Нахмурившись, Эллиз застыла. Вновь переведя взгляд в сторону окна, девушка задумалась. Так и не услышав ответа на вопрос о том, что случилось и сколько прошло времени, Эллиз попыталась сама найти разгадку и ключ к произошедшему. Пытаясь вспомнить момент, о котором ее и попросил задуматься Чарльз, девушка не нашла в своей голове ничего, кроме каких-то смутных образов. Набережная, Уилл, а после словно какая-то вспышка и… ничего. Серьезно задумавшись, Эллиз отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то в этом промежутке между «Уиллом» и «Чарльзом», но ничего не приходило на ум. Ничего, кроме какой-то навязчивой фразы «Скажи мне, как тебя зовут». Посмотрев недоуменно на Чарльза, Эллиз скрестила руки на груди, негласно потребовав объяснений. Парень вздохнул.
— Ты ничего не помнишь? Жаль, — устало потерев переносицу, Чарльз оперся бедром на раковину и, скрестив руки на груди так же, как это сделала Эллиз, добавил: — Ты спрашивала, сколько сейчас времени?.. Эм… Начнем с того, что сейчас понедельник.
Эллиз застыла.
— Понедельник?.. — переспросила она, непонимающе нахмурившись. — Понедельник — это же… Но финал же был в воскресенье, вчера, получается, а… Как? Что произошло?
Чарльз не ответил, печально посмотрев в глаза Эллиз и покачав головой.
— Все же я надеялся, что ты будешь что-нибудь знать. Эллиз, как я понимаю, последнее, что ты помнишь, было то происшествие с Уиллом, и… У многих похожая ситуация.
— У многих? В каком это смысле?..
— Вот в таком. Практически никто не помнит события следующих пары часов после той «вспышки». Я тоже ничего не помню. Но я, как и большинство людей, пришел в себя в тот же день. Тебя же обнаружили без сознания, и… Я думал, что, возможно, это как-то повлияет на наличие воспоминаний. Это нам очень бы помогло.
Эллиз серьезно нахмурилась.
— Нам?.. Очень помогло «нам»? Кому «нам»? — зацепилась за слово она, а после будто бы что-то поняла. — «Нам». «То происшествие с Уиллом»… Так это все-таки правда, да? Чарльз, я ведь не дура. Ты знал про финал, ты пытался меня предупредить. И это твоя вина. Нерешенными осталось только два вопроса. И я буду очень признательна, если ты ответишь на них. И первый… Кто ты вообще такой?
Чарльз поджал губы, покачав головой. Эллиз усмехнулась.
— Чарльз. Я задала вопрос. Кто… ты… такой? — повторила девушка, сделав шаг вперед и сжав пальцы в кулак. — Если ты не ответишь сам, я угадаю, и по твоей реакции скажу, права я или же нет. Ты сообщник Уилла, даже более того, ты не его сообщник, ты тот, из-за кого Уилл и появился на набережной. Поэтому ты был в Офрисе на неделе воды, поэтому ты здесь осматривался. И поэтому сейчас… — на секунду Эллиз замолкла, осознав. Чарльз сейчас стоял здесь. Будь он просто сообщником и таким же преступником, каким на самом деле являлся и Уилл, он бы сейчас здесь не стоял. Но нет… В таком же черном костюме — в официальной по сути одежде — и «Это нам очень бы помогло»… Почувствовав, как ее глаза широко распахнулись, Эллиз сказала: — Исполнительный комитет… Вот ты откуда, — расплывшись в улыбке, девушка заметила, как Чарльз серьезно нахмурился, вслух так и не сказав ничего. — Я права. Только вот подожди-ка. Если ты на самом деле работаешь на Исполком, то Уилл… Уилл, он… Серьезно?
— А вот на этой ноте я рекомендую тебе заткнуть свой рот, — наконец не выдержал Чарльз, покачав головой. — То, что ты была на набережной тогда — большая ошибка. Ты меня не послушала, хотя я просил. Я тебя предупреждал. Хотя даже это, наверное, было моей большой ошибкой. Но откуда я мог знать, что вся эта ситуация произойдет, что начнется такое разбирательство!
— Разбирательство?.. — не поняла Эллиз, нахмурившись. — Какое еще разбирательство?
