— Ваша Милость! — закусив губу, Арья напряжённо уставилась на короля.

— Да, миледи?

— Я не могу ехать без мужа.

— Это почему это? Болен к счастью он, а не вы!

— Долг велит мне оставаться подле него!

— Ваш долг велит вам следовать за королём! А лорда Тайвина за руку подержит мейстер!

— Но я не могу ехать без его дозволения! — возразила Арья — ей всё меньше и меньше хотелось ехать на охоту с королём Робертом.

— Ну, так пусть он вам его даст! — прорычал государь. — Эй, ты — поди, позови сюда своего господина! — велел он Тамерлану, с непроницаемым лицом стоявшему поодаль.

Лорд Тайвин явился вскоре после того, как за ним ушёл мейстер. Прихрамывая на левую ногу, он появился на галерее и под всеобщими взорами, устремлёнными на него, неловко спустился по лестнице.

«Ему очень больно!» — сердце Арьи сжалось при виде его напряжённого лица.

— Вы меня звали Ваша Милость? — слегка поклонившись, лорд Тайвин устремил свой взор на короля.

— А вы не очень-то торопились! — язвительно проронил король.

Яростно скрипнув зубами, Арья что есть сил сцепила пальцы.

— Как мог, — ровно ответил её муж, казалось, не обращая внимания на королевский сарказм, но от Арьи не ускользнуло, как дёрнулся угол его рта.

— Ваша жена не может ехать без вашего дозволения! — раздражённо бросил Баратеон. — Так дайте ей его!

— Вы хотите на охоту, миледи? — повернувшись к Арье, муж задал ей вопрос.

«Уже нет», — хотелось ответить ей. Всё это было так глупо, так нелепо — стоять посреди двора в охотничьем костюме, рядом с осёдланной лошадью и спрашивать разрешения.

Расценив её молчание, как знак согласия, лорд Тайвин сухо проронил:

— Можете ехать.

— Вот и отлично! — тут же оживился король Роберт и зычно прокричал: — Трогай!

Всё во дворе пришло в движение. Псари отпустили гончих, главный ловчий затрубил в рог, благородные сиры расселись по коням, и кавалькада устремилась в сторону распахнутых ворот.

Провожая взором напряжённую спину мужа, Арья перехватила сочувственный взгляд сира Барристана. Отвернувшись, она уставилась на витую колонну, подпиравшую галерею.

— Миледи, — тихий голос Якоба вырвал её из оцепенения.

Вставив ногу в услужливо поддерживаемое им стремя, Арья вскочила в седло. Слева наползла тень, закрыв солнце. Недовольно повернув голову, она увидела Григора Клигана, занявшего место рядом с ней. А впереди и следом — шестерых гвардейцев в алом.

Тронув поводья, Арья в дурном настроении покинула двор — охота, о которой она мечтала ещё со времён Винтерфелла, начиналась совсем не так, как она того хотела.

Увы, её отнюдь не радужные ожидания оправдались. Стоило им покинуть город, как король Роберт, попридержав коня, пропустил вперёд брата и добрую половину охотников, поровнявшись с Арьей.

— В здешних лесах самые резвые лани, но им от нас не убежать! — заговорщицки сообщил государь.

— Да, Ваша Милость.

— Вам доводилось охотится на ланей?

— Нет, Ваша Милость.

— Слышал, что вы и в Западных Землях успели похоотится, — насупив брови, сообщил Светлейший.

— Да, Ваша Милость.

— И кого Вы поймали?

— Оленя, Ваша Милость, — выдала Арья очередной скупой ответ на очередной вопрос.

— Оленя, значит! — мрачно повторил Баратеон.

Их беседа была натянута, как тетива лука. Чувствуя себя крайне неловко под сотнями устремлённых на неё глаз, Арья отвечала односложно и часто невпопад. Государь делался всё мрачнее и мрачнее, пока вконец не оставил её в покое.

Зажатая с двух сторон Горой и королём, Арья тоскливо ждала, когда они съедут с дороги, но они всё ехали и ехали. То и дело требуя вина, Баратеон раздражённо оглядывался то в поисках Ланселя, испуганно державшегося поодаль, то сира Ренли, не особо жаждавшего веселить своего венценосного брата. Мех пустел, речь короля становилась всё неразборчивей, а его шутки — злее. Посматривая на Арью долгим взором, он словно силился что-то сказать, но не решался.

