МЕНЯ БУДТО ТОКОМ дернуло. Мой мозг, казалось, перевернулся в черепной коробке, потому как я понял: Эдмунд говорит правду, ибо в тот же миг, как его слова достигли моих ушей, мне удалось сфокеусировать свой взгдяд на огромном облаке, мне удалось узнать котуры Азии и Тихого океана. На мгновение мне даже полказалось, что я рассматриваю школьный глобус.

В следующую секунду я почувствовал слабость, ноги у меня подкосились, волна дрожи прокатилась по телу, я буквально плюхнулся на диван. Однако Джек, в отличие от меня, еще не успел осознать гигантскую перспективу. Застыв у окна, он воскликнул:

– Что за вздор! Что это вы пытаетесь нам показать? Да никак внизу Земля!

В следующий момент он действительно узнал планету, и это открытие потрясло Джека так же, как и меня. Наш разговор разбудил Генри. Он подскочил к окну и увидел то же, что и мы. Наше изумление и растерянность были слишком велики, но через несколько минут мы уже пришли в себя.

– Ради бога, скажите нам, куда вы хотите увезти нас? – наконец придя в себя, воскликнул Джек.

– В этом нет ничего необычного, – заверил его Эдмунд. – В самом деле… Если бы люди не были такими глупыми, они давным-давно могли соорудить такую машину. Они использовали пар и уголь, а также всевозможные иные источники энергии, когда в их руках была безграничная энергия атомов. Сюда нас принесла межатомная энергия, и она унесет нас еще дальше, так далеко, что вы и вообразить не сможете.

Мы просто слушали его и молчали. Что мы могли сказать? У нас не было ни тени сомнения в словах Эдмунда. Мы затерялись в пространстве, а Земля маячала вдалеке, словно летнее облачко. А мы уносились все дальше и дальше! Должно быть, до нее был миллион миль…

– ЗА НОЧЬ МЫ преодолели большое расстояние, – продолжал Эдмунд. – Вы должны были сильно проголодаться за это время, да и встали поздно. Думаю, пора позавтракать.

С этими словами он открыл рундук, разложил складной стол, включил маленькую электроплиту и за несколько минут приготовив завтрак – аппетитная яичница и самый вкусный кофе, который мне когда-либо доводилось пить. Таково одно из свойств человеческой натуры – человек способн примиритья даже с самыми неожиданными условиями, в которых он оказывается, если он сыт. Во всяком случае, в этот момент он примирил нас с подобной ситуацией. Мы пили, ели и наслаждались беседой, совсем как на привале после удачной утренней рыбалки.

Прибравшись после завтрака, мы достали трубки и продолжили беседу, то и дело поглядывая в окно, чтобы полюбоваться на планету, которую мы только что покинули. Эдмунд выдал нам бинокли, и теперь мы узнавали очертания материков.

Мы узнали Японию и Филиппины, разглядели изогнутую линию снежных Гималаев. А огромное белое пятно над океаном отмечало место, где разыгрался шторм. Несомненно, множество кораблей боролось там с огромными волнами.

Я заметил, что Эдмунд постоянно переходит от одного окна к другому, словно что-то высматривая. Он явно за чем-то наблюдал, и его взгляд выражал смешанное чувство ожидания и опасения. В передней части машины и в полу были смотровые отверстия, и Эдмунд заглядывал в них тоже. Наконец я спросил его:

– Что вы там высматриваете, Эдмунд?

– Метеоры, – коротко ответил он.

– Метеоры, здесь?

– Конечно. Вы же отчасти астроном. Тогда вы знаете, что они кружатся вокруг всех планет. Из-за них я всю ночь не мог заснуть. Из-за них я все это время как на иголках. Я даже собирался разбудить одного из вас и попросить о помощи. Пока вы спали, мимо нас пролетел не один такой каменный урод. Мы, знаете ли, плывем по никем не исследованному морю, и я не хочу, чтобы мы напоролись на скалы и потерпели кораблекрушение.

– Но ведь мы, судя по всему, улетели от Земли на порядочное расстояние, – заметил я, – и в этом смысле нам ничто не угрожает.

– Да, опасность миновала, но все же мы можем напороться на метеоры. Мне будет спокойнее, когда позади останется еще несколько миллионов миль.

