Гермиона поклонилась, и в этот момент двери церкви отворились, отрывая взору мрачное, полностью затянутое тучами небо. Епископ тут же повернулся к выходу, сканируя своей чернотой взора вошедших, а Гермиона при виде их напрочь забыла о просьбе Его Преосвященства, уставившись на две мужские фигуры, полностью облачённые в дорожные чёрные мантии, подолы которых при быстрой ходьбе заколыхались под ногами. Лица неизвестных были скрыты в тени шляп, да ещё и спрятаны за чёрными масками.
Различив в руках одного из них арбалет, епископ тут же соскочил с выступа алтаря, быстрым шагом направился к ним и громко с недовольством произнёс:
— Вход в святые стены строго запрещён с оружием в руках, господа! Богохульство! Уберите!
— Довольно вам, святой отец, — сдвигая маску на подбородок, отмахнулся тот, что нёс в руках внушительных размеров арбалет, однако опустил его к полу.
— Я вам не священник, а епископ Снейп, — сухо отозвался епископ, раздражённо дёрнув рукава темно-фиолетовой сутаны, словно подчёркивая своё облачение, указывающее на духовный ранг. — И я не позволю…
— Вы-то нам как раз и нужны, — словно не слыша недовольство, энергично произнёс мужчина с арбалетом, снимая шляпу и обнажая шелковистые тёмные кудри, устремившиеся к плечам.
Гермиона в ошеломлении уставилась на него, так и не подойдя к корзине с цветами, и приоткрыла рот, невольно подмечая, насколько ровным и гладким было лицо у незнакомца, а живые яркие глаза буквально очаровывали и притягивали, заставляя восхищаться невероятной красотой мужчины.
Другой мужчина, лица которого было не видно из-за маски и на глаза натянутой шляпы, коротким жестом остановил своего спутника, сделал шаг вперёд к епископу, загораживая вид на красивого гостя, и учтивым тоном мягко произнёс:
— Ваше Преосвященство, позвольте говорить с вами.
Епископ поджал губы, сканируя вторую фигуру с ног до головы, затем почти неслышно сухо отозвался:
— Говорите, дитя моё.
— Прошу вас извинить моего спутника за столь грубое вторжение в святые стены великого Господа, — проникновенно продолжил тот таким голосом, что даже издалека он невероятно ласкал слух Гермионы. — Мы прибыли из-за гор по поручению Его Высокопреосвященства архиепископа Дамблдора. Он поведал нам о вашей проблеме и заверил, что требуется наше вмешательство.
— Вас направил ко мне Его Высокопреосвященство? — недоверчиво переспросил епископ, сложив перед собой ладони и задрав голову так высоко, из-за чего на его фоне Гермионе показалось, что гости ссутулились.
— Всё верно, — кивнул неизвестный и так же выпрямился, поравнявшись с епископом, отчего Гермиона тут же заметила, что тот немного выше его. — Мы охотники на вампиров.
— Представьтесь, господа, — спустя короткую паузу снисходительно отозвался епископ, очевидно, позволив себе довериться мужчинам, но не прекращая пристально оглядывать их.
— Меня зовут Том Риддл, а мой спутник — Антонин Долохов, к вашим услугам.
— Очень хорошо, господа. Премного благодарен Его Высокопреосвященству за помощь и быстроту решения возникшей в наших краях ситуации. Пройдёмте ко мне, подробнее обсудим ваше пребывание здесь…
— А что нам делать с оружием? — поинтересовался мужчина по фамилии Долохов, надевая обратно шляпу на голову и указывая глазами на арбалет.
— Полагаю, ваши оружия освящены, раз вы от Его Высокопреосвященства? Идёмте, я покажу вам, куда ваше снаряжение можно убрать.
Епископ резко развернулся, взмахнув подолами сутаны, и величественно направился к небольшой лестнице в правом углу помещения, ведущей в комнатку, которую никто, кроме епископа, не посещал. Двое, облачённых в чёрные мантии, скреплённых на груди тонкими серебряными цепями, последовали за ним, и под шляпой Гермиона смогла различить глаза того, кто представился Риддлом.
