Допив, Арья отставила кубок и сделала то, что хотела — провела пальцами по его груди, животу, пробуя на ощупь то, что видели её глаза.
— А вы ненасытны, миледи.., — усмехнулся муж.
— Ненасытна? — не поняла Арья. И тут же согласилась — да, она ненасытна. Опустив взгляд ниже, она поняла, что и её муж — тоже. Хрипло рассмеявшись, Арья повалилась на спину, увлекая его за собой…
Этой ночью муж брал её трижды. И она отдавалась ему вся без остатка, не понимая, как ей когда-то могло в голову прийти, что лорд Тайвин равнодушен к плотским утехам? Он был жаден и нежен, требователен и ласков. Арья не подозревала, что может быть та́к. Ей хотелось ещё и ещё. И не только брать, но и дарить самой. Порой, ей казалось, что она парила в небесах, и тут же падала вниз, погружаясь в воду морскую. Не сдерживая восторга, она шептала, как ей хорошо, и как ей хочется ещё, а в ответ слышала, прерывистый шёпот, в котором страсть переплеталась с нежностью. Слова «ты так красива, моя леди» перемежались поцелуями, «Имя, зови меня по имени..,»— просил он. И она ему отвечала: «Тайвин…», пробуя его имя на вкус, так же, как и его самого. И слышала в ответ — «Арья…»…
====== Глава 1.16. ======
Открыв глаза, Тайвин увидел непривычные очертания чужой комнаты и светлеющее небо за окном. Сон мгновенно слетел, будто его и не было.
Пора вставать. Но ему совсем не хотелось этого делать – вставать, одеваться и уходить…
Стараясь не разбудить ту, что спала у него на плече, он осторожно повернул голову и тут же уткнулся носом в тёмную макушку. Арья… Жена… На душе стало по-глупому тепло и радостно…
Арья… чуждое, непривычное имя – словно горошина перекатывается на языке. И сама она – ни на кого не похожая леди с севера…
Он уже не помнил день, когда примирение с тем, что она стала его женой, сменилось желанием чего-то большего. Может, это случилось во время их долгого путешествия, когда она из служанки в придорожной гостинице превратилась в леди, или, когда он увидел её, счастливую, с Жанеей на коленях, радостно улыбавшуюся всем вокруг. Посетившая его в тот миг мысль прочно засела у него в голове – это могло бы быть их дитя… В те дни, глядя на Кивана и Дорну, он был даже зол на них, от того, что у них было всё, а у него – ничего, только тайные мечты и женщина-ребёнок, которая смотрела на него испуганным взором, стоило ему подойти чуть ближе. А он хотел её… Боги, как он хотел её!
Расцветая под южным солнцем, его жена менялась с каждым днём, становясь всё краше и краше. Кожа её словно светилась изнутри, на щеках появился румянец, а в волосах – блеск. Видя, как она проходит мимо, как шёлк обтекает её ноги, подчёркивает тонкую талию, обволакивает грудь, Тайвин оборачивался ей во след, не в силах отвести взор. Он провёл ни одну бессонную ночь, мучаясь от неутолённого желания зная, что она здесь, рядом… Он мог пойти и взять её в любой момент, но всякий раз его останавливали воспоминания об их былой близости. Оба раза это больше походило на насилие, чем на таинство любви, и он не хотел, чтобы это повторилось вновь. Ему не нужна была жена, которая делила бы с ним ложе из чувства долга. Он хотел совсем другого. И он не понимал, как ему это получить.
