— Взгляните! — отошедший и тут же вернувшийся мейстер, одной рукой протягивал ей зеркало, а второй, подхватив под локоть, заставил отодвинуться от подсвечника.

Ничего не понимая, Арья сместилась в тень и взглянула на себя в зеркало. Из зеркальной глади на неё смотрело вытянутое бледное лицо с точно такими же глазами, как у юноши на картинке — чёрные огромные зрачки и серая, тонкая полоска вокруг.

— Смотрите внимательно, — тихо прошептал Тамерлан, беря свечу со стола и направляя её на Арью — ровно так же, как и в книге. Свет, коснувшись её виска, скользнул в глаза и тут же, словно по мановению волшебства, серый ободок расширился, поглотив черноту, превратив зрачок в жирную точку. — Глаза человека — удивительное творение богов, — продолжил мейстер. — Они взирают на мир и сами решают сколь широко им быть открытыми. Зрачок и радужка — они, как окно и шторы — когда света слишком много — сужаются, а когда темно — расширяются, ловя малейшую искру. «Белая леди» — особый яд. Убивает быстро и незаметно. Но иногда его можно почувствовать — и тогда нужны свет и тьма чтобы его распознать. Глаза расскажут всё про «Белую леди». Яд парализует глаза жертвы, и зрачок утрачивает чувствительность к свету — он всегда чёрен, как во тьме, и нет такого пламени, чтобы его оживить.

Почувствовав, как к горлу подкатывает тошнота, Арья развернулась, упершись руками в столешницу. Вокруг всё плыло, а сердце бухало так, словно она пробежала целую лигу.

— Как быстро убивает «Белая леди»? — голос её прозвучал глухо и напряжённо.

— Достаточно быстро, миледи, — настороженно ответил Тамерлан.

— Если яд выпит вечером — когда человек умрёт?

— В тот же вечер.

— Значит… Если смерть не наступила, яда не было?

— Возможно. Или, что-то помешало ему сделать своё дело.

— Противоядие?

— Противоядие или особые средства.

— Какие?

— Когда мы не знаем с чем имеем дело, то сначала применяем то, что выводит любые пагубные вещества из организма — промываем желудок, очищаем кишечник, а так же даём настои влияющие особым образом на пищеварение.

— Столько всего…

— На самом деле это всё не сложно, но почти не работает с сильными ядами. Вот если бы по какой-то причине микстуры были бы уже выпиты, то тогда — да, действие яда может измениться, сила его ослабнет и всё закончится недомоганием, а не смертью.

— Разве такое возможно! — усмехнулась Арья. — Заранее позаботиться о том, что тебя будут травить!

— Вы и правы, и не правы одновременно. Мы нередко применяем всё это леча желудочные колики и несварение. Страдающим от болей в животе приходится на некоторое время ограничить себя в привычной им пище, принимать то, что выводит не принимаемое их желудком и то, что его обволакивает. И если кто-то захочет в этот момент отравить такого страдальца, то столкнётся с определёнными трудностями.

— А если у него ещё и боли? — от внезапно перехватившего дыхания у Арьи сел голос.

— Желудочные?

— Нет! Любые! Голова, рана, колено!

— Ну-у… Это сложная задача для любого мейстера! — изумлённо заломив бровь, полушутя молвил Тамрелан, буравя её чёрным взглядом. — Вы какой-то конкретный пример имеете в виду?

— «Белую Леди» и похожее на то, что вы мне сейчас дали.

— Гмм… Ну, если человек, мучаясь от колик примет то, что не позволит его желудку всосать яд до конца, то он определённо не умрёт, но действие яда может растянуться по времени, и будут наблюдаться некоторые симптомы чуть дольше. Тоже касается и макового молока, входящего в состав большинства микстур от боли. Асшайский дурман более интересный ингридиент — соединяясь с маковым молоком он усиливает его обезболивающий эффект, а вот с компонентами «Белой Дели» — галюциногенный.

— И что будет.., — голос подвёл Арью, не дав договорить.

— Выпившего всё это будут преследовать видения — реальность сольётся с миром иллюзий, а у каждого они свои, миледи… Ну, а если ещё выпить вина… Впрочем, маковое молоко и Асшайский дурман и так никто мешать с вином не будет. Это всё, что вы хотели спросить?

— Да.., — прошептала Арья и на негнущихся ногах покинула подземелье, не обращая внимания на задумчивый взгляд Тамерлана.