Если первый показался ей слишком неестественно красивым, то второй представился воплощением самого Бога, спустившегося с небес на грешную землю от того, какие у него были очаровательные тёмные глаза, похожие на затянутое тучами небо. При виде завораживающего взора у Гермионы перехватило дыхание, и корзина, которую она в какой-то момент невольно успела схватить, выпала из рук. Несколько лилий вывалились на пол.
В этот момент две пары глаз уставились на неё, завораживая её блеском и выразительностью, но очнулась она от того, что чёрные глаза епископа поймали её взор.
— Дочь моя, будьте осторожны, — сухо произнёс он, не посмотрев даже на рассыпавшиеся цветы, и Гермиона почувствовала, что епископ, обращаясь к ней, имел в виду нечто более другое, или ей просто показалось.
Она медленно кивнула, облизнув от взволнованности пересохшие губы. Посланец архиепископа по фамилии Долохов единственный продолжил смотреть в её сторону, и когда Гермиона встретилась с его сосредоточенным на ней взором, чёрные зрачки опасно блеснули, а на губах заиграла слабая улыбка.
Она не смогла отвести взгляда, но когда господин Долохов отвернулся, чтобы подняться по лестнице, шумно выдохнула, словно приходя в себя, покачала головой, отгоняя странно-засевшее наваждение, и наклонилась к полу, чтобы подобрать цветы и корзину.
Если сам Господь решил помочь им справиться с напастью, то нечего удивляться, что эти статные господа вызвали доверие даже у епископа Снейпа.
========== Глава 2. Очарование костра ==========
Гермиона задумчиво наблюдала за белыми лепестками лилии, держа цветок за стебель в ладони. Ей очень нравились лилии: она восхищалась переходным цветом из белого в сочный зелёный, а на самих лепестках — коричневыми вкраплениями, подобными тем, что были на лице её подруги Джинни. Лилии всегда благоухали свежестью и нежностью — они напомнили что-то родное и приятное душе.
Наконец дверь, за которой скрылся епископ с двумя гостями, открылась, и первыми вышли чужеземцы, натянув до глаз маски и сдвинув до неприличия шляпы, а после показался сам епископ, с хлопком закрывая комнату.
— Будьте пока здесь, господа, — Гермиона услышала его ровный твёрдый голос и невольно посмотрела на гостей, которые, как по команде, в унисон кивнули и медленно направились вдоль алтаря, бросая взгляды на висящие и стоящие изображения божества и святых.
Она невольно вжалась в скамью, испытывая странное чувство неудобства, находясь в одиночестве перед неизвестными, как вдруг в помещение из соседнего прохода вышла Друэлла, неся небольшую корзину, из которой выглядывал пучок трав, очевидно, собранный буквально недавно. Она, завидев незнакомцев, резко остановилась; её взгляд на считанные секунды превратился в тревожный, но после обратился к Гермионе, возвращая себе равнодушие.
— Дорогая моя, а где Его Преосвященство епископ?
— Скоро вернётся.
На звук её голоса оба гостя обернулись, перестав разглядывать убранство, и, встретившись с блестящим взглядом господина Долохова, Гермиона невольно сжала стебель лилии так сильно, что цветок хрустнул, надломившись. Второй господин лишь бросил короткий взгляд в их сторону и продолжил игнорировать присутствие всех, а первый тяжёлой походкой прошёл к скамье Гермионы и опустился рядом, посмотрев на поврежденную лилию.
— Вам они нравятся?
Гермиона кивнула не сразу, задерживая взгляд на Друэлле и боясь посмотреть на незнакомца — далеко не каждый день ей приходится наблюдать в стенах церкви странников, полностью вооружённых и пытающихся заговорить с ней, а без присутствия епископа ей было ужасно не по себе.
Друэлла даже не улыбнулась, просто кивнула, прошла мимо двоих, приподняв подол серой юбки, и направилась к выходу. Тем временем господин Долохов легко продолжил:
— Его Преосвященство рассказал нам, что вы знакомы с убитой.
Сглотнув тягучую слюну, Гермиона неоднозначно покачала головой, нервно затеребив стебель, и покосилась в сторону мужчины, бросив взор на высокие сапоги с огромной бляшкой, что дало сразу же ясно понять о достойном происхождении гостя. Как к нему обращаться, она не знала, потому предпочла оградиться короткими ответами, понимая, что сейчас будет допрос.
