Её глаза расширились, — она резко отстранилась, заглядывая в потухшие чёрные глаза, выпрямилась и попятилась назад, словно не веря, что это совершила она.

— Вы убедились, что не способны контролировать свои инстинкты, мисс? — поинтересовался господин Риддл, подходя к епископу, чтобы проверить его на признаки жизни.

— Я… я… — она изумлённо смотрела на то, что делает господин Риддл, кое-как укладывая мысль, что он был полностью прав, а последние часы её существования были размытыми, обрывочными, и она их практически не помнила.

Так и не продолжив свою мысль и от ошеломления не сумев подобрать слова, Гермиона отвернулась и подняла растерянный взор на двух других вампиров, которые с интересом принялись разглядывать её скривившиеся губы, измазанные кровью, стекающей с обнажённых клыков. Сзади подошёл господин Риддл, положил ей ладони на плечи и улыбчиво произнёс, не думая даже скрывать своё ликование:

— Вы прекрасно справились с задачей. Стоит ли это благодарностей?

Та так и не могла отойти от ошеломления, принявшись медленно ощупывать себя, словно проверяя, она ли это или её подменили, после чего опустила голову, пытаясь собраться с мыслями и укротить возникшую дрожь.

Господин Риддл опустил ладони с её плеч, посмотрел на господина Эйвери и кивнул на Гермиону, после чего тот тут же подошёл к ней, осторожно одной ладонью взял за руку, другой аккуратно прикоснулся к подбородку и поднял ей голову. Улавливая блестящий взор и очаровывая своим, он слабо улыбнулся ей, пальцем аккуратно стёр остатки крови на губе и тихо, ласково произнёс:

— Идёмте, я помогу вам прийти в себя и расскажу, каково быть тем, кем вы стали.

Та податливо притянулась к вампиру, завороженно не отрывая взора от струящегося опасностью серебра глаз, и он попятился назад, дразняще улыбаясь и увлекая за собой Гермиону из комнаты.

— Он же замучает её и убьёт, — когда вампиров в комнате осталось двое, выразил мысль господин Долохов.

— Он впервые так заинтересован, и считаю, что заслужил хоть раз отдохнуть и перестать быть постоянно разумным, страдая от равнодушия в этом мире ко всему, — отозвался господин Риддл, посмотрев на собеседника.

— Она могла бы пригодиться, — не унимался тот. — Её руками можно убить не один десяток духовников.

Господин Риддл долго молчал, затем сузил глаза и глухо отозвался:

— Не уверен, что о ней не пойдёт слух по деревням, но… скажи Джонатану, что право на неё я оставляю пока за собой. Мне нужно подумать над её дальнейшей судьбой, — он медленно снял маску и показал насмешливую улыбку, добавив: — Во всяком случае, даже любопытно, что он разглядел в ней такого, чего не смог разглядеть я.