— Лучше не расчёсывать, миледи, — мейстер, возникший бесшумно, словно из воздуха, стоял позади неё: — пройдёмте в палатку, там курительницы защитят вас от мошкары.
— Я хочу подышать свежим воздухом, — нервно тряхнув головой, ответила Арья. Внезапно её охватила паника. Она не хотела оставаться наедине с мужем, она не хотела повторения вчерашней ночи!
Размазав по шее очередного комара, она упрямо уставилась в небо, где из-за облаков выкатилась луна.
Солдаты, усевшись у костра, достали ложки и принялись что-то хлебать из котелка. Караульные, выставленные по периметру, ждали своей очереди, чтобы смениться и поесть. Служанка Китти, поинтересовавшись: «Не нужно ли что миледи?», куда-то ушла.
Когда комаров было убито уже штук десять, и места укусов стали чесаться ещё сильнее, перед Арьей возник гвардеец, прислуживавший им за обедом:
— Миледи, лорд Тайвин послал за вами.
Понимая, что деваться ей некуда, Арья понуро поплелась за ним.
Первое, что она увидела в шатре, была кровать — большая, хоть и походная, с подушками и одеялом. От одной мысли о предстоящей ночи ей стало не по себе. Потом она заметила стол и стулья — те же самые, которые были на обеде. На столе стояли вино, вода в штофе, корзинка с хлебом, ветчина. И тут же бумаги, над которыми работал лорд Тайвин.
Удостоив её сдержанного кивка, он вернулся к изучению письма.
Потоптавшись у входа, Арья сделала шаг вперёд и уселась за стол.
Отправляя в рот кусок за куском ветчины, она тайком наблюдала за мужем. Тот, погрузившись в дела, казалось, не замечал её присутствия, делая пометки на полях документов.
Откинувшийся полог впустил мейстера. Лорд Тайвин, прервавшись, посмотрел на Арью:
— Пойду, прогуляюсь перед сном, — произнёс он и вышел.
Арья в растерянности осталась наедине с мейстером.
— Миледи, я принёс мазь для ваших ног.
— А, мазь, — протянула она. Да, мазь, пожалуй, не помешала бы.
Стягивая чулки, она поморщилась — вскрывшиеся волдыри сочились сукровицей, пропитавшей ткань, отчего та намертво прилипла.
— Позвольте, я помогу.
Арья не успела возразить, а мейстер уже сидел на корточках перед ней и смачивал чулок каким-то раствором, от чего тот отделялся гораздо лучше.
Вновь откинувшийся полог впустил Китти с тазом и кувшином воды, от которой шёл пар. Мейстер, коротко отдавая указания, велел вымыть Арье ноги, затем сам обработал мозоли таким-то настоем, извлечённым из сумки, и густо наложил мазь, после чего замотал всё повязкой:
— Я приду утром, чтобы перевязать, — сообщил он. — Боюсь, чтобы всё зажило, понадобится какое-то время.
— Спасибо.
— Это мой долг, миледи — служить вам. Спокойной ночи, — поклонившись, мейстер покинул палатку.
— Мледи! — позвала Арью Китти.
— Миледи, — машинально поправила Арья служанку, вытаскивавшую зелёное платье из маленького, походного сундука, которого она раньше не видела.
— Прошу простить, миледи. Позвольте, я помогу вам раздеться и сниму мерки, чтобы подогнать под вас платье.
— И когда ты будешь это делать? — полюбопытствовала Арья.
— Ночью.
— А спать ты не намерена?
— Днём высплюсь.
— Дело твоё, — согласилась Арья, которую порядком раздражала юбка, цеплявшаяся за всё подряд. Лучше бы Китти сшила ей бриджи, но, что есть, то есть.
Оказавшись без одежды Арья, поёжилась. А вдруг сейчас зайдёт лорд Тайвин? Ей совсем не хотелось, чтобы муж видел её голой. Ей вообще хотелось, чтобы он видел её, как можно реже и меньше, а ещё лучше, чтобы между ними были тысячи лиг!
— Давай быстрее! — прикрикнула она на Китти.
— Да, мледи.
— Ми-ле-ди! Сколько можно повторять!
— Да, миледи. Вот, позвольте я помогу…
— Что это? — изумилась Арья. Китти извлекла всё из того же сундука нечто серое, безразмерное, с дурацкими рюшами.
— Ваша ночная рубашка, миледи. Единственная, которая была из готовых.
— А-а.., — протянула Арья, нырнув в вырез горловины и утонув в матерчатых волнах. — Её шили для слона?
— Думаю, Ната сшила её для себя.
