— Домой?

***

Двумя тенями проскользнув в темноту своего блока, они расслабились, только когда за ними закрылась дверь. Вернее, Август расслабился, не спеша подойдя к своей койке, на ходу набирая очередную команду в терминале.

Мэй, как был, привалился спиной к прохладному пластику двери, ошарашенный тем, что произошло пять минут назад между ним и вороном. Вся его накопленная годами северная сдержанность и аскетичность, холодная рациональность и воспитание — все это треснуло по швам. Исходящий смазкой, не собиравшийся опадать член упирался в изнанку штанов, приводя Мэя в смятение и не давая трезво рассуждать. Мэй сглотнул насухую, ободрав движением пересохшее горло, и, опустив руку на ширинку, ясно понял, что в этот раз мантрами, похоже, не обойтись.

Он отлепился от двери, не совсем понимая, что делать, на дрожащих подгибающихся лапах неуверенно прошел в центр комнаты. Остановился, пошатываясь, раздумывая, что сказать, когда ворон отложил в сторону планшет и не скрываясь, не приглушая голоса, прямолинейно позвал:

— Иди ко мне, я ее отключил. У нас примерно десять минут.

Мэй, не совсем осознав услышанное, на автомате сделал в сторону Августа пару шагов. Брошенная вороном фраза сначала осела в мозгу, а потом медленно, постепенно поднялась на поверхность перепаханного гормонами сознания, наполняясь каким-то странным и невозможным смыслом. Мэй остановился напротив сидящего на койке напарника и застыл на месте, прокручивая в голове услышанное так и сяк. Почти открыл рот, чтобы уточнить и подтвердить, что правильно все понял, когда ворон, устав ждать, шевельнулся в полутьме, прошелестев по кровати перьями. Протянув руки, схватил Мэя, притягивая к себе. Пилот почувствовал длинные тонкие пальцы на бедрах, неожиданно крепкую хватку, и поперхнулся незаданным вопросом от прозвучавшего в полутьме предложения:

— Мэйнард Декарт, — разогнал тишину ворон, и по голосу было слышно, что он улыбается. Возможно, даже нахально, как обычно чуть криво, щеря острые клычки. — Подойдите, пожалуйста, ближе, обычный пилот третьего ранга. Позвольте, я вам отсосу.

В подсвеченном только экраном планшета полумраке комнаты тихо звякнула застежка, и Мэй на секунду ощутил движение воздуха внизу живота. Болезненное давление ткани мгновенно исчезло, сменившись прохладной шероховатостью пальцев, охвативших налившийся кровью член. Август провел рукой по всей длине, не спеша, чуть сдавливая напряженную плоть, отодвинул нежную кожу, второй рукой придерживая Мэя за бедро. А потом без предупреждения прихватил губами влажную, поблескивающую в полутьме головку и тут же скользнул ниже, забирая в глотку на всю длину, целиком.

Мэй вдохнул сквозь зубы. Закусил губу. Резко выдохнул от невероятных ощущений, зажмурил глаза и вцепился ворону в плечи, заваливаясь вперед. Не обращая внимания на реакцию, Август крепче сжал покрытую серебристой шерстью ягодицу Мэя. Двинул головой вниз и вверх, скользя по нежной коже горячим влажным ртом. Облизнув ствол по всей длине полностью, выпустил изо рта. Обвел по кругу головку большим пальцем, нежно, почти без давления размазывая смазку и слюну. Глянул вверх, на перекошенное от удовольствия лицо Мэя, и снова медленно, сантиметр за сантиметром, вобрал член во влажную глубину. Прошелся губами и языком, от конца до самого корня и обратно, а потом еще раз и еще.

Член, влажно хлюпая, погружался в рот ворона по самые яйца, упираясь в бархатное узкое горло, заполняя собой тесное пространство. Мэй не выдержал и застонал. Перехватил ворона за затылок и вскинул бедрами навстречу движениям. А потом повторил, ускоряя медленный, заданный Августом темп. Ворон сжал бедра крепче, приноравливаясь к движениям Мэя, и начал подмахивать, не сбавляя ритма.

По спине поползли капли пота, сумерки комнаты наполнило тяжелое сбившееся дыхание, шлепки и звук скрипящего о пластик пера. Запах Августа, разлившийся в стерильной коробке блока и обжигающий легкие, выбил из головы последние остатки разума, оставив только концентрированную животную похоть, звериную дурь. Мэй в экстазе вбивался в мягкий рот ворона, в его обветренные губы, глубокую глотку, чувствуя, как с каждым толчком все ближе подступает разрядка. Распирает жарко и влажно. Собирается сгустком энергии внизу живота. Август поддавался и подавался навстречу. Откровенно стонал, держась за бедра Мэя и закрыв глаза. По щекам его текли слезы. Подбородок был весь в вязкой смазке и собственной слюне, собирающейся в уголках припухшего, натруженного рта.

