Ваши прежние заслуги перед короной внушают мне доверие к вам хоть я и рискую, ведь они существуют на уровне рассказов и преданий.

Среди приближённых королю людей вы известны, как человек способный помочь в сложившейся ситуации. Я не могу утверждать, но есть подозрение что древнее зло, которое мой отец с таким трудом победил более тридцати лет назад, пробуждается ото сна.

И введу сложившихся обстоятельств я вынужден писать вам от лица своего отца, так как сам король находится при смерти. Прошу вас прибыть в Устьдерн. Ситуация требует срочного вмешательства."

''Как мало информации'', – в очередной раз подметил Апрайн после прочтения этого письма. В прочем, даже Эвонт был согласен с ним поэтому поводу. А надо сказать, что, несмотря на то, что они были друзьями и Эвонт являлся сквайром Апрайна, разногласия между ними случались не редко. Но всё же они всегда находили общий язык.

Фраза из письма, про древнее зло, могло означать только одно, о чём Апрайн подумал сразу, как только ознакомился с текстом в первый раз. Тогда ему было одиннадцать лет, и он прекрасно понимал, что происходит в стране. И это были печальные времена. Пожалуй, эта фраза и новость о плохом состоянии короля стали причиной того, что они теперь едут в столицу Виалрии.

«Что могло случиться», – думал он, как вдруг его мысли прервал голос Эвонта, который раздался из-за спины.

– Сэр, как думаете, дело серьёзное? И насколько оно может быть серьёзно?

– Учитывая всё то, с чем нам приходилось сталкиваться, нам не поручают обычные задачи, да ты и сам это знаешь. Вспомни последний случай. Кроме того, меня смущает тот факт, что принц Рейлон пишет о состоянии своего отца. Сам понимаешь, смерть короля опасна для всего королевства. Мы с тобой очень долго создавали и поддерживали этот мир в государстве, который сейчас имеем. Боюсь, что нас ждёт самое сложное задание, – ответил Апрайн и остановился.

Эвонт поравнялся с ним, остановился и проговорил: «Почему же ты жене этого не говорил?»

Апрайн и сейчас помнил, как отреагировала Мафрия на известие, что её муж уезжает в Устьдерн. Для неё каждая отлучка Апрайна по долгу службы была большим испытанием, и он прекрасно это понимал. Ему и самому порой приходилось сомневаться, что сегодня он не умрёт. Такая была у него работа.

«Эвонт, прошу, позаботься о здоровье моего мужа», – всплыла в памяти Апрайна последняя просьба Мафрии к Эвонту. Именно эти слова напомнили ему, как он любит её.

– Я не мог это сказать.

Эвонт некоторое время молча смотрел на своего спутника. Его добродушное лицо выражало некоторую задумчивость. В конце концов тот решил сменить тему разговора, предпочтя не касаться этой.

– А почему мы остановились?

''Потому что я заметил кое-что подозрительное'' – ответил он попросил Эвонта прислушаться и сказать, что слышит.

Прислушавшись, Эвонт, как и Апрайн, услышал ничего, вообще ничего. Вокруг них была сплошная тишина. Ни шум ветра, ни звуки топота копыт лошадей, ни щебетание птиц, ни звук собственного дыхания – ничто не доносилось до его ушей.

Эвонт отрицательно помотал головой, на что Апрайн утвердительно кивнул. Со стороны это могла выглядеть нелепо или даже глупо, но эти двое мужчин прекрасно поняли друг друга. В следующее мгновение они принялись осматриваться по сторонам.

Как всегда, было в подобных ситуациях, Апрайн, невольно засунул руку в карман своего плаща, где лежало то, что скрывал ото всех. Едва его пальцы коснулись холодного перстня, как оно, словно само, оказалось на указательном пальце.

''Опасность'' – мелькнуло в его голове. Правой рукой Апрайн взялся за рукоять меча и вынул его из ножен, в то время пока левая рука с кольцом находилась в кармане. Эвонт, который сейчас находился рядом, так же обнажил меч, хоть и не знал, что происходит. Однако он привык, что Апрайн всегда чувствовал, когда нужно быть наготове. От части он знал, в чём секрет таких способностей, но тем не менее, Эвонт восхищался этой способностью своего друга.

