— Это вам пригодится, — сухо произнёс лорд Тайвин, подойдя сзади и кладя на столешницу туго набитый бархатный кошель. — Простолюдины ждут щедрости от своей леди.

— Благодаря вам я буду щедра, — ровно молвила Арья, в то время, как сердце её колотилось словно у зайца — сыпанув в ладонь монеты, она перебирала гроши, медяки, оленей, не веря своему счастью — деньги сами упали ей в руки!

Кивнув, лорд Тайвин шагнул в сторону, указывая ей на дверь.

Молча проделав весь путь по коридорам и лестницам, они спустились во двор, где их уже ждали десять гвардейцев, Грета и ещё пара девушек из прислуги, двое мулов, навьюченных корзинками и две лошади под седлом. Одна из них — гнедая кобыла, тянула морду к леди Дорне, о чём-то беседовавшей с сиром Киваном, другая — белоснежная и тонконогая, нервно потрясывала гривой и пофыркивала, перебирая копытами. В золочёной сбруе, с алой попоной, она была явно предназначена не для служанки.

Подскочивший конюх, подтвердил предположение Арьи:

— Милорд, Белоснежка осёдлана!

— Ваша лошадь, миледи! — сухо молвил лорд Тайвин, указывая на лошадь.

— Спасибо! — расчувствовавшись, от всей души поблагодарила Арья. А она-то думала, что ей вновь достанется Дымка. Но нет — ей выделили кобылу, под стать жеребцу её мужа — такую же норовистую, быструю и неудержимую.

— Едем? — незаметно подойдя, радостно спросила леди Дорна. В платье цвета переспелой вишни, с гранатовыми серёжками и точно такими же бусами, она словно расцвела, попав под солнечные лучи. Или это всё от того, что её муж был рядом и не сводил с неё глаз, в которых угадывались теплота и нежность?

Косо глянув на своего мужа, почти полностью скрытого тенью от башни, Арья кивнула:

— Едем!

Встав на приступочку, она взобралась в седло. Белоснежка, удерживаемая рукой конюха, стояла смирно, но стоило ему отпустить её, как сразу попыталась двинуться туда, куда ей хотелось. Натянув поводья, Арья жёстко пресекла лошадиное своевольство. Кобыла, фыркнув, подчинилась. «Так-то лучше!» — подумала Арья, трогая её пятками в бока.

Надсадно заскрипев, огромные цепи, удерживающие подъёмный мост, поползли вниз. С бешено колотящимся сердцем, Арья смотрела, как открывается Львиная Пасть, являя её взору свободу…

Путь в долину занял гораздо меньше времени, чем Арья ожидала. Дорога, извиваясь лентой, вела всё ниже и ниже. Ровная, гладкая и широкая, высеченная прямо в скале, она была подобно каменному столу. По краям росли кусты и приземистые деревья с раскидистыми кронами. Когда утёс осталась позади, дорожный камень сменился плотно утоптанной землёй. Деревья и кусты исчезли, и вместо них взору Арьи предстали бескрайние поля, утопающие в цветах. То, что с высоты Кастерли Рок казалось разноцветным лоскутным одеялом, было лугами люцерны, маков и лаванды. От невероятного духа, переполнявшего воздух, кружилась голова, а жужжание пчёл напоминало гул моря.

— Это дорога на Ланниспорт, — указала леди Дорна на ту, что осталась за развилкой. — Чуть дальше будет к рудникам. А ещё дальше, но мы туда не доедем — кратчайший путь до замка Клиганов.

— Вы хорошо здесь ориентируетесь! — одобрила Арья.

— Я выросла среди этих полей!

— Как это?! — изумилась Арья.

— Моя семья задолжала Ланнистерам и не смогла вернуть долг, тогда отец отдал меня в Утёс. Сир Киван привёз меня.

— Сир Киван! — заговорщицки протянула Арья, стрельнув взглядом в сторону леди Дорны.

— Да, он! — рассмеялась жена сира Кивана. Щёки её заалели, что маков цвет, стелившийся по полю справа и слева от них. — Он и лорд Тайвин тогда только вернулись с войны Девятигрошевых королей. Отважные, благородные рыцари! Львы Утёса!

— И один из них увёз вас с собой!

— Да, так всё оно и было!

— И вы остались с ним навсегда, — улыбнулась Арья. Сансе бы такая история точно понравилась. Да и ей, признаться, — тоже. Сир Киван и леди Дорна казались ей такими счастливыми.

