Как и в любом баре или клубе, бармен выслушает – хочет он того или нет, – может, даст совет. Другое дело, что в простом клубе так просто не расскажешь о том, что два месяца назад ты грохнула своего бывшего и отдала его дочку в блядушник. Конца истории может никто и не услышать, копы нагрянут раньше. Саймон слушал всегда. Дальше него не ушла ни одна фраза. Потому и приходили высокопоставленные господа мажоры, когда хреново становилось, не на второй этаж для птиц высокого полёта, а сюда, к Саймону. Чтобы жрануть хорошенько дрянного дешёвого пойла и вывалить мужику все свои проблемы как на духу. Валери не была исключением.

– Патронов в моём пистолете не хватит, чтобы очистить этот город от грязи, – продолжила девушка свой монолог. Яркий макияж глаз и подведённые чёрным губы превращали её в проститутку на вид. Взлохмаченные волосы и сигарета в пальцах с несколькими кольцами создавали самый грязный и дешёвый образ. Красные кеды, атласные чёрные шорты до середины задницы и кожаная куртка поверх бюстгальтера. Наверху её наряд не поймут. Здесь она была своей. Вписывалась в толпу. Девка на одну ночь. – Их всего пять осталось, понимаешь? Этого мало. И не говори о том, что я могу раздобыть хоть целый арсенал. Не могу. Я вообще руки пачкать не хочу. Никогда не ввязывалась во все эти разборки, нейтралитет держала, дура такая. Ради чего? Чтобы об меня ноги вытирали? За дерьмо держали? Я никого раньше не убивала, но в тот раз я не почувствовала страха. Просто – тишина. Насрать.

– Вам не было жаль его? – нейтральная интонация дала понять, что Саймон не осуждает, но и не одобряет её поступок. Просто праздный интерес с целью поддержать разговор, помочь сбросить камень с души незадачливому клиенту. – Вы с Майком встречались несколько лет. Этого ничего не значило?

– В тот момент – нет. Ублюдок был только насильником моей маленькой сестрёнки. Он заслуживал смерти. Только легче всё равно не стало. Ну подох он, и что? Колиса не стала прежней, жизнь не повернулась на сто восемьдесят. Ничего не изменилось. Просто сдох очередной мудак. Но этого мало.

Валери умолчала о том, в каком состоянии находится её сестрёнка, что улучшений не последовало. Что её оттрахал Ричард. Она упомянула вскользь о том, что он помог ей с этим чёрным делом, но подробности оставила при себе. В Саймоне она была уверена, но не хотелось озвучивать то, что вызывало дикий стыд. Тот эпизод своей жизни она хотела бы забыть как страшный сон.

– Этот порочный круг никогда не замкнётся, Саймон. Майку с Марком не нравилась я – они похитили мою сестру и отомстили через неё. Я прикончила Майка и ради мести отдала его дочь в секс-рабство в бордель Ричарда. За Мизуори наверняка тоже отомстят, но скорее всего уже Ричарду. Потом будут мстить за Ричарда. Когда прервётся эта цепочка ненависти?

– Может, стоит просто сделать первый шаг и остановиться? – предложил Саймон с безучастным видом. – Если месть не приносит Вам счастья, зачем продолжать топить свою и чужие жизни в крови и ненависти?

– И позволить ублюдкам наслаждаться победой? Ни за что.

О том, что она лично передала послание бывшей жене Майка, Валери тоже умолчала. Слёзная история, как бедняжку Мизуори похитил злодей Ричард, как наверняка мучает девочку в своём притоне. У бедной женщины без связей не останется другого выбора кроме как попросить помощи у местной мафии. Валери прозрачно намекнула на это и ненавязчиво предложила финансовую помощь и содействие.

Сливать Ричарда было не жаль. Друг семьи, добрый и принципиальный человек. Если бы не секс между ними, Валери и не подумала бы становиться крысой. Но пока ходил по земле человек, который был свидетелем её позора, она не успокоится. Ричард должен умереть. И Марк. Но его она должна убить собственными руками. Больше нечего терять, когда уже ничего не осталось.

Девушка расплатилась за заказ и молчание бармена и подозвала личного водителя. Дома ждала Колиса. Валери впервые не хотела возвращаться.

***

Ричард любил шумные празднества, вечеринки и прочие сборища необременённой моралью швали. Но отрицать то, что делал он это красиво, было глупо. Без помпезности и вычурности. В его доме всегда царил уют, и даже на многолюдных сборищах находиться было приятно.

