— Как близко вы её знали?

— Я не знакома с ней лично, но она известная памфлетистка в нашей деревне.

— То есть вы не видели её накануне? — перешёл на тихий тон господин Долохов, чуть склонившись к Гермионе.

— Нет, — коротко ответила она, ощущая, как бархатные вибрации голоса глубоко проникают в голову.

— А от кого вы узнали, что она мертва?

— Я… Я услышала об этом на рыночной площади. Если вы не заметили, то сегодня все об этом говорят.

— Неожиданно. Епископ говорит, что вы не так уж и верите слухам.

— Но это не просто слухи…

— У вас есть подтверждение этому? — с тенью любопытства уточнил господин Долохов, наклоняясь ещё ближе, словно желая поймать взгляд Гермионы, но та продолжила пристально разглядывать бляшку на сапоге, нутром ощущая, что не стоит смотреть мужчине в глаза.

— На самом деле я… — на выдохе начала Гермиона, выпрямившись, но тут прозвучал знакомый холодный голос.

— Господа, я распорядился насчёт вашего пребывания. У местного лесника сейчас пустеет дом неподалёку отсюда. Займёте его.

Гермиона подняла глаза на вернувшегося епископа, который быстро подошёл к ней и скрестил перед собой ладони на груди, пристально вглядываясь в господина Долохова.

— Премного благодарны, Ваше Преосвященство, — поодаль раздался мягкий голос господина Риддла, который наконец обернулся на присутствующих, перестав разглядывать убранство церкви.

Епископ слабо приподнял губы в ухмылке, вроде полагая, что это улыбка, и свысока посмотрел снова на господина Долохова, который тут же поднялся со скамьи и выпрямился.

— Вы не сказали, что эта молодая мисс что-то знает о сегодняшнем нападении, — равнодушно произнёс он, и в этот момент Гермиона не удержалась и осторожно подняла глаза на мужчину.

Его глаза опасно блестели, и ей показалось, что он выражал полное недовольство в сторону епископа, однако через пару мгновений взгляд переменился на равнодушный, а сквозь очертания маски Гермионе почудилась слабая улыбка, похожая на усмешку. Она невольно бросила взгляд на распустившийся шёлк тёмных волос и принялась внимательно изучать кудри.

— Мисс Грейнджер знает меньше меня, будьте уверены. Всё, что она слышит, передаёт мне, а я подтверждаю полученную информацию, — сухо произнёс епископ, колыхнув подолом сутаны и показав натянутую улыбку.

— Хорошо, — отступив на шаг, согласился господин Долохов, чуть поклонившись. — Но имейте в виду: нам необходимо знать всё, что происходит здесь, чтобы мы смогли вам помочь.

— Я очень ценю помощь Его Высокопреосвященства архиепископа Дамблдора, потому готов помогать вам в ваших поисках и расследованиях, господа, — отстранённо ответил епископ.

— Хорошо, не могли бы вы подсказать, кто был хорошо знаком с убитой девушкой? — вступил в разговор господин Риддл, продолжая находиться поодаль от собеседников.

— Мисс Лавгуд, насколько я знаю, была знакома всем, но с кем она близко общалась — не могу знать.

— И вы не знаете, мисс? — послышался в ответ голос из-за плеча господина Долохова.

Гермиона бросила взгляд на епископа, который тут же просканировал её чернотой взора, и на выдохе ответила:

— Насколько я знаю, мисс Лавгуд много с кем была знакома, но лично я её не знаю, чтобы утверждать что-то.

— Где вы берете такие красивые цветы? — неожиданно мягко поинтересовался господин Долохов, протянув обтянутую кожаной перчаткой ладонь к лепесткам лилии.

Гермиона снова ощутила в голове глубокую вибрацию от прозвучавшего тона и опустила взор на переломленную лилию — пальцы, обтянутые перчатками, медленно и ритмично ощупывали бархат лепестка, и та даже засмотрелась от того, как это выглядело успокаивающе. Если бы цветок мог чувствовать всё, что способен чувствовать человек, то ему, как минимум, было бы очень приятно от нежных и заботливых прикосновений.

— Мы их берём у цветочницы мадам Стебль, — выводя из секундного умопомрачения Гермиону, за неё твёрдо отозвался епископ. — Желаете её посетить?