Тем временем, кольцо на пальце Апрайна начало нагреваться. И с этого самого момента все особые чувства, которыми обладает Апрайн, усилились. В памяти стали всплывать не только обрывки фраз и образов, но и более глубокие воспоминания из его жизни. Ему нужно было, как можно скорее, предотвратить погружение в чертоги своей памяти. В следствии чего, едва он обрёл контроль над своим телом, он резким движением снял перстень и одел его на другой палец. На этот раз реакция организма была совершенно иной. Именно этого он ждал.

Апрайн ощутил особую силу, которую он получал от перстня. Эта сила, как бы невидимой рукой, направляла его в сторону от дороги. Он спрыгнул с коня и быстрым шагом направился туда. Он пробрался через заросли нескольких кустарников и вышел на поляну.

Эвонт привыкший к подобным ситуациям последовал за свои формальным господином и совсем скоро оказался на той же поляне, куда привели Апрайна его особые способности. Лично Эвонт не представлял, чем именно уникален его друг, потому что он постоянно скрывал это. С одной стороны, благодаря этому Эвонт не чувствовал себя угнетённым или неполноценным, ведь у него не было ни каких особенных способностей. Но с другой стороны, вся эта таинственность, которую Апрайн создал вокруг своего перстня и своих способностей временами разжигала в Эвонте непреодолимый интерес. Но Апрайн продолжал что-то скрывать. Иногда Эвонт думал, что Апрайн не обладает ни какими способностями, а весь секрет таится в кольце.

Однако в таких случаях он вспоминал, что Апрайн доверял ему своё кольцо и даже разрешил один раз одеть его на палец. Но это не дало того эффекта, какой был у Апрайна. Так и в этот раз, Эвонт не сразу сообразил, что произошло, но, когда его друг, вдруг, скрылся среди зарослей, он понял в чём дело.

Когда Эвонт догнал Апрайна, тот уже был занят делом.

Нескольких взглядов по сторонам хватило Апрайну, чтобы понять, где они оказались. В центре поляны можно было разглядеть следы от костра, вокруг которого примерно метр земли будто был выжжен огнём. Но при этом, следы гари были не чёрные, как это бывает при лесных пожарах, а тёмно-бордового цвета.

Такие не обычные следы на земле Апрайну были знакомы. Они говорили, что здесь проводились магические обряды. А тишина, которая словно колпак накрыла всё пространство во круг, была создана специально, что бы никто не смог услышать. Однако Апрайн не мог с точностью сказать почему эта магия всё ещё действует. Могло быть так, что колдуны и маги находятся где-то рядом, а значит нужно быть готовым к этому. Кроме того, ему не было известно сколько их вообще и на сколько они сильны. Поэтому он не знал, как ему поступить. Он мог развеять эту магию, но сомневался в том, что это необходимо. Кроме того, воздействие подобного масштаба потребуют большей энергии и силы от перстня, а это создает риск быть обнаруженным. Именно в следствии этого Апрайн старался пользоваться кольцом, как можно, реже. В конечном счёте он принял решение, что это всё его не касается, ведь такая магия должна рассеяться. Однако ему очень хотелось узнать, что здесь происходило.

– Едем дальше, – промолвил Апрайн своему спутнику и направился обратно к дороге. По пути через заросли Апрайн рассказал Эвонту, что здесь происходит. Добравшись до своих лошадей, которые оставались на том месте, где их оставили, неожиданно для Апрайна, Эвонт обратился к нему с вопросом.

– Не рискованно ли было брать с собой перстень?

–Да, риск высок, ты и сам знаешь. Поэтому я и скрываю его ото всех. Но без него в этом деле не разобраться. Мне кажется то, что здесь происходит, – промолвил Апрайн- взглядом указывая на окружающее их пространство, – связанно с причиной нашего путешествия. В любом случае, это необходимая мера.

На самом деле, Апрайн всегда носил перстень с собой. Продолжая при этом скрывать его ото всех. Потому что это могло стоить ему жизни.

Остаток пути до города, который они преодолели меньше чем за час, путники больше не возвращались в своей беседе к теме кольца. Постепенно лесная дорога вывела их на главный восточный тракт, по которому все предпочитали ездить, когда совершали путешествия из города в город. Так же постепенно окружение вокруг них стало меняться. Там, где раньше были заросли кустарников и деревьев, теперь стали появляться деревенские домики, которые в свою очередь в скором времени сменились на городские сооружения.