Обслуга на праздниках была вышколенная и обходительная. Официантками были сплошь девочки из его борделя, он приплачивал им за подобную халтурку. За развлечение гостей отвечали они же. Красивые, ухоженные – глаз радуется.

Валери прошла по широкой плиточной дорожке во внутренний дворик поместья, отгороженный от дороги густыми зарослями кустов и деревьев. Низенькие садовые фонарики вдоль дорожки освещали её небольшими кружками желтоватого цвета. На дворе стояла ночь, и звёздное небо над головой украшало этот праздник лучше всяких гирлянд.

Огромный костёр озарял небольшой двор. На расстоянии с трёх сторон вокруг него прямо на земле лежали толстые брёвна, на них сидели гости. Юная танцовщица с прозрачным палантином на плечах изгибалась у костра под одной ей слышимую музыку. Движения быстрые, плавные, как маленький огонёк в бушующем костре. Светлые волосы ореолом светились вокруг головы на фоне жаркого костра. Девушка прокрутилась на кончиках пальцев одной ноги, подняв руки над головой и отведя вторую ногу в сторону, как хрупкая статуэтка в музыкальной шкатулке. Свет играл на влажной от пота коже, выделяя изгибы и очерчивая обнажённые груди и широкие покатые бёдра. Живот её напрягался от энергичного танца, тренированные мышцы проступали кубиками пресса.

Девчонка была богиней этой ночи.

Прозрачная лёгкая ткань, будто сотканная из лунного цвета, скользила по гладкой оливковой коже. Она шлейфом тянулась за ней, когда танцовщица срывалась грациозным прыжком, и вновь возвращалась на плечи от лёгкого мановения руки девушки. Прикрывала острые лопатки, щекотала пышные ягодицы. Наверное, многие из зрителей мечтали оказаться на месте этой тряпки.

Валери качнула головой, сбрасывая наваждение, и направилась в дом. Вот так просто стоять и пялиться было некрасиво, но именно это она и делала, заворожённая лунной прелестницей и её колдовским танцем.

В главном зале дома стоял гул голосов. Столики сдвинуты к стенам, чтобы освободить пространство в центре, у одной из стен шеренгой выстроились официантки, которым не нашлось дела. Прочие же сновали между столиков с подносами или занимались обслуживанием клиентов более привычного профиля. Для этих целей у одной из стен стояло два дивана, или для уединения было несколько комнат на выбор. Форма у девушек была одинаковая: лакированные туфли на высоком каблуке, плотные чёрные чулки, ошейник и браслеты с бантиками. На некоторых девушках, у кого размер груди был достаточно велик, были бюстгальтеры или корсет. Валери не могла не признать, что у Ричарда определённо был вкус.

Она не стала задерживаться на девушках взглядом и уверенно прошла вперёд. Среди гостей был и сам хозяин дома в винного цвета костюме. С бокалом горячительного в одной руке и сигарой в другой он вёл оживлённую беседу. Заметив Валери, Ричард кивнул, и девушка направилась было к нему, но её остановил негромкий вскрик. Валери обернулась на знакомый голос и замерла.

Мизуори, прикрываясь подносом, стояла в одном ряду с остальными девочками-прислужницами. По розовой мордашке бежали слёзы, она смотрела на Валери как на ангела с небес, разве что на колени не упала.

Туфли на высоченном каблуке стройнили её ноги и делали её бёдра тоньше. Как и у всех девушек из обслуги на этом торжестве, у Мизуори между ног был небольшой вибратор. Она сжималась, переступала с ноги на ногу, но стеснялась стирать с кожи влагу у всех на глазах. Круглый поднос был слишком мал, чтобы прикрыть всё сразу, поэтому Мизуори то прижимала его к груди, то, когда кто-то начинал рассматривать её лобок, прятала под ним самое сокровенное.

– Валери? Валери! – пропищала девочка и закрыла рот ладошкой. На ней были длинные перчатки до локтей из полупрозрачного белого материала с блёстками. Вместо браслетов с запястий свисали наручники. Ей определённо шёл такой прикид, а если пофантазировать, как этими самыми наручниками её прикуют и отшлёпают у всех на виду, то зарождалось некое подобие возбуждения. И уродливый кривой шрам на щеке нисколько не умалял её красоты. – Ты здесь!.. Ты пришла спасти меня!