Август, ни на секунду не замедляясь, додрачивал, не давая передышки. Кусая за губы, облизывая, истязая рот. Мэй как мог отвечал, когда успевал осознать, потому что в основном скулил, всхлипывал и плавился. Драл в экстазе когтями поверхность кровати. Член пилота, дважды лишенный разрядки, пульсировал под шероховатой рукой Августа, тек. За закрытыми веками Мэя гуляли круги и всполохи, приближающийся оргазм распалял, скручивал, заставлял все тело дрожать. Судорога наслаждения догнала и накрыла, когда Мэй втянул полной грудью запах ворона, секса, пота и чего-то еще дикого, животного. Мэй всхлипнул, остановился, вцепился в ворона мертвой хваткой, чувствуя как подбираются яйца и содрогается в спазмах член.

Ворон, осознав, что пилот кончает, прервал поцелуй. Откинулся, закатив глаза, задышал хрипло и часто, упираясь в постель позади себя свободной рукой. Сделал кулаком два завершающих рывка и кончил, забрызгав горячей спермой оба обнаженных живота.

Неизвестно, сколько они просидели в окружавшей их тишине. После оргазма у Мэя в голове все звенело, а тело было ватным, сил не было даже руку поднять. Ворон моргнул и знакомо уже довольно ухмыльнулся, глядя на изможденного и потного Мэя. Сам он выглядел не лучше — весь в обрывках одежды, потеках слюны и спермы, с припухшими губами и лихорадочным блеском в черных как уголь глазах.

Таймер на планшете, выставленный вороном, обнулился, и «Стелия» вернулась в комнату, обозначив свое появление мягкой подсветкой, почему-то над кроватью Мэя. Ворон тут же засуетился, подобрал обрывок ленты и стал обтирать напарника, начиная с плечей, вниз по груди, а когда дошел до живота, из него раздался звук громкого урчания.

Ворон на секунду замер, а потом, не сдержавшись, приглушенно рассмеялся, наклонив голову вниз, пряча лицо.

— Ну чего ты? — с притворной обидой, сам едва сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, спросил Мэй, — Я только завтрак сегодня в себя закинуть успел.

***

— Не по уставу! — буркнул Мэй, когда, как и в первые сутки на станции, Август забрался к нему в койку, готовясь спать.

Ворон замечание проигнорировал — прижался плотнее, обнял невинно и тихо засопел куда-то в затылок. Мэй не очень понимал, откуда в Августе такая страсть к тактильности, особенно после тесных личных взаимодействий, но в целом не возражал. В объятиях было тепло, безопасно, спокойно. Мэй плотнее притерся спиной к размеренно дышащему ворону, зевнул. Приятная усталость ощущалась каждой клеточкой тела, прибивала к постели, закрывала глаза. Когда у пилота почти выровнялось дыхание, и он на полкрылышка уже был в стране грез, ворон шевельнулся и внезапно задал вопрос, видимо, волновавший его как минимум полдня.

— О чем вы разговаривали с капитаном Каарху наедине?

— Как ты узнал? — лениво поинтересовался Мэй вместо ответа. — Хотя нет, не так. Тебе рассказали? Почему меня встречал ты, а не Пиника, например, или кто-то другой?

— Так ты мне под ноги свалился, практически. Я ж в конце бежал, уж не твоими ли стараниями, кстати?

— Хммм… — задумчиво в протянул Мэй, — значит Пинику ко мне ты подослал?

— Я.

В расслабленной тишине и темноте комнаты Мэй чувствовал дыхание ворона — спокойное, размеренное, совпадающее с биением сердца. Какие-то ошметки рациональности продолжали вопить, что ворон все еще был чужим, что с момента знакомства прошло не так много времени, что еще слишком рано впускать его в душу и делиться с ним секретами. Но животное, которое хотело ворона всего целиком, до последнего перышка, с момента первой их встречи, подталкивало — доверься, расскажи.

— Капитан рассказал мне о себе, — не выдержав напора признался Мэй, открыв глаза и глядя на гладкую белую стену, — и теперь я не знаю, что мне делать. Мы точно истинная пара, я это чувствую… но и без тебя теперь, наверняка, будет сложно существовать.

Ворон покрепче обнял сзади, накрыв длинным отросшим пером, шуршащим, теплым, пахнущим Августом. Знакомо уткнулся куда-то в шею, выдохнул чуть щекоча.

