Капитан покосился на небольшой аналоговый экранчик, куда круглосуточно транслировались данные с камер наблюдения, и утвердительно прощелкал:

— Он в порядке.

— Прекрасно… прекрасная работа, кор Девлер, — от похвалы Верваллена внутри арахнида разлилось странное ликование, аж мелко затряслись хелицеры и в брюшке екнуло и свело, — на сегодня, пожалуй, все. Приятной вам ночи, жду завтрашнего рапорта.

Капитан отключился. Устало сполз с кушетки, поскрипывая сочленениями, и подошел поближе к монитору, на котором отображалась вся троица: Каарху с Августом спали, свернувшись в клубок из гривы, хвоста и перьев на куче матрасов в центре комнаты.

Мэй бодрствовал. Стоял у раскрытого шкафчика и задумчиво гладил старый потрепанный космический шлем, висящий на внутреннем крючке. Изредка прядая ушами и водя над полом пушистым белым хвостом.

— Скучаешь по дому, — пробормотал арахнид, наблюдая за фигуркой пилота третьего ранга. Тот снял с крючка головной убор и отправился к куче матрасов, прихватив его с собой. — Нескоро ты его теперь увидишь…

Астор задумчиво щелкнул жвалами, переступил ногами. Постоял еще, наблюдая как Мэй вливается в клубок своих партнеров, крутится на месте, выбирая позицию поудобнее и потеплей. Он свернулся вокруг шлема, накрыв нос хвостом и прикрыв все сверху перьями. Засыпая, сладко вдохнул смесь запахов родного дома и, теперь уже, родных зверей.

Что-то дрогнуло в арахниде глубоко под хитиновым панцирем. Захотелось все выключить, отвернуться и уйти. Но Астор заставил себя смотреть на мирно спящую троицу, бубня под нос оправдания, какие только смог найти:

— Императорский род продолжит свое существование, — прощелкал Астор совсем тихо, — нам не удалось найти другого решения проблемы. Великие свершения всегда идут через маленькие и не очень жертвы, по головам случайных людей.

Он протянул лапу и зачем-то стукнул когтем по твердой поверхности экрана, как будто привлекая к себе внимание. Постоял недолго в раздумьях, соскользнул пальцем ниже и нажал на кнопку выключения изображения, оставшись в полном одиночестве.

Легче не стало. Он стоял, чуть покачиваясь, и размышлял о том, что врожденные принципы опять проиграли битву перьям Верваллена. Как и много раз до этого, как будет всегда.

— Ну и что, — пробормотал себе под нос арахнид в полутьме и тишине, бессильно опустив руки, — ну и что… зато человечество будет жить.