Когда в Мэе уже почти разрядилась тугая пружина оргазма, член запульсировал, а яйца подобрались — ворон внезапно поперхнулся, закашлялся и остановился. Чуть отстранившись от Мэя, придерживая одной рукой пилота, второй он отпустил бедро и, не щадя казенной одежды, начал когтями срывать с себя ленты, превращая их в белую бахрому. Мэй замер, тяжело дыша, остановившись гигантским усилием воли. Медленно, осторожно подался назад, вытащил мокрый член из тесного рта. Глянул вниз на Августа, который, придерживая его одной рукой, второй пытался избавиться от зимней одежды. Август, почувствовав взгляд Мэя, стрельнул глазами в ответ, слегка виновато и кротко, и просипел срывающимся голосом:

— Погоди, я быстро… сейчас…

— Дай помогу, — наконец-то окончательно отмер Мэй, понимая что теперь-то уж точно стесняться нечего, к тому же хотелось ответить взаимностью, хоть как-то сделать ворону приятно, — я, конечно, не спец, но…

Отпустив плечо Августа, Мэй сделал шаг к краю кровати, на ходу выпутываясь из приспущенных штанов. С лапами забрался на койку, присев на пятки. Ворон, утерев лицо, наблюдая за перемещениями пилота, моментально понял, чего тот хочет. Развернулся и сам забрался с ногами на кровать. Пододвинулся ближе, перекатился на колени, отзеркаливая позу, приподнялся, развел руки и, внезапно улыбнувшись, подсказал:

— Можешь начинать!

Мэй наклонился ближе к Августу, осторожно потянул за края лохмотьев, стараясь не делать резких движений, чтобы не задеть скрывающуюся под ними чувствительную плоть. Начал скатывать их, сипло дыша от напряжения, сантиметр за сантиметром обнажая кожу ворона. Август стоял, разведя руки, тихо выдыхая куда-то в затылок, не мешая и не помогая, молчаливо наблюдал. Мэй виток за витком избавлял напарника от одежды, обнажая гладкий, блестящий от пота живот. Ноги. Узкие бедра с перекатывающейся под тонкой кожей мускулатурой. Аккуратный, качнувшийся в полутьме член. Мэй уставился на него, протянул руку, провел по увитой венами поверхности пальцами и вдруг почувствовал, как его накрывает смущением и странной беспомощностью от собственной неопытности. Мэй сглотнул, поднял взгляд на ворона, спросил срывающимся голосом:

— Что дальше? Облизать?

На лице Августа промелькнула какая-то сложная эмоция, которую Мэй не понял, как истолковать. Умиление… вперемешку с жадной похотью? Желание? Ворон опустил руки, а потом подхватил Мэя под подбородок одной, задев когтями нежную кожу на шее, и потянул вверх, поднимая.

— Не сегодня, — подвинулся ближе, вплотную, обдав волной озона и жара, облизнул по всей длине свою ладонь, сжал оба члена правой рукой в кулаке, — сегодня обойдемся вот так…

Мэй уперся лбом в горячий и потный лоб Августа, тот обхватил его затылок, щекотно пройдясь по шее пером. Кулак напарника двигался медленно, равномерно, плотно прижимая стволы друг к другу, приноравливаясь, задавая темп. Мэй чуть шире раздвинул ноги, сползая ниже, и нетерпеливо толкнулся, жаждя разрядки. Ворон, тихонечко хмыкнув, притянул его ближе за шею, глянул вниз, наблюдая как обе головки — покрупнее Мэя и его, более темная, появляются и исчезают при движении руки. Застыл так на секунду, переводя дыхание, не позволяя дернувшемуся было Мэю шевельнуться, выдохнул и начал быстро, развязно, почти грубо дрочить.

Ноги Мэя чуть не разъехались окончательно, когда он всем телом вздрогнул от остроты ощущений, вцепился в ворона, зажмурился, заглатывая воздух широко открытым ртом. Август немедленно этим воспользовался и, не переставая надрачивать, склонил к плечу голову и глубоко, напористо поцеловал. Прошелся своим языком по небу, поймал язык пилота губами и начал мягко посасывать в такт резким, рваным движениям кулака. Мэй застонал, беспорядочно вскидывая бедра, вдалбливаясь в сжатые вокруг членов пальцы ворона, и, чувствуя что вот-вот кончит, накрыл руку ворона своей.