– Мольфарка не мольфарка, а тучи разгонять умею. Вам теперь лишь остаётся подождать пару минут.

– Ещё пару минут, и я промокну весь наскозь,– расцвёл белозубой улыбкой за её спиной самый экстравагантный персонаж, резко выделявшийся своим шокирующим видом, – но мне на это по*уй.

Галик, Лев, 60. Потешный еврейский мальчик, ставший на склоне лет миллионером. Эпатажный фавн, супермажор и абсолютный конформист. Ему было абсолютно всё равно, что думают о нём и о его внешнем виде. Эксцентричный говорун с голубой, как у клоуна, шевелюрой, слегка прикрытой высоким розовым цилиндром, значился в файлах великого магистра, как фрик нувориш. Владелец одного из крупных торговых центров Киева прилетел сюда на частном джете, а поселился в одном из люксов.

Его красный пиджак, зелёные брюки и причудливые очки в бирюзовой оправе, явно подобранные им в тон фирменному бусику, просто кричаще бросались в глаза. При этом с лица его не сходила загадочная улыбка. Этот сангвинически весёлый человечек совмещал в себе одновременно и благоразумие Знайки и несуразный внешний вид Незнайки. Ну, что ж, у богачей свои причуды. Ему выпала карта «Император».

Стоявший рядом с ним охранник тотчас раскрыл зонтик и накрыл им своего босса. Жёлтый купол зонта, специально изготовленного к прошлой избирательной кампании по выборам мэра, был разукрашен чёрными буквами «Я», стилизованными в форме поникшего члена. Галик молча кивнул бодигарду и тот, помешкав, галантно накрыл краешком зонта стоявшую рядом Магдалину Марию Михайловну. Но та, к удивлению, совершенно не оценила этого благородного поступка.

– Нет, что вы, не надо! – замотала она головой.

Более того, отстранившись, она демонстративно подставила лицо и раскрытые ладони частым дождевым каплям.

Ещё двое бородатых толстопузиков, козлоногий сатир и конехвостый силен, также раскрыли зонтики. Остальные, хоть и поёживаясь, продолжали мокнуть, явно желая напитаться этой самой энергией любви.

– А вторая причина какая? – полюбопытствовал маг Нуар.

– А вы как думаете? – ответила она ему вопросом на вопрос, желая убедиться в его магических способностях.

Не успел тёмный маг открыть рот, как его опередили.

– Чтобы мы тут промокли все насквозь, – ворчливо произнёс свиноухий пан Тюха.

– Ещё какие будут мнения? – усмехнулась Агния. – Напомню, что сегодня, 21 июня, наше светило, скрытое за облаками, покидает Близнецов…

– Как жаль, – вздохнул козлоногий сатир Юлий.

– …и переходит в знак Рака, – добавила Агния.

– Как замечательно! – всплеснула руками Магдалина Мария Михайловна.

– Так сегодня же лита! – догадалась небесная плеяда, – а это самый долгий день в году.

Хелен Морд, Овен, 44. Писательница и редактриса. Любительница блюза и экстрима, психоделических трипов и авантюрных путешествий. Обтягивающие голубые рваные джинсы с прорехами лишний раз подчёркивали безупречную стройность её длинных ног. Прямолинейная брюнетка с короткой стрижкой, подпускавшая к себе зловредных мужчин не ближе, чем на полёт стрелы. С остальными представителями сильного пола говорунья прекрасно ладила. Значилась в файлах магистра как божественные ланиты. Ей выпала карта «Сила».

– Верно! – кивнула Агния.

– И самая короткая ночь, ага, – добавила речная наяда Эвелина.

– Да, сегодня солнце достигнет своего апогея, – добавила Агния, – и будет находиться там ещё три дня.

– При этом долгота дней будет практически одинаковой, – с заметным галицким акцентом добавил грудным бабьим голосом самый крупный персонаж.

Владимир Владимирович Гава-Левинский, Рыбы, 50. Писатель, философ и звонарь в одном лице, ничего не умеющий делать, кроме как пить коньяк, писать книги и учить всех, как писать книги. Дважды лауреат «Медвежьей премии», говорун в результате «радужного мерцания», а также посттравматического стрессового расстройства, вызванного, как ему казалось, внешней агрессией, возненавидел родной язык до такой степени, что теперь щебетал и писал прозу только на державной мове.