— О, было бы очень любезно с вашей стороны, Ваше Преосвященство, — задорно отозвался господин Долохов, резко выпустив лепесток из пальцев так, что он мгновенно оборвался и полетел вниз. — Господин Риддл очень любит лилии — испытывает слабость к цветам. Я правильно понимаю, мисс — ваша помощница, что приносит сюда цветы? Пусть покажет нам дорогу.

— Да, она моя помощница, но, боюсь, в ближайшее время она уже никуда не пойдёт — цветы на сегодня у нас есть.

— Очень жаль. Тогда мы можем сходить с ней до цветочницы завтра?

— Поймите меня правильно, сын мой, — глубоким голосом начал епископ, медленно потянувшись ладонью к Гермионе и положив её ей на плечо, — но мисс Грейнджер не всегда ходит за цветами. Например, завтра у нас долгая обедня, и ввиду того, что она сегодня пропустила её, останется на завтра здесь.

Почувствовав лёгкое тепло от ладони епископа на своём плече, Гермиона ощутила, как ей стало комфортно и защищённо. Она не понимала, почему он не даёт всю информацию, но, скорее всего, он просто не поверил словам Поттера, которые та успела передать ранее. Прокрутив в одно мгновение весь разговор с Гарри, она мгновенно дёрнулась, как от удара током, вспомнив, что друг поджидает её на площади вот уже второй час, наверняка.

Её глаза устремились вверх, в лицо епископу, выражая полное нетерпение, и она страстно стала желать, чтобы поскорее убрались эти господа, дабы покончить с церковными делами и поскорее дойти до Джинни и предупредить её. Подумав о том, что Луна была ей хорошо знакома, Гермиона ощутила, как болезненно сжалось сердце — до подруги наверняка уже дошли слухи, и теперь та, скорее всего, глубоко страдает, размазывая слёзы по щекам, заставляя красивые лучезарные глаза набухать и краснеть.

В этот момент на несколько шагов ближе подошёл господин Риддл, открывшись взору Гермионы, и своим проникновенным мягким голосом обратился к епископу:

— В таком случае, не могли бы вы найти того, кто нас проводит, Ваше Преосвященство?

Епископ серьёзно задумался над этим вопросом, коротко взглянув на господина Риддла; его черты лица разгладились, и он спокойно отозвался:

— Я собирался сходить к мадам Стебль на следующий день в раннее утро, но, полагаю, для вас это может оказаться не самым удобным временем, поэтому могу предложить вас сопроводить сейчас, заодно и я разрешу некоторые вопросы с мадам.

— Вы так любезны, Ваше Преосвященство, — поклонился господин Риддл, отступая на несколько шагов назад и снова скрываясь за господином Долоховым от взгляда Гермионы.

— Идёмте, только поторопимся, — подняв ладони из-под длинных рукавов сутаны, позвал их епископ и только сделал шаг, как на ноги резко поднялась Гермиона и вопрошающе уставилась на него.

Тот сдвинул брови и кивнул, чтобы она говорила.

— Ваше Преосвященство, я убрала все свечи, вытерла пыль и расставила цветы. Честно говоря, мне необходимо навестить свою подругу, что находится сейчас у цветочницы… Могу я отправиться с вами?

Епископ нахмурился ещё сильнее, но спустя мгновение его лицо разгладилось, и он сухо произнёс:

— Разумеется, дочь моя. Вы же знаете, что насильно тут вас никто не держит, и вы вольны распоряжаться своим личным временем самостоятельно.

Он повернулся к господам, обошёл их и коротко бросил через плечо:

— Идёмте.

Гермиона повернулась и нагнала епископа, заняв от него место по левую руку, опустила взгляд в пол и подстроилась под его шаг, в то время как оба гостя последовали за ними, да так бесшумно, что выйдя на улицу и пройдя по дороге к рынку некоторое время, та забыла о них.

В тишине одни подобрались к площади, и Гермиона сжала кулачки, надеясь, что Гарри если увидит её, то сломя голову не подбежит на глазах у епископа. Проходя мимо главной площади, где время от времени проводились ярмарки или казнь, она вглядывалась в толпу людей, но среди них не смогла различить макушку Гарри, потому бросила попытки найти его и продолжила смотреть себе под ноги, подстраиваясь под шаг епископа.