Тявкнул и завилял пушистым хвостом.

Ворон выглянул из-за могучего плеча капитана, наблюдая за превращением глазами, в которых опять, сожрав радужку, расплылся черный как смоль зрачок. Мэй с трудом удержался, чтобы не прыгнуть на него, вылизывая везде, где дотянется — он пах одуряюще. Аромат его смешивался с запахом капитана и бил в разогретый гормонами мозг как в набат. Виляющий хвостом пилот третьего ранга почувствовал, как между лап становится жарко, яйца тяжелеют, все тянет от прилившей крови. Стремительное взросление на плаце «Стелии», расправившись с физическими изменениями, взялось за все остальное, скрутив Мэя в гон.

Август, насколько мог, вытянул шею, нюхая воздух дрожащими ноздрями, по всей длине его гибкого, мускулистого тела прошла крупная дрожь. Воздух пах диким сочетанием железа, моря, озона, крови и собственного запаха Мэя — пихтового и травяного. И поверх всего этого, желанием и похотью расстилался запах течной омеги и двух возбужденных до предела альф.

Ворон сдвинулся с места, взвившись стремительным черным зигзагом и приземлившись на четыре конечности. Скользнул на пол, улегся на спину вытянув в воздух руки в призыве к объятиям и нетерпеливо вильнул хвостом. Его черные длинные перья отливали иссиня-зеленым в приглушенном освещении плаца, он мурчал от нетерпения и тянулся к Мэю и Каарху всем своим гибким телом, раскрываясь, предлагая насладиться собой.

Мэй, стоя на четвереньках, отряхнулся как следует, очищая мех и перья от последствий мутации. Получилось не идеально, но сейчас ему было на это плевать. Его с головой накрывала дикая, известная только альфе в состоянии гона жажда. Он выпрямился, поднялся на цыпочки и уткнулся в стоящего перед ним медведя. Обхватив его за покрытый влажной шерстью торс насколько хватало рук. Течная омега пахла потрясающе. Потрясающе сильно — войной, порохом, всем своим прошлым в забытых богом местах. Лавой и огнем, черным чадом горящих машин, свежей кровью. И в то же время — свободой, надеждой, надежной защитой и чем-то еще, названия чему Мэй не знал.

Каарху заворчал, наклонился и уткнулся ему в макушку между ушами, вдохнув полной грудью, и что-то сказал на смутно знакомом по снам зверином языке.

— Хорошо, — разобрал Мэй в перекатах наречия, ощущая как у медведя встает, упирается ему в грудь, — теперь я чувствую запах — и твой, и Августа.

Каарху склонился еще ниже, легко подхватил пилота под ягодицы и, придерживая, опрокинул рядом с Августом, заставив лечь почти вплотную. Чуть подвинул их ближе, плечом к плечу. Мэй почувствовал тепло от исходящего жаром желания тела ворона. Его возбуждение поднималось в воздух свежим, соленым запахом. Стелилось волнами, сплеталось с запахом Каарху и его собственным в причудливый, полный похоти коктейль.

Медведь, отстранившись, полюбовался ими доли мгновения. Согнувшись, уперся ладонями в пол, по бокам от пилотских голов. Сунул лобастую тупую морду между острыми ушами и покрытыми мехом и перьями скулами. Вдохнул глубоко, фыркнул и известил:

— Хочу.

Ворон опомнился и дернулся первым, приподнялся на локте, шурша перьями. Втянул когти и потянулся куда-то вперед, оставив за собой озоновый шлейф. Мэй, проследив за ним взглядом, сглотнул и потянулся за ним. Вместе они обхватили крупный, тяжелый член Каарху с двух сторон, провели по шелковой на ощупь, горячей поверхности. Медведь глухо заворчал и слегка толкнулся им на встречу, его тяжелые, покрытые светлой короткой шерстью яйца качнулись в такт. Ворон, исходя очередной волной свежего запаха, вдруг громко замурчал, затарахтел. Отпустил член капитана, перехватил его за шею и откинулся назад, увлекая мускулистую тушу медведя за собой.

— Эй, осторожнее, — в шутку ругнулся Мэй.

Сразу стало жарко и тесно, вместе со смесью запахов окончательно накрыло возбуждением, почти болезненно отдалось напряжением в паху. Мэй потерся о чей-то живот или, может, конечность набухшим от крови членом, и ему с готовностью ответили животным рычанием, переходящим в приглушенный протяжный стон.

