— Солёная.

Том ухмыльнулся, опустошил бокал и откинулся на подушку, приглашая девушку сесть сверху. Ей нравилось играть не просто с огнём, а со смертью, поэтому села на его бёдра и улыбнулась.

— Я никого не знал, когда ехал сюда, как и Долохов. Мы познакомились в поезде. Его семья перебралась в Лондон в мае, а в сентябре он уже ехал на учебу. Я сразу почувствовал опасность от мальчишки. Быстро подружились, ещё и на Слизерин попали. Полукровок здесь не любят, но староста был хорошим. Он помог нам освоиться. Старостой был Джаспер Яксли, старший брат Корбана, — Гермиона улыбнулась. — Затем старостой на три года стал Юлий Кэрроу, при нём жилось хуже, а потом уже я.

— То есть вначале вас было двое?

— Да. Во втором семестре второго курса я закрылся. Тому виной Дамблдор. Подробности пока не могу рассказать. Возможно, когда-то покажу тебе эти воспоминания, но сейчас не могу.

— Я не требую, — Гермиона нежно поцеловала соски парня, затем шею, а после губы.

Том немного успокоился и продолжил свой рассказ, пока Гермиона поглаживала его член.

— На третьем курсе Лестрейнджа, Розье, Нотта и Эйвери зажали десятеро семикурсников: шестеро из Пуффендуя и четверо из Гриффиндора. Мы с Антонином не могли пройти мимо драки, тем более мне нужна была сила и власть в среде исконно чистокровных семей. Мы пошли драться с ними, но мы дети, а они почти взрослые. Нас лишили палочек, и в ход пошёл я с беспалочковой магией, которой владею с шести лет, — Гермиона хмыкнула, — а из леса призвал змей. Мы дрались на окраине Запретного леса. Мой парселтанг их почти до смерти довёл, как и молнии. Мы с Долоховым просто ушли, а вечером они сами подсели к нам за стол. С тех пор всегда вместе. Они мои друзья, но истинный друг один — Антонин. И я обожаю этого любителя водки.

Гермиона засмеялась, как и Том. Ей нравилось видеть беззаботность на лице юноши, нравилось видеть его улыбку.

— Ты пугаешь и завораживаешь.

— Могу сказать о тебе то же самое.

— Я грязнокровка.

— Моя тёмная Королева. Ты изучаешь меня — для чего?

— Мне хочется узнать твой вкус.

— Хорошо.

— Но никакого дальше секса.

— Как пожелаешь. Я не насильник.

— Ты аспид, Реддл! Сущий дьявол!

Он ухмыльнулся и притянул её к себе за поцелуем. Они целовались недолго, Гермиона опускалась губами всё ниже, пока не провела языком по стволу, а после по головке, и Том дёрнулся бёдрами. Жест был чисто механическим, но Гермиону воодушевила реакция парня на её действия. Обхватив ствол рукой, начала посасывать головку, и Лорд издал стон. Возле неё не нужно сдерживаться, можно показать и другую сторону души.

Гермиона почувствовала пальцы в волосах и поняла, что ему хочется больше. Она разрешила насаживать свой ротик на член слизеринца. Ведьма знала, что он на пределе, знала, что надолго его не хватит, и оказалась права. Издав рык, он кончил ей в глотку. Как примерная ученица, девушка всё проглотила и потянулась за своим недопитым бокалом вина, которым оставила на прикроватной тумбочке.

Она глядела в расслабленное лицо Реддла, который до сих пор не открывал глаз, пытаясь отдышаться.

— Как же я тебя хочу, — он открыл глаза, и Гермиона утонула в чёрных омутах.

— Не всё сразу, милорд, — язвила волшебница.

Реддл рыкнул и резко перевернул слизеринку на спину. Бокал выпал из рук и чудом не разбился, наверное, смятое одеяло спасло. Гермиона тяжело дышала, упираясь рукой в грудь парня.

— Ты пообещал.

— И не нарушаю слово. Никогда.

Том страстно впился в её губы, кусая их так, что на утро они опухнут, затем оставил след на шее, которая оказалась эрогенной зоной девушки. После он снова вернулся к губам, пока его пальцы сжимали бёдра ведьмы.

Он запустил руку меж её ножек и обнаружил, что лобок выбрит. Скорее всего, это мода нового тысячелетия. Не давая ей возможности сказать, он провёл пальцами по клитору, и она зашипела ему в губы, пронзая плечи юноши ногтями. Победная ухмылка не могла не исказить его лицо, он начал теребить пальцами чувствительный бугорок. Гермиона закрыла глаза и тяжело застонала.