— Ну а ты? — спросил Мэй, с замиранием сердца. Почему-то отдрочить ворону было проще, чем задать личный вопрос. — Поделишься чем-нибудь со мной? Чем-нибудь личным?

Пару долгих, мучительных минут Август просто молча дышал.

— Моя настоящая фамилия — Ваарра, — шепотом признался ворон, — и послезавтра у меня день рождения.

Мэй дернулся, чтобы повернуться, но крепкие объятия Августа удержали его на месте.

— Мне кажется, я чувствую твой запах… — совсем тихо добавил ворон во влажную от пота и дыхания макушку Мэя, — а теперь спи.

========== Глава 6: Штормовой фронт ==========

Несмотря на все усовершенствования, подаренные природой Морры и химией армии, на тридцатом круге пробежки по периметру пещеры Мэй начал задыхаться. Тяжело шлепая лапами по льду и глотая вязкую, застревающую в горле слюну, наказанный за вчерашние выкрутасы пилот третьего ранга порадовался, что больше не надо носить тяжелую обувь. На скользком покрытии он теперь без проблем держался и так, не особо задумываясь над сцеплением с поверхностью и балансом.

Закончив круг аккурат под брюхом матово-черной громадины «Cтрекозы», он уперся руками в бедра и остановился отдышаться.

Хотелось пить.

Мэй глянул вверх, неосознанно ища глазами ворона. Тот настраивал что-то в нависшей над головой кабине пилота, размотав одежду по пояс, чтобы не было жарко. За голубоватыми стеклами чернел и ерошился перьями его чуть смазанный силуэт.

Маховые у Августа за ночь отросли еще немного и теперь задевали кончиками пол, когда ворон стоял. Вдвоем они почти полчаса укладывали его оперение в зимние обмотки, которые Август сорвал при первой возможности. Мэй вздохнул, пытаясь не думать о том, как они будут упаковывать ворона обратно в одежду в конце дня.

Разогнулся, повел плечами, разминаясь, и отправился к раззявленному как пасть входу в летательный объект.

В отличие от космоса, в котором правили «хозяйки» с мощным искусственным интеллектом, на поверхности небесных тел человечество предпочитало обходиться по старинке чем-то более аналоговым. В отличие от пусть и сложной, но все же техники — биологические часы, компасы, альтиметры и прочая прошивка в мозгах птиц-пилотов действовала бесперебойно в огромном количестве различных условий и магнитных полей планет. Там, где умная электроника вырубалась или сходила с ума, экранированный пилот продолжал без проблем выписывать в небе пируэты. А если пилотов на одну машину было два, как в «Стрекозах», то все функции дублировались или распределялись. Дежурства при таком раскладе могли выполняться посменно или одновременно и почти всегда — круглосуточно. Такие тандемы брали на дальние перелеты, в которых по каким-то причинам нужна была подстраховка или пересменка, которую не мог обеспечить автопилот.

Третий ранг, которым обладали и Мэй, и Август, присваивался пилотам одиночкам — короткие разведывательные миссии, охота, патрулирование, иногда бои. Для повышения ранга необходимо было научиться работать в команде, например — в тандеме на «Стрекозах». Мэй был уверен, что у них все получится, но все равно немного разволновался и на ходу обтер потные ладони о форменные штаны.

В просторную кабину он зашел уже почти успокоившись. Остановился в дверях и пару раз стукнул костяшками об обшивку стены, обозначая свое присутствие. Август, стоявший к нему спиной возле одного из сёдел пилотов и что-то набиравший в неизменном планшете, обернулся и улыбнулся широко и радостно, увидев Мэя. Тяжело соскочил с постамента, на котором располагалось управление и, отряхнув друг о друга руки, чуть наклонился и обвел кабину приглашающим жестом.

— Я тут кое-чего под нас настроил, — объяснил он свое как минимум часовое торчание в кокпите, пока Мэй занимался физподготовкой внизу, — в основном подогнал все под рост и размеры, и чуток ковырнул описание миссии. Правое седло — мое!

Мэй не спеша поднялся по черным ступеням к торчащей слева торпеде управления и провел пальцами по гладкой теплой поверхности рулей, погладил утопленное в пластик сиденье. У «Стрекоз», в отличие от космического транспорта, не было своего интеллекта, но Мэю все равно грезилось, что корабль подобрался, подготовился и ожидает полета. Или может быть это он сам соскучился по небу, и ему не терпелось взлететь.