Сапфировый лишь покачал головой, смиряясь.

— А почему, Кай, вас называют сапфировыми, а не только синими, а, например, черных драконов, — просто черными? — внезапно спросил Том.

— Людям так привычнее, вроде, — Кай зевнул. — Обычно нас называют синими, но так-то мы сапфировые. Как я понимаю, людям проще звать нас по цвету чешуи. Но, если желаешь: красные — это рубиновые. Черные — ониксовые. Еще были зеленые, — изумрудные. Ну, а золотые у нас имперские. Еще, как вариант, нас называют именем нашей главной стихии. Мы — ледяные драконы. Семья Калессина, — огненные. Золотые — солнечные. Ну, а семья Мрака, — теневые. Изумрудные были природными. Только серебряные в основном остаются серебряными, поскольку им все стихии хорошо даются. Правда, по слухам, раньше их называли ментальными драконами.

— Главной стихии? — темный лорд нахмурился. — То есть, например, у Кая мощнее всего получаются ледяные атаки, а у Калессина огненные? Но при этом и те, и те могут использовать обе стихии?

— Близко, — вмешался Мрак. — Я могу использовать и огонь, и лед, и природную мощь, но никто лучше меня не использует тень. Я могу полностью раствориться во тьме, а, например, Кай — нет! Зато Кай в совершенстве владеет льдом, и мне никогда не достигнуть таких высот в управлении этой стихией. Калессин может воспламеняться всем телом, сам стать огнем, но никто из нас не способен так покорить стихию. Но я слышал, что серебряные воплощают в себе всех драконов, и от того столь могущественны.

— На самом деле, — подхватил Дек. — Серебряные драконы не так уж и сильны, как говорит история. Они не были всемогущи, но все же посильнее нас. Как верно сказал Кай, — они являлись мастерами разума, то есть могли внушить все, что угодно, и кому угодно. Особо сильные и опытные могли просто уничтожить разум врага, выжечь мозг. Так же умели взмахом крыла создавать смерчи, в то время, как мы можем создать лишь ударную волну. А

громогласный рев? Мы можем только оглушить противника, а серебряные запросто еще и откинуть звуковой волной. У Драко очень сильный голос, мощная вибрация. Ему нужны тренировки, а опыт — дело наживное. Драко опасается применять полученные знания на практике, поэтому сегодня пострадал Калессин. И хорошо еще, что ничего не сломал. Отделался испугом.

— Дракоша силен, — протянул красный. — Осталось только научить его правильно пользоваться этой силой. Но, не смотря на сегодняшний косяк, я доволен Драко. Он хорошо сражался.

— Если вы все действительно так сильны, — Том недоверчиво нахмурился. — То как так вышло, что Ксирон уже дважды конкретно нагнул ангелов магии?

— Поправочка, — Кай нервно дернул крылом. — Я единственный, кто помнит первого ангела магии. Ну, и еще один дракон. Мрак, Калессин и остальные вылупились уже после того, как второй избранник магии пал. Да, драконы сильны, но отнюдь не всесильны. У Ксирона всегда есть, что нам противопоставить. К тому же, забрав душу серебряного, демон тут же отзывал армию и исчезал.

— То есть, ты в третий раз прошел ритуал становления стража Лоанмара? — изумился темный лорд.

Кай кивнул:

— Когда Лоанмар засыпает, гены стража так же теряют активность. И, соответственно, их нужно пробудить. Сила стража Лоанмара не нужна в мирное время. Я имею в виду не вашу бойню между магами, а время, когда Ксирон и ему подобные сидят спокойно в своем демоническом мире, и не почесываются в наш. Впрочем, если Арес вдруг начнет воевать с магами, мы, как союзники, непременно ему поможем.

— А, если Арес будет неправ? Например, решит, что количество магов необходимо сократить?

— Если ангел магии превращается в злобного тирана, — послышался голос Драко. — Он

лишается своего статуса и силы.

Выглядел серебряный гораздо лучше, даже почесываться перестал. Только зрачки все еще были слегка расширены.

— Ну, и как тебе было под кайфом? — фыркнул Калессин. — Глюки хоть приятные словил?

Драко несколько раздраженно махнул хвостом, раскидывая земляные комочки, но промолчал. Ему казалось, что он сплоховал, и это не радовало.

