Заполнив руны кровью, маг сначала насыпал горсть земли на одну из них, после чего кровь превратилась в камень. В сочетании с огнем кровь стала лавой. С водой, — как-то странно зашипела и почернела. Ну, а в сочетании с воздухом забурлила, как море во время шторма. Встав в центре связующей руны, Слизерин вскинул руки к небу и начал читать заклинание. Сначала тихо, но к концу произношения все громче и громче. Последние строки маг буквально кричал, рискуя охрипнуть. И вот грянул раскат грома, тучи сгустились над местом ритуала, образуя своеобразную воронку, из которой вырвалась молния странного бело-зеленого цвета. Молния устремилась к магу, и Слизерин почувствовал нестерпимую жгучую боль, когда на себе ощутил всю мощь бушующей стихии. Молния словно непрерывно текла в мага, ни на мгновение не затухая, все это явление сопровождалось треском и раскатами грома. Затем вокруг Слизерина сформировалась сфера, и начала постепенно сужаться, сжимая в своих объятиях змееуста, почти потерявшего сознание. Все это сопровождалось неясным гулом, а когда сфера вспыхнула, — ни мага, ни следов ритуала уже не было…

====== Глава 20 ======

Белла активно шарила по библиотеке вот уже третий час, пытаясь найти хоть какой-нибудь след пропавших темных принцев. Женщина упорно сканировала помещение, ища малейшую крупицу, указывающую на то, куда подевались близнецы. Так Беллатрикс могла не думать о Рудольфусе, отдавшим жизнь за нее. Конечно, она любила мужа, и, когда темный лорд вел войну против Дамблдора, подсознательно готовила себя к тому, что Рудик может не вернуться из очередного рейда. Даже, когда у нее помутился рассудок, Белла помнила о муже, и волновалась за него. А потом темный лорд вылечил ее разум, и женщина видела, как Рудольфус даже уронил слезу, когда сумасшедшая фанатичность отступила. Глаза жестокого пожирателя смерти всегда светились любовью и нежностью при виде супруги, и Белла платила тем же. Правда, как и любую другую женщину, ее посещал страх: а вдруг он уйдет к другой? К той, которая способна родить ему крепкого наследника или красавицу наследницу? Хоть и редко, но разводы случались между аристократами. Как правило, – по достаточно весомой причине. Неспособность подарить наследника роду Лестрейндж являлась такой причиной. Хотя Беллатрикс и выглядела сильной волевой женщиной, все же она не являлась железной, и ей тоже были свойственны свои страхи и переживания. Белла тщательно скрывала свои слабости, чтобы Рудольфус видел в ней сильную и гордую аристократку, и гордился ею, но, как оказалось, он любил ее просто так. Не за прекрасные манеры, не за красивую внешность. Он просто любил Беллу за то, что она есть. Со всеми ее слабостями и недостатками. Пусть их брак и был по расчету, но любовь не спрашивает разрешения. Она просто приходит. Белла даже помнила, когда впервые поняла, что влюбилась. Через полгода после свадьбы. Рудольфус всегда баловал свою жену, и, не смотря на ее аристократичную холодность, тепло улыбался ей. Он не всегда следовал правилам аристократии, и ему было плевать, в какой руке следует держать нож. Конечно, на приемах и балах Лестрейндж вел себя безукоризненно, но вот дома скидывал с себя маску аристократа. Он любил мчаться верхом навстречу ветру без седла и уздечки. Даже верховой костюм не надевал. И выглядел настолько диким и счастливым, что Белла завидовала ему. Ее же приучили, что она должна быть леди везде, даже наедине с собой. Рудольфус не разделял ее взглядов, и всячески пытался вытащить наружу настоящую Беллатрикс, – огненную фурию, – а не любоваться на ее ледяную статую. И постепенно ему это удалось. Наедине с мужем Белла позволяла себе скидывать маску аристократки, и это были самые счастливые часы ее замужества. А однажды, напившись вина, они отправились гулять по саду их поместья. Ночь тогда была невероятно звездная , и Белла любовалась небесными светилами. Рудольфус, очарованный красотой своей супруги, которой волшебная ночь придавала еще большей таинственности, потянулся поцеловать Беллу. Однако, выпитое вино дало о себе знать, и мужчина, пошатнувшись, сделал шаг в сторону. Ну, перепутал алкогольный хмель с любовным, бывает. Рудольфус обо что-то споткнулся, и с ругательствами, которыми не принято выражаться в высшем свете, полетел в фонтан, украшающий сад поместья. Супругу он из объятий не выпустил, а потому Белла через мгновение оказалась вся мокрая, и потихоньку закипала от ярости. Но весь ее гнев сошел на нет, когда Беллатрикс услышала веселый смех Лестрейнджа. Он смеялся искренне, от души, а в глазах уже водили хороводы бесенята. И настолько его веселье было заразительным, что Белла и сама начала смеяться. И именно в тот момент женщина поняла, что влюбилась. Окончательно и бесповоротно. И жизнь с тех пор стала видеться иначе…