Наконец, голова отряда свернула с дороги и углубилась в лес.

Оказавшись на опушке, все остановились. Загонщики ушли вперёд, главный ловчий, что-то сказав государю, скрылся меж кустов, доходивших ему до груди.

Арья спешившись, отдала поводья Якобу и взяла лук наизготовку.

Один за одним охотники потянулись в чащу, оставив лошадей и челядь на поляне. Рядом с Арьей, ломая кусты, молча вышагивал сир Григор, чуть позади Николас Фламм. Где-то неподалёку были лорд Уайтпет, сир Корнелл и другие.

Голос короля неизменно доносился слева, то затихая, то нарастая. Подле него были брат, сир Барристан и Лансель с очередным мехом, наполненным вином.

— А-х-ха-ха, — хрипловатый, утробный смех государя раздался совсем рядом — прямо за раскидистой рябиной. — Ты трахал девок из Речных земель?

— Одну, кажется, — последовал сдержанный ответ его брата.

— Кажется? Ты бы запомнил! В наши дни ты не считался мужчиной, пока не трахнул по девке во всех Семи Королевствах и в Речных Землях — собрал восемь очков!

— Повезло тем девушкам! — тон сира Ренли свидетельствовал о том, что он не особо считал это везеньем.

— А вы собрали восемь, Барристан? — не унимался король.

— Не думаю, Ваше Величество.

— Да, было время! — значимо изрёк государь.

— Какое время? — в голос сира Ренли прорвалось не свойственное ему раздражение. — Когда одна половина королевства резала другую? Или когда Безумный король сжигал людей по воле голосов в его голове? Или ещё раньше, когда драконы поедали людей? О каком геройстве ты говоришь? Трахнуть очередную шлюху?

Остановившись, Арья уставилась перед собой, не желая выходить из кустов туда, где Роберт Баратеон учил жизни своего младшего брата.

— Наш король славный вояка, и его истории не для ушей леди, — примирительно молвил сир Николас.

— То есть, леди должны пребывать в неведении о том, чем заняты их мужья на войне? — съязвила Арья.

— Лучше если это будет так! — усмехнулся Фламм. — Но не думайте, что все такие. Я видел в битве при Пайке и вашего отца, и мужа — они совсем не похожи на Роберта Баратеона, и уж им точно в голову не придёт никакая… восьмёрка.

— Я рада! — криво усмехнулась Арья…

На памяти Арьи эта охота осталась самой неудачной из всех, в которых ей довелось участвовать. Единственным трофеем оказался кабан, добытый сиром Готлибом. Сама Арья, лазая по кустам в компании Горы, сира Николаса и четверых гвардейцев, так ничего и не подстрелила. Обед на поляне был скучен и не интересен. Король, растеряв весь свой утренний задор, беспрерывно пил, мрачнея с каждой минутой и срываясь на Ланселе — «не так подававшем вино, не с той стороны заходившем и не так на него смотревшем». Сир Ренли, похоже, не выдержав нравоучений венценосного брата, покинул охоту прихватив с собой Николаса Фламма и Арья лишилась единственного собеседника. Молча жуя мясо, она тоскливо озиралась по сторонам, желая чтобы всё это побыстрее закончилось.

По возвращении в Красный Замок, она сообщила Анне, что никого не желает видеть и намерена лечь спать, что и сделала — умывшись и завалившись в постель.

Утро следующего дня было пасмурным, как и настроение Арьи. Проведя его в одиночестве с книгой на коленях, она перемещалась из комнаты на террасу и обратно. Так утро незаметно сменилось днём, а затем подкрался и вечер, на который был намечен бал. Повелев Анне распорядиться насчёт ванной, Арья отложила «Браавосийские истории», пришедшие на смену «Падению Валирии».

Вода обволакивала, даря успокоение. Нежные руки Анны, вспенивая мыло на волосах, расслабляли.

Ополоснувшись, Арья позволила вытереть себя огромным полотенцем и подставила ладонь под ароматное масло. По комнате разлилось благоухание роз. Умастив тело, Арья закуталась в простыню и села в кресло, отдавшись Анне, принявшейся колдовать с её волосами.

Когда она была уже полностью причёсана и одета, в покои заглянул Тирион.

— Матушка, вы выглядите великолепно! — воскликнул он.