Миллионы миль!

Мы, конечно, могли представить, как Земля выглядит с расстояния, но это была только воображаемая картина, а не впечатление, полученное от реальности. Но после того, что сказал Эдмунд, эта мысль неподъемным грузом легла на наши плечи.

– ВО ИМЯ ВСЕГО святого, Эдмунд, скажи: с какой скоростью мы летим?! – воскликнул Джек.

– В настоящее время мы делаем двадцать миль в секунду, – ответил Эдмунд, глядя на прибор.

Двадцать миль в секунду!

– Быстрее, чем Земля летит по своей орбите! – воскликнул я.

– Да… Немного быстрее, – с улыбкой ответил Эдмунд. – Но, вероятно, над повышением скорости придется еще поработать. Я хочу добраться до цели раньше, чем она начнет от нас убегать.

– Ах, вот оно что! – фыркнул Джек. – Именно это я и хотел узнать. Какая у нас цель? Куда мы летим?

Прежде, чем Эдмунд успел ответить, мы все вскочили со своих мест, потому что раздался оглушительный грохот. В тот же миг машина накренилась и за окном полыхнула сильнейшая молния.

– Черт возьми! – завопил Эдмунд. Он бросился к окну, вцепился в похожее на штурвал колесо и с силой провернул его.

Мы тут же оказались на полу – все, кроме Эдмунда, который держался за колесо. Наш курс моментально изменился, и мы с изумлением увидели, как за окном пролетел какой-то огромный бесформенный предмет.

– Еще один летит! – воскликнул Эдмунд, снова хватаясь за колесо.

Извернувшись, я сумел взглянуть в окно и понял, что мы пропали. В нашу сторону, кувыркаясь, летела какая-то огромная, похожая на гантель двойная скала угольно-черного цвета. Нас разделяли уже какие-то тридцать ярдов. Каждый из концов этой гантели был размером с дом. Столкновение было неизбежным. Если она в нас врежется, нам не суждено будет вернуться на Землю, если только, виде мелкого пепла.

ЭДМУНД УВИДЕЛ МЕТЕОРИТ И, мгновенно нажав нужные кнопки, повернул машину. Мы опять рухнули на пол! Но нам следовало поблагодарить его даже в том случае, если бы мы разбили головы, – ведь он спас нас от неминуемой смерти.

Однако опасность еще не миновала. Едва огромная ган-тель (Эдмунд сказал, что она, судя по очертаниям, состоит из чистого железа; он определил это по его магнитным характеристикам) пролетела, как за окном что-то вспыхнуло настолько ярко, что мы невольно зажмурились.

– Столкновение! – воскликнул Эдмунд. – Эта махина ударилась о другое большое метеорное тело, и они обменя-лись огненными любезностями.

Он бросился на пол и припал к глазку, но тут же снова поднялся и вновь надавил на кнопки. Мы опять полетели на пол, когда он снова резко поменял курс.

– Они повсюду вокруг нас, – произнес он. – Мы как будто плывем в лодке во время бурного паводка, когда кругом скалы, бревна, глыбы льда, которые вот-вот в нас врежутся. Но все же этого не случилось. Машина легко управляется. На последний метеор я воздействовал, используя атомную энергию. Мы оттолкнулись от него, как лодочник шестом отталкивается от льдины.

НЕСМОТРЯ НА ИСПУГ, мы не могли не восхищаться нашим капитаном.

Возможности Эдмунда казались безграничными, а наша уверенность в нем росла с каждым новым изменением курса. Мы следили за метеорами из окон, в то время как Эдмунд стоял «у руля». Хотя мы преодолевали пространство со скоростью тысяч миль в час, Эдмунд решил не уменьшать ее. Он сказал, что машина «лучше слушается руля», когда на полном ходу.

Мы неслись вперед, уклоняясь от метеоров, как ворона от стаи надоедливых соек. Теперь полет доставлял нам подлинное наслаждение. Ощущения были острее, чем при рафте на лодке через пороги бурной реки. Мы высоко оценили и качества нашей машины, и ловкость пилота, так что, когда мы миновали пояс метеоров и вышли в свободное пространство, нам даже стало немного жаль.