Ему ещё никогда не приходилось добиваться внимания женщины – в юности девицы вешались на него гроздьями, в бытность вдовца он пользовался услугами шлюх и делил постель с теми, кто, как и он, не искал ничего другого, кроме как удовлетворения естественных потребностей. С Джоанной всё было просто и понятно – он знал её с детства, знал, что она любит, а что ненавидит. А вот его вторая жена… Арья не была похожа ни на одну из известных ему женщин. С первых дней их знакомства она заявила, что терпеть не может вышивку и любит оружие, и он с превеликим удивлением обнаружил, что так оно и есть. Категоричностью суждений она чем-то напоминала ему Серсею, но на этом их сходство заканчивалось. Она искренне восхищалась красотой бриллиантов, не стремясь примерить их на себя. Тайвину казалось, что подари он ей звезду на небе, она будет радоваться точно так же. Арья была напрочь лишена кокетства, свойственного женщинам – он ни разу не видел, чтобы, получив украшение, она посмотрела на себя в зеркало, зато готова была лезть в море, лишь бы узнать, как рождается жемчуг. А как она рассматривала подаренный им кинжал! – от гравировки ножен, до остроты клинка, а он-то думал, что всё это бравада. И про охоту она не солгала, и про фехтование. Тогда, в тренировочном зале, ему больших трудов стоило сдерживаться, чтобы ненароком не навредить своей маленькой и юркой жене. Пару раз она нанесла ему весьма ощутимые удары, чем немало удивила его. Он мог разом прекратить этот фарс, выбив клинок из её руки, но не сделал этого. Ловкость против силы и опыта – их поединок затянулся, и жене пришлось капитулировать. А на днях она всерьёз заявила, что хочет на войну, и тогда он по-настоящему испугался. Девочка сама не понимает, о чём говорит – битва, это не танцы с оружием в руках, это место, где либо ты, либо тебя, а как – не имеет значения.
Пошевелившись во сне, Арья ещё теснее прижалась к Тайвину, обвив его рукой и ногой. Зарывшись лицом ей в волосы, он вдохнул аромат роз и моря… Так когда-то пахло от Джоанны. Почти, так… Она тоже любила все эти баночки и флакончики, содержимым которых её щедро умащала Ним. В этом они с Арьей были похожи. А ещё в том, как смотрели на луну и звёзды, подперев щёку рукой и дивясь тому, что видели, как смеялись, играя с Верным, или бежали босыми по пляжу, а потом сидели на камнях, суша юбки. Только тогда с ними был не Верный, а Лайт. Но пляж был тот же, и камни те же. Тем утром Тайвину на миг показалось, что рядом с хрупкой, темноволосой женщиной, идущей в полосе прибоя, вышагивает золотоволосый мальчик. Видение было столь отчётливым, что он едва не позвал: «Джейме!..» Но Джейме был уже взрослым мужчиной, а тому мальчику ещё предстояло родиться…
Если бы она не ответила на его поцелуй, не приняла его сегодня, Тайвин не знал, чтобы сделал – терпение его было не бесконечным. Но она не оттолкнула его. Их близость не имела ничего общего с тем, что было между ними в гостинице и на перевале. Его жена оказалась страстной натурой, пылко отвечая на его ласки и поцелуи. От её неумелости у него щемило в груди, а мысль, что до него она не принадлежала никому, рождала волну тепла и нежности, и ему хотелось её снова и снова…
Осторожно высвободившись, Тайвин сел на кровати. Жена, продолжая спать, что-то неразборчиво пробормотала.
– Мне пора, моя леди.., – легонько коснувшись губами её волос, прошептал он.
За окном становилось всё светлее и светлее, так же, как и на душе Тайвина. Он никогда не думал, что всё может повториться вновь – женщина, принадлежащая только ему и никому другому, дни, в которые вернётся нечто простое и давно позабытое, и ночи – полные страсти, и сын, делающий первые шаги… Всё это будет, теперь он был в этом уверен, только сначала ему нужно разобраться с Грейджоем…
Разлепив веки, Арья потянулась, как кошка. Тело её ломило, внизу живота разливалась приятная истома, а меж ног было влажно и немного саднило.
Резко распахнув глаза, она уставилась на алый балдахин, натянутый над кроватью.
Она провела ночь с мужем. Удивительную, невероятную, чудесную ночь.
Повернув голову, Арья разочарованно посмотрела на вмятину на подушке — муж уже ушёл, а мог бы встретить это утро вместе с ней. Впрочем, навряд ли было ещё утро — скорее всего, был уже день.
Рассмеявшись, Арья перекатилась на живот. Простыня, проскользив по груди, оживила воспоминания тела. Внутри всё заныло, соски, затвердев, вспомнили чужие губы и руки, а между ног начал стягиваться тугой узел. Хрипло рассмеявшись, Арья провела ладонью по шее, плечам, животу, пальцами скользнула ниже, ещё ниже. Простонав, она продолжила ласки, изучая себя. Возбуждение, достигнув пика, тут же схлынуло, оставив после себя опустошение и тоску. Это было не то. Всё не то. Тело её требовало других рук, губ и кое-чего ещё.