Капитан сгреб их в охапку, лишив возможности видеть, Мэй барахтнулся, пытаясь разобраться, где верх, где низ. Повернул голову вправо и замер, наблюдая в мельчайших подробностях, как, обхватив ворона за пернатую шею, капитан раз за разом погружает в аккуратный кошачий рот свой длинный медвежий язык. Август, прижатый телом медведя, откинул уши в знакомом жесте и извивался как змея, заполняя собой каждый кубический сантиметр тесного пространства. Терся о светло-коричневый мех всем, чем мог, мурчал, жмуря от удовольствия глаза. Мэй не выдержал, заскулил, подвинулся совсем близко и ткнулся мордой куда-то между пастью медведя и шершавым кошачьим языком. Ворон тут же выпростал руку и схватил его за затылок, притягивая ближе. Обдал жарким дыханием, заставив застонать. Облизнул по всей длине морды от влажного носа до покрытой перьями скулы. Соскользнул второй рукой вниз, бесцеремонно схватил за кисть, чуть выше пальцев, и накрыл ладонью Мэя свой каменный стояк.

— Ты знаешь, что делать, — промурчал с придыханием ворон в белое лисье ухо, чуть щекоча дыханием. Каарху молча нависал, оглушая насыщенным медвежьим омежьим запахом, от которого окончательно снесло крышу и развезло.

Мэй завис, соображая о чем говорит Август, пока тот не зашевелился, меняя положение, и не подтолкнул его наружу из их тесного переплетения тел. Мэй вильнул хвостом, пустив разряд статики по нагретому полу, и утвердительно тявкнул, подтверждая, что все понял. Каарху приподнялся, выпуская его, а потом навалился на ворона снова, скрывая напарника под горой мускулов и шерсти. Ворон утробно заурчал, обнял капитана, насколько хватило рук. Вставая Мэй видел, как Август запустил длинные когти в гриву на прикрытой вороновым пером медвежьей спине.

Мэй отполз и поднялся на дрожащие лапы, застыл на минуту, любуясь сплетением тел и от счастья виляя хвостом. Обогнул Каарху по короткой дуге и положил обе руки на поджарую, крепкую задницу. Слегка развел ягодицы в стороны, стараясь не кончить, потому что стояло колом. Капитан, почувствовав прикосновения Мэя, слегка вильнул от предвкушения коротким медвежьим хвостом и подался вперед, припадая на локти, напрягая мускулы на широкой могучей спине, чуть выпятив зад навстречу Мэю. Август почувствовал движение, перестал обнимать медведя и засучил лапами, сползая поудобнее: между разведенных коленей капитана показался кошачий пернатый хвост, знакомые мускулистые бедра со следами от рук Мэя. И наконец — аккуратный, крепкий член, который ворон придерживал рукой.

Мэй глянул на разведенные в стороны ягодицы капитана, увидел, как тонкой неоновой струйкой смазка течет по яйцам вниз. Затаив дыхание, Мэй большим пальцем обвел по краю чуть припухший анус, а потом поднял руку к глазам, любуясь розовыми и голубыми переливами.

Каарху рыкнул натужно и низко, выводя очарованного пилота третьего ранга из созерцательного коматоза, и пихнул нетерпеливо бедрами, притираясь вплотную. Ворон, видимо, разделял настроения капитана, потому что перестал ерзать и уперся лапами в пол. Выпустил когти, чтобы заякориться о пластик. И медленно приподнимаясь, начал входить в Каарху, придерживая член.

Запах капитана стал резко техническим и смешался с ароматом металла, пота и влажной шерсти. Смазка, текшая теплыми, вязкими струйками, переливалась и пачкала руки и когти начавшего вскидывать бедра и порыкивать от удовольствия Августа. Мэй, не в силах больше наблюдать спокойно весь этот разврат, творившийся прямо перед носом, скользнул рукой на талию Каарху, с удовольствием ощущая перекатывающиеся под теплой шкурой мышцы. Провел пальцами по боку медведя вниз, погладил бедро и, отведя в сторону ягодицу, пристроил к разработанному входу головку собственного члена, помогая себе второй рукой. Август, медленно, не спеша вбивавшийся в медведя снизу, почувствова Мэя, вытащил свой почти на всю длину. И Мэй, пачкаясь в флюоресцентной, резко пахнущей мазутом смазке, вдохнул поглубже тягучий, пропитанный феромонами воздух плаца и с усилием толкнулся внутрь.