Толька выдержал паузу и говорит:

– Так что, может, рванем туда?

Я, даже не раздумывая, ответил:

– Не против.

– Ну все, тогда давай мать сходит, с этим мужиком поговорит, что и как, не против ли он взять нас с собой? Фамилия у него Грибнев.

– Грибнев? – вмешалась в разговор моя мать. – Так мы учились вместе с ним в техникуме. Геннадий. Хороший парень.

Оказалось, она когда-то в молодости училась в Исовском техникуме. Правда, не закончила, но проучилась там несколько курсов. И у них в группе был Геннадий Грибнев.

Мать даже нашла фотокарточку техникумовской группы, и там точно оказался Грибнев Геннадий. Это, видно, ее успокоило, и она не стала препятствовать нашей поездке. Наоборот, по-матерински благословила, дала денег на дорогу.

Тетя Поля сходила к соседу, передала нашу просьбу. Грибнев легко согласился:

– Помогу! Все расскажу, покажу. Мне не сложно. Пусть собираются в дорогу.

Вскоре он собрался в обратную дорогу. А приезжал он с племянником Владиком, парнишкой лет 10–12. До Нижней Туры к поезду нас согласились подбросить парни-инструкторы из техникума. Вечером они захватили Грибнева с Владиком, Вернадского и заехали за мной. Мать Геннадия узнала, они пообщались, повспоминали юность, но время поджимало, надо было спешить на поезд. Попрощавшись, мы поехали на железнодорожный вокзал в соседний город. Поезд до столицы Урала уходил ночью. Утром мы уже были в Свердловске, в аэропорту Кольцово. Но оказалось, с билетами до Магадана напряг.

Прямого рейса до Магадана не было. Да что там говорить, не было билетов даже на транзитные рейсы, с пересадками. Потолкались у касс. Грибнев говорит: «Ну, давайте хоть поближе в ту сторону, хоть до Хабаровска полетим». Купили до Хабаровска. Долетели, а в Хабаровске опять напряг. В сторону Магадана транзитные идут, но все полные.

Надо было искать ночлег. Грибневу с племянником дали место в комнате матери и ребенка. Они там спали на одной кровати. А мы с Вернадским изучали и обживали парковую территорию аэропорта. Первый день мы с ним обходили все, обсмотрели. Там такие большие скамейки стояли. Первую ночь мы на них сидя перекантовались. Днем Грибнев с Владиком прогуливался по аэропорту в ожидании свободных мест на транзитный рейс, при этом не забывая периодически заглядывать в кафе, чтобы пропустить рюмочку. В это время мы с Вернадским поочередно по два часа спали на их месте в комнате матери и ребенка.

На вторую ночь, уже освоившись, мы сдвинули две скамейки в парке и улеглись почти с комфортом. Одно неудобство – птички пометили. В народе говорят, птички на счастливых какают. Шутка.

Через несколько дней появилось два свободных билета на самолет до Магадана, и мы отправили Геннадия Федоровича с племянником. Перед вылетом Грибнев объяснил нам, как добраться из Магадана до прииска Гастелло, где он жил.

В Хабаровске мы промыкались еще четыре дня. Спали под деревьями на улице. Благо погода была теплая. Безбилетные пассажиры в аэропорту митинговали, писали письма в Министерство гражданской авиации, выражая свое недовольство. Мы послушали и поняли, что этим вопрос кардинально не решишь. Начали тусоваться возле касс. Наконец нам удалось взять места до Новосибирска.

Из Хабаровска до Новосибирска долетели, там опять дальше не на чем. У нас билеты до Магадана есть, но они транзитные. Бродя по аэропорту, я обратил внимание на мужика в униформе работника аэропорта, который мыл полы рядом с кассами.

Вдруг меня осенило:

– Мужик, на пару слов можно? – позвал я.

Мужик подошел.

– Слушай, до Магадана надо улететь. Можешь помочь?

– Не знаю. Сейчас спрошу, – стушевался мужик и отправился в кассу.

Минут через 10–15 он вышел в зал и кивнул мне – иди за мной.

– До Якутска полетите? По червонцу сверху на каждый билет, – шепнул он.

