По залу гулял детский смех — Виллем и Мартин наперебой просили рассказать сира Джейме про турниры и Рыцарей Королевской Гвардии. Тирион, то и дело вставляя шуточки, сообщал удивительнейшие подробности, которые вряд ли могли быть правдой. Леди Дорна, пытаясь урезонить сыновей не особо в этом усердствовала, счастливо улыбаясь, переводила взгляд с детей на их кузенов и на Арью. Арья же, уже привычно улыбаясь в ответ, радовалась тому, что этот обед хотя бы не был испорчен очередной склокой с младшим пасынком. Следуя советам сира Джейме, леди Дорны и Тириона, она впервые в жизни пробовала голубого краба, кальмара и черепаховый суп. Когда подали странный дрожащий десерт, застывшей горкой возвышавшийся на тарелочке и украшенный земляникой и листочком мяты, Арья по примеру Виллема и Мартина подвигала его, вызвав колыхание белого купола.

— О, среди нас настоящие мужчины — они знают в этом толк! — воскликнул Тирион, потрясывая своим десертом и хитро поглядывая на братьев.

— Тирион! — гневно повысила голос леди Дорна.

— Ох, простите, тётушка, я несколько забылся! — в ложном смущении карлик потупил взор.

— Мы это поняли! — хмыкнул сир Джейме.

— Это вы о чём? — не удержалась Арья.

— На севере не знают, что такое панна котта? — изумился карлик.

— Нет. Я такой десерт вижу впервые.

— Секрет его в том, что сначала его надо есть глазами — когда только видишь на тарелке. Потом заставить вздрогнуть, и от этого он оживает. Ну, а после — в рот.

— И что тут такого? — не поняла Арья, подозрительно глядя на карлика.

— Ну разве вы не видите на что он похож? Что может доставить мужчине большую сладость, чем женская…

— Тирион! — перебил сир Джейме брата, покосившись на Мартина и Виллема, доедавших свои десерты. — Все и так уже догадались, что ты хотел сказать!

— Это сливки, леди Арья! Всего лишь вываренные сливки с сахаром и ванилью!— воскликнула, сердясь леди Дорна.

— Как, вы не хотите попробовать? — наигранно изумился Тирион, видя, как Арья отодвинула от себя тарелочку.

— Как-нибудь в другой раз. Я уже наелась., — чувствуя, что краснеет до корней волос, пробормотала Арья — к чему, к чему, а к обсуждению женской груди и из чего её можно изготовить она не была готова. А после всего этого ещё и съесть её.

— А пирог? Мы забыли про пирог! — воскликнула леди Дорна. — Самое время именинному пирогу!

— Пирог!

— Пирог, мы хотим пирог!

Под радостные вопли детей в зал на маленькой тележке въехал румяный пирог, украшенный виньетками из теста и свежей малины. К счастью, у Тириона не нашлось историй ни про ягоды, ни про что-то ещё из чего он был испечён, и праздничный обед продолжился раздачей кусков — сначала имениннице, а потом и Мартину с Виллемом, подпрыгивавшим от нетерпения…

Вернувшись к себе в покои уже ближе к ночи, Арья уселась на софу, перебирая подарки, принесённые Амалией. Все они были красивы, дороги и в чём-то наивно милы. Особенно вышитые леди Дорной сумка и кошель — она так старалась усадить рядом и волка, и льва, и это у неё почти получилось. И не её вина, что волк не хотел жить в логове льва.

Взяв в руки подарок сира Джейме, Арья провела пальцами по шкатулке — роскошь отделки и самого дерева бросалась в глаза. Откинув крышку, она взяла в руки перо — гусиное, аккуратно срезанное, с золочёным кончиком — Арья никогда не встречала таких. Как и камня, из которого была изготовлена чернильница.

Отложив шкатулку, Арья принялась изучать подарок Тириона. Книга была тяжёлой, старинной и повествовала о тех временах, когда Утёсом правили короли Кастерли, а валирийцы не подозревая о грядущем Роке, ковали свою сталь на ныне проклятых землях.

— Вы рады?

— Чему? — уточнила Арья у Нимесиды, сновавшей между комнатами покоев.

— Празднику.

— Рада.

— Рады? — недоверчиво переспросила Нимесида, глядя ей в глаза. Белый тюрбан, качнувшись, выразил сомнения, отразившиеся на луноликом лице: — От чего-то вы не радостны.

