Окружение заколебалось, Константин понял в чем дело и отключился от сети. Вновь появившаяся тьма рассеялась. Миша стоял над Константин и задорно тряс его за оба плеча.

– Пора на завтрак, Костян. Или хочешь проторчать в Hive целое утро?

– И правда, идем. Чувствую себя человеком, который не ел тысячу лет.

В блоке они были вдвоем, поэтому быстро собрались и вышли из комнаты. Они прошли по коридору всего пару метров, когда встретили шедшую навстречу Катрину. Трое остановились, ожидая, кто заговорит первым.

– Ко мне? – спросил Константин.

– К тебе.

– Я, наверное, загляну пока в одно место. Встретимся в столовой, окей? – сказал Миша и ушел.

Константину страшно не хотелось впутываться в неловкий разговор, но избежать его было невозможно. Они отошли к дальнему окну в коридоре, Константин сел на подоконник и предложил Катрине расположиться рядом.

– Не хочу, лучше так.

– Катрина, я хотел зайти чуть позже… – насупившись, начал Константин.

– Ничего, – оборвала она, – я позволила этому случиться, мне и начинать.

– Нет, я должен. Кто из нас мужчина?

– Да, да, да… – пролепетала она, и было потянулась рукой к его щеке, но остановилась, поджав пальцы. – Пожалуйста, позволь.

Студенческая столовая в общежитии представляла собой типовое заведение общественного питания, только многократно увеличенное. Изюминкой, разбавившей унифицированную серость линий раздаточных и столиков на четыре персоны, служила картина во всю стену. На полотне изображался праздничный стол, убранный старорусской скатертью с вышивкой и уставленный славянской утварью, дивными и замысловатыми традиционными яствами, стол ждал прибытия былинных дружинников на княжеский пир. Студенты лицезрели лоснящегося золотой корочкой гуся, поросенка с яблоком во рту и простую еду жевать становилось вкуснее.

На входе в столовую Константина окликнул дожидавшийся Миша. Шел завтрак, зал наполнился гамом сотен голосов, слившийся в единый затрапезный шум. Друзья набрали еды и сели за свободный стол.

– Рассказывай, – сказал Миша, обдувая ложку с овсянкой.

– О чем?

– Ты вчера до ночи где-то пропадал, а утром мы встречаем Катрину с неловкостью во все лицо, которая просит разговор наедине. Не делай вид, что связи нет. Вы наконец-то встречаетесь?

– Шерлок Холмс общажный! Мы по-прежнему друзья.

– Просто переспали и забыли? Блин, молодец деваха!

– Мы решили (вернее, решила она, но Константин пожелал опустить эту деталь), что секс случился бы рано или поздно. Вчера было превосходно, но мы не созрели к отношениям. Нас устраивает дружба на прежнем уровне.

– Понятно… – расстроился Миша.

– В общем, порешили не зацикливаться на том, что произошло и продолжить дружбу.

– Хах, посмотрю, как у вас получится.

– Честно, я тоже слабо верю… Ну, а что поделать? Дальше идти невозможно, а терять ее насовсем из-за случайности я не хочу.

– Я-то буду рад, но…

– Ай, хватит. Как тачка?

– Хреново, как. В сервис ездил, и что ты думаешь?

Разговор прервался внезапным появлением Тони Ивановой, невысокой смазливой теперь блондинки с нервной жестикуляцией.

– Привет мальчики, – улыбнувшись с некоторым смущением, сказала она. – Приятного аппетита.

– Садись, кофейку попьем, – предложил Миша.

– Спасибо, я так, на минутку, – ответила она, и затем обратилась к Мише: – Мы идем на собрание?

– Да, конечно, зайду за тобой.

Тоня улыбнулась и ушла с видом человека, у которого дела идут ко всем чертям. Константин и Миша смотрели вслед, пока она не исчезла в змейках проходивших людей.

– Какая-то нервная. Так она снова с тобой или еще с Серегой?

– Не говори при мне об этом гусе с раздутым самомнением! – Миша с досадой шлепнул ложку в тарелку. – Я же ем!

– Настолько печально?

– Этот хрен жилы рвет, пытаясь увести мою Тоню. Прямо из поганой кожи лезет. Что ж мне, в объятия к нему бросаться?

– Это объясняет, почему Тоня забухала.

– Что ты несешь?