Вся уйдя в себя, Арья медленно поднималась по лестнице. Глаза её бездумно отмечали синее небо, проглядывавшее сквозь окна-бойницы, хорошо знакомые ступени, стены из красного камня, в то время, как в голове её крутились картинки далёкого прошлого.

Утро. Завтрак. Они с лордом Тайвином за столом. Она ест блинчики и варенье. Он который день — овсянку.

Лорд Тайвин встаёт, идёт к двери. Он сильно хромает. Ему больно.

Они на пиру. Их последнем совместном пиру. Все едят, и Арья ест вместе со всеми. Лорд Тайвин ничего не ест. Все пьют вино. И только лорд Тайвин — подслащённую воду с лимоном.

А потом они танцуют. И лорд Тайвин не хромает.

Их покои. Лорд Тайвин, причиняющий ей боль. Лорд Тайвин, не слышащий её. И его глаза, не желающие замечать свет. Чёрные, как два колодца, без зелени, без искр золота. Совсем не такие, какими они были всего несколько дней назад, когда он шагнул из темноты и оказался рядом со свечой…

— О боги, Арья!

Вскрик и тычок в бок выдернули Арью из разбушевавшихся мыслей. Подняв голову, она увидела едва не налетевшую на неё Маргери.

— Ты? — прищурившись, Арья уставилась на влажно блестевшие, припухшие губы и растрепавшиеся волосы Розочки.

— Ты удивлена? — изогнув бровь, Маргери глянула на неё сверху вниз, балансируя на краю ступеньки.

— Нет, — сухо бросила Арья. И тут же спросила: — Откуда ты идёшь?

— От мужа, — довольно промурлыкала Маргери.

— Что?..

— Я была у Тайвина. Он любит прерваться в это время.., — томно рассмеявшись, Маргери поправила сбившийся лиф.

— Вот как.., — судорожно сглотнув, пробормотала Арья. Всё вокруг поплыло перед её глазами, словно пошёл дождь — очертания камней стали расплывчатыми, а их границы стёртыми.

Выставив руку, Арья упёрлась в стену, стараясь не упасть.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — прошипела Маргери, слегка наклоняясь вперёд.

— Я? Ничего…

— Тогда зачем ты меня удерживаешь?!

— Я никого не удерживаю! — отрезала Арья, продолжая стоять, как и стояла.

— Прости. Я не так тебя поняла. Но хорошо, что мы встретились. Ты так и не сказала о своём решении.

— А тебе так не терпится его узнать? — зло прошипела Арья, уставившись на бывшую Тирелл.

— Не опоздай, — усмехнулась Маргери. — Как известно, Старкам не везёт на юге!

— Что ты об этом знаешь? — сузив глаза, бросила Арья сквозь зубы.

— Только то, что известно всем! — словно опомнившись, проговорила Маргери…

… Пекло!

Отшвырнув перо, Тайвин откинулся назад.

Его жена только что ушла. Очередная жена.

Мрачно усмехнувшись, Тайвин встал и налил себе вина.

Сделав щедрый глоток он закрыл глаза. Пекло! Впору запутаться кто есть кто в его жизни. Он и сам уже ничего не понимал. Арья умерла. Арья не умирала. Арья родила ему сына. Маленького Джейме по имени Рикард. Арья и Рикард. Арья и Рикард…

Зло скрежетнув зубами, Тайвин сделал очередной щедрый глоток.

Не помогло. Арья. Снова Арья. И опять Арья.

Она змеёй забралась ему под кожу, просочилась в кровь, поселилась в снах и мыслях.

Он женился на Маргери, чтобы получить наследника, не ожидая от неё ничего другого. Призывая очередную жену к себе в покои он остервенело брал её, вколачиваясь в сочащееся соками лоно и втайне радуясь, что ему больше не нужно прибегать к услугам шлюх. Кончая, он одаривал её благодарственным поцелуем, дозволяя отдохнуть после бурного соития, а после сообщал, что желал бы спать в одиночестве. Маргери не смогла заменить ему Джоанну. Не смогла заменить Арью. И он решил довольствоваться тем, что есть. Но боги посмеялись над ним — они дали ему всё и сразу — жену, сына и ещё одну жену. Арья вернулась. И всё перестало быть, как раньше.

Когда он впервые увидел её вновь, то поразился тому, какой она стала. Его разум ещё только осознавал случившееся — её побег, её предательство, в то время, как его глаза видели и подмечали, как она изменилась. Угловатая, порывистая девушка превратилась в молодую женщину — волнительную, красивую, ни на кого не похожую. Предавшую его женщину, втоптавшую в грязь его имя, его доверие.