— Тебе кажется, — закусила губу Арья, и, поджав колени, отвернулась, уставившись на столик, где перед ней стояла шкатулка с письменными принадлежностями, призванными «поддержать связь между её старым и новым домами».

— Это ваши первые именины вне дома? — тихо молвила Нимесида.

— Да.

— Всегда всё бывает в первый раз.

— Я знаю.

— Это судьба всех женщин — покидать отчий дом. Вы попривыкните, помяните моё слово.

— К чему «по-привыкну»?

— К новому дому. Леди Джейн по первости тоже тяжко было, ну, а потом ничего — прижилась. А уж когда у них с лордом Титосом первенец родился — так уж всё на свои места и встало. Дети они любой союз крепче делают.

— Угу, — промычала Арья, не поворачивая головы.

— Вы верно всё делаете, — продолжила Нимесида. — Леди Дорна в вас души не чает. Сир Джейме с Тирионом тоже вас примут — дайте срок. Ну, а что муж старше вас — так оно не беда. Был бы сопливый дурак иль бабник — хуже б было! Мужья-то они разные бывают, а за лордом Тайвином, вы как за стеной будете!

— Буду, — буркнула Арья.

— Давайте-ка я вам помогу раздеться и умыться. Глядишь, завтра солнышко выглянет и всё повеселее будет. Может, ещё и прокатитесь верхом, коль уж вы это дело так любите…

На следующий день и впрямь выглянуло солнце, выпустив на волю сотни солнечных зайчиков, запрыгавших по лужам. С промоченной до самого пекла земли, поднимался пар, а по небу стремительно неслись остатки серых туч, рваными лоскутьями улетавшими на восток.

Во дворе замка и в его глубинных тоннелях вновь застучали кирки и лопаты, а землекопы покатили тачки с камнями, извлекаемые из недр скалы. Тирион, важно вышагивая в перепачканных глиной сапожках, отдавал указания, сверяясь с планом, разложенным на столе под навесом. Сир Джейме был тут же. Сидя на табурете, вытянув ноги и подставив солнцу лицо, он охранял секреты Кастерли Рок, изложенные на бумаге. Неподалёку, прямо на земле, пристроился оруженосец сира Ульриха, натиравший до блеска его шлем и латы. Сам сир Ульрих в подкольчужной рубашке и кожаных штанах тренировал удар в паре с Якобом. Ещё с десяток гвардейцев рассевшись по кругу, вели неспешную беседу. Двое о чём-то спорили с кузнецом, показывая меч.

— Миледи, я не в праве этого позволить, — в пятый раз, устало, повторил капитан стражи Кастерли Рок, глядя на Арью, как на неразумного ребёнка.

— Я вам приказываю! — злясь, прошипела Арья. — Погода наладилась, и вы не смеете удерживать меня!

— Пока не будет восстановлен нижний мост, без лишней необходимости никто не покинет замок.

— И когда это случится?!

— Завтра. Каменщики уже работают.

— Пара выпавших камней Белоснежке не помеха! — отчаянно возразила Арья.

— Я отвечаю за вашу безопасность, миледи, как и леди Дорны. Как только всё будет восстановлено, вам сообщат!

Глядя в суровое лицо немолодого мужчины, Арья поняла, что спор бессмысленен. Ругнувшись про себя, она развернулась, и, не говоря ни слова, направилась к себе в покои. Оставалось уповать, что злосчастный мост починят, и она успеет вырваться на волю до возвращения мужа.

Но она ошиблась.

Вечером, когда Утёс окутали сумерки, и в его переходах и башнях запылали факелы, в покои Арьи, радостно шелестя юбками, вплыла Нимесида:

— Ну-ка, подымайтесь-ка, миледи! Подымайтесь-ка!

— Зачем? — недоумённо взглянула Арья, приподнимаясь на кровати, где она валялась с подаренной Тирионом книгой.

— Лорд Тайвин вернулся — вот зачем! И он ждёт вас на западной террасе!

— Что? — вырвалось у Арьи.

— Что-что! Муж ждёт, чего тут не понять! — покачала головой Нимесида и, помогая Арье сползти с кровати, принялась поправлять на ней платье и волосы, словно та была маленькой девочкой.

— Я сама! — буркнула Арья, отстраняясь.

Подойдя к зеркалу, она одёрнула юбку и убрала на место выбившуюся из незамысловатой причёски прядь. Вид у неё был домашний и испуганный, такой, какой и должен быть у человека, который вскоре собирался лечь спать, а вместо этого вынужден идти непонятно куда и зачем.