— Ты никогда себя не удовлетворяла?

— Удовлетворяла, но ты… ты делаешь всё… Мерлин, ты чёртов Волдеморт! Как хорошо!

— Моя невинная девочка.

Он запустил в неё два пальца, но не переставал теребить клитор. Гермиона кричала, насаживаясь на его пальцы. Он снова припал к шее ведьмы и ещё сильнее начал насаживать её на свои пальцы, пока не почувствовал соки на них. Девушка выкрикнула его имя и обмякла. Сил не было, а Реддл победно улыбался.

— Ты будешь моей, Грейнджер. Не сегодня так завтра. Отныне ты в моих сетях.

— Я ещё сопротивляюсь…

— Нет, ты капитулировала.

Реддл лёг в постель и притянул девушку к себе, заставляя забросить на него ногу.

— Может, снимешь футболку? Так будет приятнее спать.

— Обойдёшься.

Том хмыкнул и поцеловал шатенку в волосы. Обоих одолевал сон, поэтому противиться природе тела не было смысла.

Гермиона проснулась одна, Том решил не смущать её. Он читал книгу в гостиной, пока ведьма чистила зубы и посещала туалет. Выйдя к нему в форме с сумкой, улыбнулась.

— Идём на завтрак? — спросила она.

Том улыбнулся, поднялся и плавно подошёл к ведьме, нежно целуя её губы.

— Да.

Он умел смущать, притягивать и влюблять.

— Какой твой план на меня?

— Влюбить, соблазнить и приручить.

— Расчётливый ползучий гад.

— Да, моя змейка.

Он забрал из её рук сумку, положил на диван, и взяв девушку за руку, повёл на завтрак. Они вошли одними из первых, но слизеринский стол почти заполнили студенты. Они сели так, чтобы видеть гриффиндорский стол.

— Как спалось? — улыбаясь, спрашивал Долохов.

— Ты сейчас получишь подзатыльник, — пообещала Гермиона, и парни засмеялись.

— Вы о Гермионе слишком пошлого мнения, — заявил Том.

— Ой, только не говори, что такая красотка подарит цветок невинности тебе, а ты её ещё ни разу не трахал, — шутил Нотт, но Реддл только ухмыльнулся, а Гермиона, покраснев, решила опустить голову. — Ого! Гермиона, прости. Я… Я думал, что ты такая, как все.

— Всё в порядке.

— У тебя же был болгарский чемпион-ловец, разве нет? — удивился Розье. — Насколько он был старше?

— На три года. Мы до сих пор поддерживаем связь, но это я ему нравилась, а мне было возле него спокойно. Да, и целоваться он меня научил.

— Он тебя разлюбил? — спросил Эйвери.

— Да, у него появилась девушка. Я общалась с ним на свадьбе Билла, у него всё прекрасно.

— Твой Рон не ревновал? — спросил Тони.

— Ой, из-за танца с Виктором чуть скандал не устроил. Уже начал закипать.

— И что его остановило? — спросил Лестрейндж.

— На нас напали, — она сразу посмотрела на Тони, и все Пожиратели засмеялись.

— Он постоянно устраивал тебе такие сцены ревности? — спросил Том.

— Да. На четвёртом курсе на бал я пришла с Виктором, а он испортил мне настроение. Я трижды отказывала Вику, надеясь, что Рон меня пригласит, а он вспомнил, что я девушка, за день до бала. В принципе тролль меня чуть не убил на первом курсе по его вине. Я плакала в туалете из-за его слов.

— И после этого ты умудрилась на него запасть? Ты уверена, что тебя не опоили? — удивился Лестрейндж.

— Как-то само получилось.

— Может, тебе навязали симпатию к нему? — спросил Розье. — Семейка у него ещё та.

Гермиона задумалась, а потом подняла взгляд на вход в зал. К гриффиндорскому столу, хромая на левую ногу, шёл Билиус Уизли. За ним шёл Игнотус Пруэтт. Он не хромал, но ему явно что-то доставляло дискомфорт.

— Они рассорились? — спросила Гермиона.

— Хочешь, могу узнать? — облизываясь при виде Уизли, спросил Эйвери.

— Озабоченный, — шутила девушка. — Как вы детей будете делать, если вас обоих интересуют парни? — чуть тише спросила ведьма.

— Мы с Виктоаром помолвлены. Я с тринадцати лет, он с пятнадцати.

— А если ваши родители умрут, помолвка не исчезнет?