Путаясь в безразмерном мешке, в котором она болталась, как в колоколе, Арья залезла под одеяло, натянув его до ушей с твёрдым намерением уснуть. В душе у неё теплилась надежда, что муж, проведя весь день в седле, предпочтёт сон выполнению супружеского долга.
— Спокойной ночи, миледи, — пробормотала Китти.
Притворившись, что она уже спит, Арья прислушалась к шагам служанки, покинувшей палатку. Через какое-то время звук откидываемого полога сообщил о том, что лорд Тайвин вернулся. Брякнула стеклянная пробка штофа, полилась жидкость в бокал. Скрипнул стул, под тяжестью опустившегося на него тела. Зашелестела бумага, свёрнутая в свиток — лорд Тайвин предпочёл сну работу.
Замерев под слоем одеял и собственной ночной рубашки, Арья вслушивалась в звуки ночи. Лагерь за тонкими, матерчатыми стенами постепенно погружался в сон. Стихли голоса. Не было больше слышно шагов. Сова, ухавшая весь вечер, и то куда-то улетела.
Её муж, поскрипывая пером, писал какие-то письма.
Желая то уснуть поскорее, то бодрствовать, Арья никак не могла определиться, что же ей делать. А что если лорд Тайвин захочет близости? Сопротивляться ему бесполезно — у неё ни за что не хватит сил дать отпор. Молча развести перед ним ноги и всё покорно стерпеть? Нет, только не это! Но тогда, что?! От собственного бессилия внутри у неё всё закипало от бешенства, гоня прочь всякую надежду на сон.
Наконец, лорд Тайвин покончил с письмами, встал и задул свечу на столе. По доносившимся до неё звукам, Арья поняла, что он раздевается. Когда под его весом продавилась соседняя половина кровати, её сердце забилось где-то в районе горла. Стукнули набойки снятых ботфорт. Затем очередь дошла до штанов. После чего шатёр погрузился в темноту — была задута последняя свеча, горевшая у изголовья. Почувствовав, как с неё поползло одеяло, Арья уже готова была вцепиться в него, но вовремя поняла, что лорд Тайвин всего лишь хочет укрыться. Завладев своей частью одеяла, он замер и больше не шевелился.
Текли мгновения. С половины мужа доносилось его ровное дыхание, и не было никаких попыток отыскать Арью в её коконе. Успокоившись, она и сама задышала ровнее, не заметив, как её сморил сон…
Второе утро своей замужней жизни Арья вновь встретила в одиночестве — в шатре не было ни лорда Тайвина, ни его одежды, а судя по тому, как было светло, солнце встало уже давно.
Спустив ноги с кровати, Арья размышляла над тем, как ей быть — хотелось умыться, поесть, и сменить безразмерную ночную рубашку на что-то более удобоваримое. Появившаяся Китти, оказалась весьма кстати:
— Доброе утро, миледи! Я принесла ваше платье. Вода уже нагрелась, можем приступить к умыванию!
— Приступим! — скомандовала Арья.
Утренний туалет занял совсем немного времени. Облачившись в платье, Арья отметила, что её служанка была весьма искусна — всё сидело хорошо, и нигде не жало. Зелёная материя была приятна на ощупь и радовала глаз своей свежестью. Отмахнувшись от Китти, Арья сама провела щёткой по волосам, стянув их в тугой пучок.
Затем появился мейстер. Осмотрев ноги Арьи, он наложил новую мазь и сменил повязки. Китти помогла надеть выстиранные и высушенные чулки, а потом подала туфли, которые за ночь лишились задников, а вместо них обрели ремешки, завязывающиеся вокруг щиколоток.
— Что это? — удивилась Арья.
— Чтобы ваши ноги зажили, они должны перестать постоянно травмироваться, — пояснил мейстер. — Так вам будет удобнее.
— Безусловно, — согласилась Арья, сделав пару шагов. Хромать ей чертовски надоело!
Когда мейстер ушёл, в палатку заглянул гвардеец, сменивший Арью на посту чашницы. Быстро расставив тарелки, бокалы и налив вино и воду в штофы, он удалился. Затем появился вновь, неся огромное блюдо с ароматными кусками мяса.
— Что это?
— Это кабан, миледи, — раздался за спиной Арьи голос её мужа. Вздрогнув, она обернулась. Замерев у входа, лорд Тайвин, изучал её, скользя взглядом от макушки до пят, чуть дольше задержавшись на груди, обтянутой зелёной материей. Так изучают корову на рынке. Или племенную кобылу. Чувствуя, как начинает злиться, Арья отступила на шаг назад.