Я метнулся к Толяну. Он дремал на стуле в зале ожидания.

– Да какие вопросы! – узнав, обрадовался Вернадский.

Так транзитом мы долетели до Якутска. Здесь история повторилась, мест снова не было. На сей раз инициативу в свои руки взял Толян. Положил по червонцу в паспорта и пошел к кассам. Там Толя недолго потрещал с мощной якуткой-кассиром. И уже через час мы летели в Магадан. Еще любопытная история. В аэропорту Якутска познакомились с парнем. Он летел из Индии, был там в отпуске. И тоже никак не мог добраться до Магадана. Толька ему подсказал, как надо действовать. И он в самолете оказался рядом с нами.

Когда приземлялись, я внимательно смотрел в иллюминатор самолета, видел горы, синеватые, без растительности. Тогда я еще не знал, что по-местному их называют сопки. Картина мрачноватая, но захватывающая суровой красотой.

Прилетели в Магадан. Но нам еще надо было добираться до прииска им. Гастелло. На автобусе это больше шестисот километров. Грибнев, улетая, нам объяснил, что на автобус тоже билетов может не быть. Но есть такой выход: подойти к водителю и с ним перетереть. В рейс обычно идут два водителя, и у них есть места для отдыха.

Сунулись в автокассы – билетов нет, разобраны на несколько рейсов вперед. Пошли мы, разведали, где нужный нам автобус. Подошли к водителю, поговорили. Он сначала помялся, потом согласился: «Ну ладно, тут я садить вас не буду. Идите вот туда, на выходе из аэропорта я приторможу, вы заскочите».

Мы так и сделали. Подошел автобус, мы с Толяном запрыгнули и поехали по знаменитой Колымской трассе. Глаза по яблоку, по сторонам вертим головой. Все в диковинку. Время было ближе к осени. Природа необычная: низкорослые деревья, листва вся разноцветная, сопки. Глаз не отвести, тем более что мы все это видели впервые. Деревушки проезжаем все какие-то неказистые. Но встречаются и приличные поселки: Нелькоба, Транспортный. Автобус шел до остановки «Рудник Матросова», а нам надо было на Гастелло. Поэтому мы переживали, как бы не проехать. У всех спрашиваем. Попутчики нас успокаивают: не переживайте, мимо не проедете. Миновали Транспортный, и мужик какой-то говорит: «Вот сейчас Гастелло будет».

Подъезжаем, выходим. Грибнев, видимо, когда накануне приехал, навел шороху на своих домочадцев: ребята с Урала едут, надо встретить. Сам же подмухоморил в этот день, и пришли нас встречать его жена и сестра. А они нас раньше не видели, поэтому взяли с собой Владика. Подошли, познакомились и повели нас к себе. Дело уже к вечеру. Зашли в квартиру, а там стол накрыт. Угощение богатое, даже красная и черная икра на столе. Было немного удивительно, что так радушно принимают совсем незнакомых. Вот такие люди душевные оказались.

Пока мы раздевались, умывались с дороги, пришел старший сын Грибневых с женой и сыном, пацанешкой годиков четырех. Он ко мне как-то сразу потянулся. Не слезает у меня с коленей. «Бабушка, это мой Вася». И потом, сколько я там жил на Гастелло, мы с ним продолжали дружить. Славик никогда мимо нашей общаги не проходил. Идут из садика, а он: «Бабушка, здесь мой Вася живет». И как припустит бегом в общагу. Или еду на машине, увижу его, остановлюсь, он такой радостный. И всем рассказывает: «Это мой Вася!»

Но вернемся к первой встрече. Застолье получилось на славу. Надо сказать, красную икру я еще пробовал, а черную видел впервые. Я ее попробовал. А они все смотрят на мою реакцию. Я говорю: «Вы что хотите, я ее первый раз вижу. Рыбкой вроде отдает».

На время, пока оформлялись, устраивались, нас приютила Валентина, сестра Геннадия. Она жила в двухкомнатной квартирке. Стелила нам с Толькой на одном диване.

Через пару дней мы пошли в контору прииска, в отдел кадров, устраиваться на работу. Начальник, мужчина представительный, бывший военный, по фамилии Титорага, выслушал нас и сказал: