— Ты сказал Гермионе, что задержишься?

— Я сказал ей, куда направляюсь. Ей необязательно видеть моё истинное лицо.

— Необязательно, но она и так о нём знает.

Уизли резко закашлялся, проглатывая сперму Эйвери, а Игнотус заскулил.

— Заканчивай, Виктоар, — попросил Том, когда Уизли наклонили раком и плавно вошли в его задницу, пусть и девственную.

Лестрейндж ухмыльнулся и начал сильнее вдалбливаться в тело Пруэтта, а затем кончил, бросая того на пол. Игнотус рыдал от страха и боли, а Том присел перед ним.

— Как тебе секс, Виктоар?

— Туго, мне понравилось.

Все Пожиратели засмеялись, а Том взял палочку Игнотуса в руки и произнёс «Круцио». Рыжий закричал не своим голосом.

— Знаешь, мне пришла безумная идея, и я хочу осуществить её. Антонин, — Долохов подошёл к Пруэтту и достал из кармана нож гоблинской работы.

— Где рисовать? — спросил русский.

— А сам не мараешь рук, Реддл? — прохрипел Игнотус.

— Я не могу вернуться к Гермионе в окровавленной одежде.

— Трус…

— Ты смеешь ещё оскорблять меня? Помнится, Гермиона сказала, что детей у тебя никогда не было, только у твоего брата. Помогите Антонину.

Игнотус ничего не понял, а Эйвери как раз кончил и опустил Уизли на пол.

— Сладкий, мне понравился, — смеялся Чейс. — Гляди, что будет с твоим другом. И думай, прежде чем что-то ответить Лорду Волдеморту.

Эйвери перестал стоять возле Уизли, чтобы самому рассмотреть картину. Игнотуса ухватили за ноги Нотт и Розье, а взмахом палочки Долохов заставил верхнюю часть тела прилипнуть к полу.

— Ты всё будешь чувствовать внизу. Не переживай, мы тебе все залечим, — усмехался Том.

Антонин расположился между ног Игнотуса и провёл ножом предупреждающе по яйцам.

— Нет! Молю, не надо! Всё что угодно, только не это!

— Года два у тебя ещё постоит, а потом придётся пить зелья. Иначе никак, — с досадой процедил Реддл.

— Я сделаю всё что угодно, только не режьте! Я сделаю всё! Клянусь! Клянусь!!!

Том ухмыльнулся и подошёл поближе. Порванный, окровавленный, избитый гриффиндорец молил о пощаде. Гордостью и не пахло.

— Какая досада, что ты поздно опомнился, Игнотус.

— Нет! Том, я буду делать всё, только не режь!

— Оставь одно, — решил смилостивиться Реддл.

Долохов ухмыльнулся, а Уизли заскулил от криков друга. Он знал, что его ждёт тоже самое. Том опустился перед парнем и стал ждать.

— Том… пощади… прости…

— Вы угрожали мне, угрожали Гермионе, а ещё изнасиловали уйму девушек. Они молили вас остановиться или не трогать их?

— Да.

— Хоть одну пощадили?

Уизли молчал, а Том понимающе кивнул. Эйвери присел возле Билиуса и погладил того по щеке.

— Давай этого не ломать, он мне понравился.

— Наказать нужно. Лестрейндж, исцели скулящего! — приказал Долохов, подходя поближе ко второму.

Билиус видел, как с рук русского скапывала кровь. Он забился в судороге, пытаясь отползти, но спиной упёрся в Эйвери, который сразу же обнял рыжего.

— Наказать нужно, Чейс, — прошипел Волдеморт. — Я не прощаю. И знай, Дамблдор тоже получит по заслугам. Нескоро, но получит. Надеюсь, умирать будет мучительно медленно.

— Том, этот Уизли такой хорошенький, — мурлыкал Эйвери, и Билиус ухватился ладошкой за руку Чейса, как за спасательный круг. — Подари его мне на время. А когда закончишь школу, можешь и Авадой убить.

— Я не милую, Чейс.

— Том, — просил Эйвери. — Не будь жадиной. Этот-то красавчик.

— Хорошо, — закатив глаза, прошипел на парселтанге Реддл, от чего у гриффиндорцев мурашки побежали по коже. — Правая или левая?

— Что? — не понимал Уизли.

— Он отрежет тебе пальцы на одной ноге, решай на какой. Их не отрастят и не пришьют из-за гоблинской стали, — объяснил Чейс. — В квиддич это не помешает играть.

— Левая, — смирившись и выдохнув, прошептал парень.

Эйвери крепче прижал того к себе, Лестрейндж ухватил правую ногу, а Розье левую. Долохов опустился к ноге, снял туфель и медленно по одному начал отрезать пальцы.