— Навсегда! — тихо рассмеялась леди Дорна. — А скажите, миледи, вы ведь думали, что мы поедем в карете?

— Да, — согласилась Арья. Она, действительно думала о карете, а вовсе не о конной прогулке. Леди Дорна казалась ей слишком домашней и весьма далёкой от верховой езды.

— Это дань старине — Королевы Утёса всегда выезжали верхом. И я очень люблю ездить верхом! Мы с Киваном.., с сиром Киваном, скакали вдоль полей до самого ручья. А потом гуляли.

— Мы с вами обязательно должны как-нибудь покататься, и вы всё-всё мне здесь покажете!

— Непременно, миледи! Скоро уже деревня и первая ферма. Все будут очень рады вам! Последний раз к ним приезжала Джоанна — видели бы вы, как все радовались!

— А разве жена Тириона не дарила подарки? — спросила Арья — имя первой жены лорда Тайвина вновь резануло ей слух, и она предпочла найти другую тему для разговора.

— … Нет.

Что-то не очень понравилось ей в голосе леди Дорны. Вернее, совсем не понравилось. Повернув голову, Арья посмотрела на свою спутницу. Та, уставившись вперёд, сидела с плотно сжатыми губами и бледным лицом.

— Вам нехорошо? — тревожно спросила Арья.

— Что..? Да, мне не очень хорошо.

— Может, остановимся?

— Нет, не стоит.

Помолчав, Арья переспросила:

— Вы не ответили.

— Не ответила?

— Про жену Тириона.

— Она… Это слишком печальная история, чтобы её вспоминать.

— Она умерла? Как и его мать?

— … Да. Она умерла.

Тем временем они подъехали к деревне — рядам добротных, приземистых строений, окружённых изгородью и без. Стоявший особняком дом выделялся своими размерами и красной крышей с кирпичной трубой.

Отовсюду им навстречу бежали босоногие ребятишки, за ними торопливо шагали мужчины, женщины, старики. Все нарядно одетые, украшенные цветами и лентами. Выдвинувшийся вперёд широкоплечий бородач вёл под руку девушку с младенцем на руках.

Подъехав поближе, леди Дорна и Арья спешились. Справа от них выстроились в ряд Якоб и ещё пятеро гвардейцев.

Бородач, шедший первым, низко поклонился:

— Мледи, да будут благосклонны к вам боги! Да ниспошлёт вам Матерь сыновей и дочерей — здоровых, красивых и отважных духом! Долгие лета, вам и вашему мужу!

— Долгие лета! Долгие лета! — заголосили в разнобой подтягивающиеся ближе и ближе люди. Мальчишки, прыгая вокруг, не стесняясь рассматривали Арью, не менее нескромно на неё взирали и взрослые мужчины, и женщины, и старики. Кто-то радостно улыбался, кто-то просто стоял разинув рот.

Зизи и помогавшие ей девушки открыли корзины и принялись раздавать детям разноцветные пряники и леденцы на палочках. Леди Дорна, взяв из рук одной из служанок свёрток, протянула его Арье. Свёртком оказалась рубашечка с васильком.

— Первому и не последнему! — шепнула она ей на ухо.

Девушка с младенцем, присев в лёгком реверансе, приблизилась к Арье.

— Первому и не последнему! — повторила Арья, как ей было велено, и вручила подарок.

— Благодарю, вас, мледи!

— Щедрости богов, вам и вашему дому! — улыбнулась Арья испуганной девушке, совсем ещё ребёнку. — Как назвали сына?

— … Генри, мледи! — ответил за жену бородач, видя, как та засмущалась. — Щедрости богов вам и млорду!

Кивнув, Арья решила, что пора заканчивать со взаимными любезностями.

Сладости уже были розданы, и леди Дорна потянулась за кошелём, висевшем у неё на поясе. Арья сделала тоже самое.

Шумная толпа вокруг них пришла в движение. Вкладывая по одной монетке в тянущиеся к ней ладони, Арья зорко следила, чтобы досталось всем, но это у неё плохо получалось. Хоровод чумазых, в основном детских лиц вокруг неё не прекращался и даже окрик бородача — хозяина фермы, не всегда помогал.

Наконец с дарами было покончено. Выслушав ещё раз пожелания, перемежающиеся словами благодарности, Арья взобралась на Белоснежку, леди Дорна последовала её примеру, и их отряд двинулся дальше — к ферме на Голубом ручье…

Когда день уже близился к концу, они вернулись в Кастерли Рок.