— Кстати! — внезапно вспомнил Арес. — Меня очень давно терзает один вопрос! Драко, разве не ты должен был стать ангелом магии? То есть, я слышал, что ты был им, но почему не захотел взять власть в свои руки? Почему не перебрался в Лоанмар?

После громкого заявления Ареса даже у драконов попадали челюсти, а серебряный вроде как слегка смутился.

— Погоди, — первым пришел в себя Калессин. — Но мы не чувствовали рождение Драко, как приход ангела магии. Арес, ты не ошибся?

Юноша отрицательно замотал головой:

— Мне магия рассказывала, но умолчала о том, почему отец не стал заявлять о себе.

— Какой отец? — не вдуплился Калессин.

— Ну, Драко… — блондин покосился на темного лорда, опасаясь, что тот разозлится из-за упоминания деталей, но Том только слегка поморщился.

— Я думал, вам известно, — отозвался Драко.

— Нам известно, что прежде ты был магом, — Мрак как-то странно посмотрел на серебряного. — Но вот то, что ты являешься отцом Ареса, для нас неожиданность.

— Драко Малфой отец Ареса, — серебряный вздохнул. — Я же серебряный дракон.

— Да ты, по сути, совсем сопляк! — встрепенулся Калессин. — Тебе даже года нет! Или есть?

— Это все неважно! — рыкнул Кай, подозревая, что красный вот-вот нарвется и получит промеж рогов от Драко. — Арес задал вопрос, на который мне любопытно услышать ответ!

— Не тебе одному, — меланхолично прокомментировал имперский.

Поняв, что от него не отстанут, Драко произнес:

— У ангела магии всегда должен быть серебряный дракон, но такие драконы, как вам известно, давно канули в лету. Я не мог стать полноценным ангелом магии, но мог… кхм… создать такого. Магия же взялась за поиски подходящей кандидатуры для перерождения в дракона. Но ей не пришлось долго искать: я погиб, и стал серебряным. Вместо источника душ, мой дух оказался в таинственном лесу, где магия предложила выбор: либо я возвращусь как маг Драко Малфой, либо как серебряный дракон. Я выбрал второе, ибо тогда погиб один из близнецов, и лишь в моих силах было вернуть ему жизнь.

— Погоди, — перебил Калессин. — Ты разговаривал с самим ангелом смерти, чтобы он вернул душу умершего?

— Нет, — Драко задумчиво посмотрел на собрата. — Я думал, что говорю с самой смертью. Существо, выглядевшее как плод любви дементора и скелета.

— О, одна из агентов ангела смерти, — разочарованно протянул красный. — Выше него по статусу на этом поприще никого нет. Разве что сами высшие. Повезло, что костлявая старушенция не успела отправить душу, куда следует. Небось еще и условия ставить пыталась?

Драко кивнул:

— Пыталась. Но Дэмиану было рано умирать, и она знала это. Потому и не спешила с отправкой души, — на случай, если за него вступятся. Правда, мне было некогда спорить с ней, поэтому я сразу придавил авторитетом ангела магии.

— Хорошо, что душа мальчика оказалась не у самого ангела смерти, а всего лишь у его агента, — проворчал Мрак. — Собиратель душ не любит угроз, и ему начхать на ангела магии. Из вредности продержал бы у себя душу Дэмиана, пока не получил бы приказ свыше отпустить ее.

— Ты так говоришь, как будто знаком с ним, — заметил Арес.

— Было дело, — уклончиво ответил дракон. — Но предлагаю вернуться к делам насущным. Кому показалось странным, что в крепости Ксирона до смешного мало боевых демонов? В самом деле, идти с такой кучкой на Лоанмар — это оскорбление.

— Там были не все его воины, — юноша нахмурился. — Магия показывала мне многое, и точно говорю, — это лишь крохотная часть его армии. Где-то должны быть еще.

— Вот только где? — Декордианис с хрустом потянулся. — В любом случае, без Ксирона они не вылезут, а вызвать их он сможет только в определенном месте. Арес это место знает, так что, в случае чего, мы сможем помешать демону. Пока что мы должны быть готовы к тому, что Ксирон начнет вытворять, получив свое тело обратно. В нашу задачу входит не дать ему покинуть Лоанмар. Для начала на цепь посадим, а там придумаем, как избавиться от него так, чтобы ангел смерти не успел цапнуть душу и снова возродить демона.