Беллатрикс раздраженно вытерла слезы, так некстати выступившие на глазах. Она сильная! Она справится! Рудольфусу не понравилось бы, что его супруга плачет. Особенно из-за него. Белла могла быть с ним слабой женщиной, даже иногда позволяла себе это, но он все равно всегда безоговорочно признавал ее авторитет. Он позволял супруге командовать, но не являлся подкаблучником, хотя Белла знала, что, если она зайдет слишком далеко, Рудольфус ее осадит. Все же, он мужчина и, более того, глава семьи. Супруга капризничала ровно настолько, насколько он позволял, чтобы это не умаляло его мужского достоинства.

Белла знала о том, с какой жестокостью Рудольфус расправился с аврорами, взявшими женщину в плен. Она помнила, как они измывались над ней, хотя и пыталась заставить себя забыть об этом. Но как забыть то, что стало причиной бесплодия? Беллатрикс мечтала подарить мужу крепкого малыша, и сильно огорчалась, когда очередной курс лечения не приносил плодов. Но Рудольфус всячески поддерживал супругу, не давая ее вере угаснуть, и Белла терпеливо ждала, что однажды…

Теперь этого уже не будет. Рудольфуса нет, и все, что от него осталось, – это воспоминания и колдографии. И сердце, что бьется в ее груди.

- Что-то я совсем разнюнилась, – вслух проворчала Лестрейндж. – Так и статус стервозной психопатки потерять можно! – и улыбнулась своим мыслям.

Ей нужно научиться жить без Рудольфуса. Но еще нескоро Белла смирится с тем, что осталась вдовой.

***

Черный единорог мчался стремительным галопом, пытаясь убежать от преследовавших его хищников. Две огромные кошки цвета ночи, с огненными глазами и ядовитой слюной, капающей с ужасающих клыков. Адские нунды. Охотники за редкими магическими существами. Сил осталось совсем немного, ибо погоня длилась уже довольно долго. Взмыленный единорог из последних сил перепрыгнул поваленное дерево, но ноги подвели, не выдержав бешенного напряжения, и животное рухнуло наземь. Однако, тут же попыталось подняться. С трудом единорог встал на ноги, но драгоценные секунды были упущены. Нунды, не менее уставшие, окружили добычу, угрожающе рыча. Единорогу оставалось только драться. Продать свою душу подороже. Первая напавшая нунда получила свирепый удар задними копытами, и с возмущенным мявом улетела в ближайшие кусты, а вторая хищница напала сбоку, вонзая клыки и когти в лоснящееся тело жертвы. Единорог заржал от боли и начал активно брыкаться, чтобы сбросить с себя преследователя, но охотник ада держался крепко. Хищник, первым получивший удар, помотал головой и выбрался из кустов, уже прицениваясь, как бы удачнее впиться в горло добычи. Единорог прекрасно понимал, что, если хочет выжить, должен вырваться из хватки, и заодно не дать второй нунде добраться до горла. Нелегкая задача, когда яд уже растекается по организму. Он не убивает, только ослабляет. Сил и так мало, а под воздействием яда они тают еще быстрее.

Внезапно в одну из нунд прилетела склянка с каким-то зельем, и тут же взорвалась. Хищник взвыл и начал бешено кататься по земле, сам себя раздирая острыми когтями. Нунда, державшая единорога, отпустила добычу, и резко повернулась к тому, кто посмел вмешаться. Обессиленный единорог тут же отполз в сторону, где благополучно поддался забвению, и уже не видел, что случилось со второй нундой.