– Вы говорили про собрание. Я, конечно, поддержу твое стремление бросить зеленого змия потому, что ты, конечно, последнее время льешь как не в себя, но я бы никогда не подумал, что и она…

– Троллишь, да? Мы идем не в анонимные алкоголики, а на партсобрание. Комсомол там, все дела…

– Да, ладно тебе, я никому не скажу.

– Клянусь! – вскрикнул он и шлепнул ладонью в грудь. – Чтоб я с синькой завязал… Говорю же, на собрание комсомольской организации университета.

– Ты? В комсомол? А ну, дыхни!

– Хорош, а! Слушай, я знаю, что Серега ей наобещал! Мол, приходи на собрание типа посмотреть, как у них там все устроено, познакомиться с интересными людьми и подобная мишура. Разумеется, она повелась. Вечером мы, привалило же сраного счастья, идем на собрание. Не могу же я отпустить девушку в логово соперника. Говорю тебе, однажды я этому козлу рожу-то по полу размажу.

– А потом заедешь на пару годков в компанию дровосеков на Ямале. Сережа у нас теперь функционер.

– Давай не будем о нем, пожалуйста, и так тошно. Девки, чтоб их, не столько удовольствия, сколько геморроя…

– Другой лагерь всегда открыт для новых членов, – ухмыльнулся Константин.

– Вот именно, что членов. Фу, ты… Кость, а помнишь, как раньше. Ты, я, Алекс и этот гад, когда он был нормальным, как мы жили, а… Клубы, девчонки, одна лучше другой, ни мороки, ни проблем.

– Да ты и сейчас не особо заморачиваешься.

– Не, раньше как-то порадужнее было. Кстати, тебе Тусовщик сообщил о вечеринке в пятницу? Ты как?

– На твоем месте, я бы все-таки задумался насчет анонимных алкоголиков.

– Кость, без бухла вообще хоть волком вой.

– Как ты перепитый на тех выходных?

– Да сколько можно? Не больше других, замечу. Ну, так идешь?

– Посмотрим, – сказал Константин и взглянул на часы. – Мне пора, уже восьмой час. Идут лекции профессора Гончарова, не хочу пропустить, очень уж толково рассказывает.

Коридорная жизнь общежития пребывала в присущем ей одной ритме: заспанные студентки, вечно опаздывавшие, но искренне не терявшие надежд поспеть в срок, носились из комнаты в комнату в утренних туалетах. Кто-то стоял у дверей, с постным лицом поторапливая товарища. Находились и такие, кто вяло плелся к комнате с заплывшими глазами и следами отдохновения, исторгая жгучее амбре.

Константин поднялся на этаж и зашел в свою комнату. В общей было пусто, однако, чуть уловимый запах табака выдал притаившегося в ванной комнате. Следуя на аромат, он обнаружил Алекса, тот сидел на полу и всматривался в струйку дыма от сигареты.

– О, а ты чего здесь?

– Так, покурить захотелось, нигде нельзя, вот и приходиться украдкой, – ответил Алекс и затянулся.

– Где ты их только берешь?

– Что ты, как маленький? За деньги можно получить все. Дорого, правда, но ничего, не бедствую.

– С твоими имплантами можно блог вести и неплохо подняться.

– Можно, но не шибко. Я на паре ресурсов фиксю баги и так еще по мелочи. Там деньги.

– А ты же в Hive имеешь много друзей и плюс администрируешь десяток сообществ. Они разве за это денег не подкидывают, ну там за рекламу, за распространение контента?

– Немного, мне не хватило бы.

– Ты расширяйся, есть же миллионники, с колоссальным влиянием на среду, и блоггеры, и музыканты, и видеомейкеры, обычные там и с погружением…

– Да, да, еще обозреватели, писатели и прочая шушера. Ты правда веришь, что те, у кого в друзьях имеется хотя бы полмиллиона реальных профилей, являются людьми?

– А кем? – с искренним удивлением спросил Константин.

– Боты, разумеется. Ты древний, как валенок. Корпорации создают армии сетевых ботов под вкус и веяния моды и, вуаля, ты контролируешь хренову кучу народу, а главное боты сами генерируют контент, исходя из анализа своей аудитории. Хотя вам, не посвященным, трудно отличать ботов от людей. У меня самого-то не всегда получается, слишком уж быстро прогрессирует машинный интеллект.