В когорте лесного бога Пана он был конехвостым силеном, – тем самым безудержным и похотливым жеребцом, который вдруг в одночасье стал безразличным ко всему безучастным мерином.

Одетый в чёрную бейсболку, повёрнутую козырьком назад, и белую толстовку, слегка скрывавшую его объёмное пузо и по-бабьи обвисшие груди, в коричневые штаны и сандалии на босую ногу, с большим серебряным крестом на толстой шее, коротко стриженый, с небольшой бородкой и усами, похожий внешне на хазарина, он напоминал чем-то священника без рясы, отчего и значился в файлах магистра, как о. Владимир. Ему выпала карта «Отшельник».

– А после захода солнца наступит солнцеворот, – продолжила Агния. – Прежнее солнце, представленное молодцем Ярилой, умрёт и родится новое, в облике девицы Купалы.

– Купалы? – удивилась речная наяда Эвелина. – Неужели этой ночью нам придётся купаться и пускать на воду веночки?

– Именно! – восторженно кивнула Агния. – А ещё этой ночью мы будем прыгать, взявшись за руки, через костёр.

– А разве Купала была девицей? – меланхолично возразил о. Владимир. – Купала всегда был мужского рода.

– Да неужели? – усмехнулась Агния.

– Именно так, – кивнул конехвостый силен, – поэтому неслучайно языческий праздник Ивана Купалы и объединили с православным праздником Рождества Иоанна Предтечи.

– Мне кажется, православная церковь сделала это совершенно напрасно, – не согласилась с ним Агния и проникновенно и с любовью посмотрела ему в глаза. – Поэтому сегодня мы будем праздновать именно девицу Купалу, без всякого Ивана. Этим мы займёмся ближе к вечеру, а пока…

«The Magical Mystery Tour is waiting to take you away», – донеслась из открытой двери микроавтобуса бравурная битловская песня. Стоявший при входе водитель с курчавой русой бородой и с длинными волосами, собранными на затылке в пучок, слегка подмахивал головой в такт мелодии.

– А пока, – продолжила Агния, – несколько слов о нашем городе, в который вы имели честь прибыть сегодня. Расположен он на семи холмах и разделён на две части рекой Уж, которая ужом вьётся по долине. Справа, – показала Агния рукой, смахнув со щеки капельки дождя, – вон за тем холмом проходит граница, которая отделяет нас от Евросоюза. Слева вдали – горная гряда Карпат. Долина, зажатая между этими двумя преградами, и представляет собой уникальный заповедник любви, где люди ещё не разучились любить, а издержки цивилизации являются скорее исключением, чем правилом, в чём вы скоро сами и убедитесь.

“Roll up, roll up for the Mystery Tour”, – призывно зазвучало из динамиков.

Тут главное – не поддаваться иллюзиям.

Радужное мерцание, зигзаг, сдвиг.

И тут случилась первая странность, на которую никто, кроме конехвостого силена, внимания не обратил. Возле бусика нарисовался вдруг щуплый востроносый человечек с мертвенно-бледным лицом. Одетый в мешковатый балахон льняного цвета и накрытый капюшоном, он незаметно пристроился к ним сзади, как обычно пристраиваются к экскурсионным группам прохожие, чтобы на шару послушать гида.

В одно мгновенье он вдруг приблизился к о. Владимиру и мелодично напел ему на ухо:

– Добро пожаловать в У-жас-го-о-род!

О. Владимир обомлел: странный незнакомец произнёс именно то жуткое слово, которое составилось благодаря пиковому тузу.

Конехвостый силен резко обернулся.

Мертвенно-бледное лицо незнакомца на самом деле оказалось комедийной маской с поднятыми вверх уголками рта. Или, вернее, тонкой посмертной маской, сделанной из папье-маше и окрашенной в цвет слоновой кости, с вырезами для рта, глаз и носа. Выглядывавший из носового отверстия длинный крючковатый нос, заострённый, как вороний клюв, явно напоминал гротескный нос великого малоросса, писавшего на великорусском языке.

Вот тебе и первая мёртвая душа. За посмертной маской Гоголя скрывался какой-то невообразимый хищник.