… Приятное чувство!”

…

Первая пулеметная очередь звонко прошлась по броне. Уютно устроившийся между ящиков рейдер с криком полетел вниз, на дорогу. Второй, сидевший рядом с ним, кинулся к пулемету, успел развернуть его и опрокинулся, пятная сиденья алой кровью, брызгавшей из простреленного горла. Остальные рейдеры, сопровождавшие бронетранспортер, под свист пуль бросились к обочине и залегли там под прикрытием кустов.

Сидевшие рядом со мной техники подскочили, выхватили плазмометы, но высовываться не стали, увидев мою поднятую ладонь. Водителю, бросившего рычаги и тоже собравшегося героически погибнуть за пулеметом, я дал подножку и показал кулак: “Сиди, не высовывайся!” Сам тоже продолжал сидеть под прикрытием брони и слушая звуки боя. Если у нападающих есть ракеты, или безоткатка…

Но нет, тяжелого оружия у них не было. Это хорошо… Это уже легче… Пулемет молотил справа, с горки. Сухо щелкали винтовки, определенно в разнобой, не пытаясь подстроиться под его очереди и замаскировать за их звуком свои выстрелы. Рейдеры, засевшие в кустах, вяло отстреливались. Метров с двухсот слышались автоматные очереди. Пижоны! В кого они попасть собираются с такого расстояния? Секунд через десять после начала боя я убедился, что судьба свела меня не с профессионалами, хотя бы из того же самого Патруля, а с какой-то шантрапой.

Засада, по-видимому, была разделена на две части. Пулеметчик обосновался на высотке, в полукилометре от нас. С ним было два-три снайпера (вернее людей с винтовками, которые по недоразумению называли себя снайперами). Остальные сидели гораздо ближе, но все равно за пределами дальности эффективного огня своих автоматов. Этим бронетранспортер из-за кустов было видно плохо и они сосредоточились на перестрелке с нашими автоматчиками, стараясь прижать их к земле. Им бы подпустить нас поближе, на дистанцию кинжального огня, но пулеметчик не вытерпел.

Фриц и Малыш смотрели на меня, ожидая приказов. Спокойные такие взгляды, в отличии от диких глаз водителя. Все-таки военная служба из кого угодно может сделать абсолютного пофигиста, а под пулями ничего полезнее пофигизма нет… Ладно, что-то я отвлекся! К черту лирику, что мы имеем? Два плазмомета, которые на такой дистанции – совершенно убойная штука и водитель-пулеметчик. И уцелевшие рейдеры конвоя в кустах. Вполне достаточно в данной ситуации.

– Фриц, Малыш! Я сейчас отвлеку их на себя. Выпрыгну, вы высовываетесь через пять секунд и валите тех, что поближе. Ты! – я посмотрел на водителя. – Твоя задача определить, где позиция у их пулемета и уделать его. По ближним вообще не стреляй, только по нему и снайперам и пока они с автоматчиками не разделаются, не высовывайся. Фриц скажет, когда тебе можно будет вступать в игру. Все всё поняли?

Три синхронных кивка. Я повернул крышки на поясных контейнерах, активируя артефакты, выпрыгнул и побежал, пригибаясь, в сторону. Со стороны это выглядело, как будто пришедший в себя после первого испуга рейдер пытается сбежать. Дорога вокруг меня сразу же как будто вскипела от фонтанчиков пыли.

“Мел” представляет собой маленький кусочек известняка, подвергшийся воздействию “вороны”, или “мясокрутки”. Он очень полезен, потому что при контакте с легкими металлами создает вокруг себя силовое поле, отклоняющее объекты с большим импульсом. Например пули. То есть он, как и аномалия, меняет вектор импульса, но, в отличии от нее, не усиливает его. Живет “мел” после активации недолго, пару часов, но мне этого вполне достаточно.

Стрелявшим по мне наверное казалось, что я заколдован. В какой-то мере так оно и было. Работа артефакта со стороны в самом деле выглядит магией. Что там техники замешкались?

Ага, начали! С бронетранспортера в сторону засады ударил залп. Плазмомет в импульсном режиме создает небольшой плазмоид, который движется с околозвуковой скоростью, а при контакте с твердыми объектами теряет стабильность и взрывается. Со стороны это выглядит, как тусклая фиолетовая черта и огненный цветок на ее конце. Фугасное действие плазмоида не слишком велико, но сидевшим в засаде мало не показалось. Автоматный огонь от горки сразу стих. Я продолжал бежать в сторону засады, а с бронетранспортера заработал пулемет.

Теперь у пулеметчика противника был выбор: он мог попытаться разделаться со столь удачно вступившими в дело техниками, или сосредоточить огонь на мне. На его месте я бы выбрал меня. Артефактная защита быстро выдохнется под градом пуль, а если я доберусь до их автоматчиков, которые прижаты огнем к земле и не могут нормально ответить, то… А я доберусь! В руках у меня уже были две самодельных гранаты. Большие, почти в килограмм весом, обрезки пластиковых труб, набитых аммоналом и стальными шариками. Защита отклоняет пули, но импульс гранат недостаточен для того, чтобы поле оказало на них какой-то эффект, так что бросать их очень даже можно, полетят куда надо. А еще меня неплохо прикрывают от автоматчиков кусты.

Он не успели сделать выбор. Пулемет на горке захлебнулся и от бронетранспортера что-то радостно заорали. Ну так даже легче… Я прибавил ходу, на ходу швырнул гранаты и, не останавливаясь, добавил еще две, добивая уцелевших после плазмы и первой порции стальных шариков начинки. Пулемет бронетранспортера продолжал молотить по высотке, рейдер за ним не жалел патронов. По мне сверху больше никто не стрелял и я, уже не особо торопясь, побежал вверх по склону.

С нашей стороны убитых оказалось трое. У наемников полегли все. Двух стрелков, попытавшихся было сбежать от меня, добил наш пулеметчик. Он сегодня был героем дня, весело лыбился и совсем забыл, с каким выражением глядел на меня в начале боя, сидя на заднице. Груз, привязанный в контейнерах снаружи и сложенный внутри бронетранспортера, практически не пострадал.

Среди тел я обнаружил знакомого. Спарта, незадачливый рейдер, связавшийся с наемниками. Значит это была группа Шакала. Они не последовали моему совету и не вернулись в кластер…

Я прикинул вероятность того, что засада повторится. Она была достаточно высокой, но в ближайшее время – вряд-ли. Пока наниматель Шакала поймет, что его люди уже никогда не выйдет на связь, пока наберет новых… Наемники на земле не валяются, нужны рейдеры, а их в кластере еще найти нужно. К тому времени “Закон” расставит вдоль трассы секреты, но все равно имеет смысл организовать сопровождение еще и “Центром”.