Нотт сторожил немного оклемавшегося Игнотуса. Его напичкали лекарством, но слёзы так и лились по щекам. Слыша крик друга, он содрогался. Когда пытки закончились, Том снова заговорил.

— Я отпущу вас, если вы дадите мне Непреложный обет, что станете моими шпионами, пока учитесь в школе, перестанете насиловать и запугивать девушек. И, само собой, поклянётесь молчать об этом случае до конца жизни. Как вам?

— Согласен, — прошептал Игнотус.

На рану Билиуса вылили заживляющее, но увечье затянулось не до конца, чтобы помнил о потере.

— Не спеши. Если мои ребята потребуют ваши задницы или рты, вы их будете предоставлять в любое время, пока учитесь в школе.

— Хорошо, — ответил Билиус, лёжа на коленях Эйвери и тяжело дыша.

— Как пожелаешь, только отпусти, — молил Пруэтт.

— Только попробуйте ударить заклинанием — я вас прикончу на месте! — Том протянул обоим палочки, победно улыбаясь.

О такой тёмной стороне сироты не догадывался даже сам Дамблдор. Ребята искренне желали терпения профессору, ведь Реддл не успокоится, пока не отомстит своему мучителю.

========== Влюбить, соблазнить и приручить. ==========

Гермиона просидела в ванной почти полчаса. Купаться спокойно не выходило совсем, все мысли возвращались к юному Лорду Волдеморту. Укутавшись в полотенце, девушка взяла вещи, которые ей приготовил Том: наверняка попросил девочек порыться в её комнате, ведь мальчики не могли входить в девчачьи спальни. Надев чёрную мужскую футболку, которую она недавно купила, ведь ей она так понравилась, девушка пошла в спальню Реддла. Она видела, что он оставил вещи и для себя, поэтому ждала его, откупорив бутылку белого сухого, которое принёс на её день рождения Розье и раздавал всем подряд.

Ближе к полуночи в спальню вошёл Том в одном полотенце на бёдрах, сложил свои вещи на стул и присел возле спящей девушки на кровать. Не удосужившись одеться, обнял её со спины, и она голой попкой почувствовала тепло тела.

— Они живы?

— Живы.

— Что ты с ними сделал?

— Круциатус.

— А твои ребята?

Том хмыкнул, и девушка повернулась к нему.

— Хоть бы трусы надел.

—Смысл, если ты спишь в моей кровати? — он погладил её по щеке. — Ты точно хочешь знать подробности?

— Да.

— Антонин их избил, затем Круциатус, после Лестрейндж трахнул в рот и задницу Пруэтта, а Эйвери — Уизли, — Гермиона удивлённо уставилась на парня. — Да, они предпочитают парней.

— Но в будущем у обоих есть дети.

— Судьба чистокровных, — вздохнул Том. — Дальше они умоляли, — протянул Лорд и ухмыльнулся. — Антонин вырезал яйцо Пруэтту.

— Гадость-то какая! По живому?

— Конечно. Я хотел отрезать два, но он так умолял. А Билиус Уизли понравился Эйвери, да и сопротивлялся он поменьше. Чейс выпросил другое наказание, и Тони отрезал ему пальцы на ноге. Гоблинский клинок не позволит их исцелить. Дальше они дали Непреложный обет о молчании, доставке информации, пока мы учимся. Ах да, если ребята захотят их трахнуть, отказать не смогут до первого июля.

— Не перебор ли?

— Когда я спросил, скольких они поимели и скольких помиловали, то получил ужасные ответы. Они заслужили. Им место в аду.

— Как и тебе.

— Ты этого хочешь?

— Нет, — честно ответила девушка. — Как так вышло, что чистокровные волшебники слушаются полукровку?

Том ухмыльнулся, вылез из кровати и наполнил два бокала. Девушка не сводила взгляд с его ягодиц и спины, а после с пресса и члена, когда он, ничуть не стесняясь, повернулся к ней лицом. Том не спешил возвращаться: он постоял у стола, а потом медленно подошёл, присел на кровать, забросив одну ногу и согнув её под собой. Гермиона сглотнула и уставилась на волшебника.

— Ты меня хочешь.

— Как и ты меня, — ответила девушка, глядя на то, как член оживает.

Том протянул ей бокал и сделал глоток. Гермиона притронулась пальчиками к его груди, но он сразу ухватил её руку и положил туда, где она на самом деле хотела ею прикоснуться. Коснувшись эрегированного члена, она покраснела, прикусила губу и обвела пальчиком мокрую головку. Смазка попала на палец, и Гермиона попробовала её на вкус.