— Арены нет! Такое разбирательство. Хотя какого черта я вообще должен перед тобой отчитываться! Мне были интересны две вещи: узнать, помнишь ли ты что-нибудь, и попросить тебя об одном: не лезть больше не в свое дело. И ты, даже толком не успев в себя прийти, начинаешь закатывать концерты, в то время как в твоем положении… Лучше было бы вообще забыть о своем участии в этом сезоне, поняла меня? — шагнув вперед, Чарльз с силой сжал зубы. — Если я узнаю, что ты где-нибудь когда-нибудь что-нибудь сболтнешь, пеняй на себя. Ни тебе, ни мне эти проблемы не нужны, усекла? Потому что если нет, то мы еще раз встретимся. И поверь мне, тебе эта встреча не понравится.
— Теперь ты мне еще и угрожаешь? — неожиданно тихо спросила Эллиз, внимательно посмотрев Чарльзу в глаза. — Хочешь, чтобы я дала слово, что никому не сболтну о том, что Чарльз Эплай и Уилл Стоуки — гребанный проект Исполкома? Хочешь, чтобы я дала слово, будто никому не скажу, что «теракт» или что это было — всего лишь идея все того же Исполкома очернить нулевых? Я тебе дам это слово, но знаешь, не потому что ты этого от меня добился, а потому что мне плевать. Все привыкли называть нулевых ничтожными, но я знаю, и ты знаешь, ничтожество здесь только ты. Если вся эта акция — дело рук Исполкома, если все это разбирательство, твои возгласы «Арены нет!» — дело рук Исполкома, которое сам же Исполком и пытается теперь замять или «разобрать», то сказать тут больше нечего, кроме того, что ты ничтожество. И тем не менее ты так и не ответил на мой второй вопрос… — наступив ногой на рисунок Чарльза, который тот подарил ей почти две недели назад, Эллиз улыбнулась. — Неужели в самом деле человек, который нарисовал мне это и с которым я познакомилась на набережной, является тем же самым ничтожеством, которое сейчас просит меня заткнуть свой рот?! Я не знаю тебя, Чарльз. Не знаю! Но я все равно уверена в том, что ты не мог мне столько времени врать. Я знаю, что ты был искренним, потому что это было видно по твоим глазам, а что изменилось теперь?.. Ты кричишь на меня, потому что ты боишься! Что-то пошло не по плану, и все! Я не знаю, что случилось вчера, я не знаю, почему ты говоришь, что арены больше нет, и поверь, мне не терпится узнать обо всем этом. Но больше мне хочется узнать, что случилось именно с тобой! Если для того, чтобы почувствовать себя уверенным, тебе нужно мое обещание молчать, я тебе его дам, я исчезну, как ты и хочешь, но взамен я требую тебя признаться… — протяжно выдохнув, Эллиз посмотрела Чарльзу в глаза, а после, наконец собравшись с мыслями, добавила всего лишь два слова: — Чарльз, почему?..
Слабо улыбнувшись, девушка заметила, как Чарльз на мгновение словно расслабился, готовый уже что-то сказать, но он все равно не решался. И тогда Эллиз, наклонившись, чтобы поднять письмо и рисунок, взяла их, показав парню.
— Я не знаю, что или кто стоит за тобой сейчас, но я знаю, что стояло за тобой тогда. И я не верю, что вот это все было ложью. Чарльз… Пожалуйста. Скажи мне. Что изменилось с тех пор? Почему теперь ты видишь во мне какого-то врага, когда все, что я сделала, это по дурацкой случайности ослушалась твоего совета? Я не виновата, что оказалась на набережной, и я не виновата в том, что Уилл тоже был там. И я тем более не виновата, что ты подставил самого себя, сболтнув мне что-то лишнее. Поэтому просто ответь. Почему ты сам создал эту ситуацию и почему сейчас ты так отчаянно пытаешься сбежать от ответственности? — на выдохе закончила Эллиз, почувствовав, как к груди подступило что-то колючее, а глаза невольно защипало от слез. Сморгнув их, девушка стиснула зубы, стараясь не выдавать того напряжения, которое горело у нее в мыслях и в сердце, однако все ее попытки оказались просто бессмысленны.
— Сегодня вечером Офрис окончательно закроют, поэтому собирай свои вещи и уходи. И вот… — оттянув пиджак и достав из внутреннего кармана телефон, Чарльз неторопливо подошел к письменному столу, положив устройство туда и добавив: — Я помню, ты утопила свой телефон на балу. Можешь считать это моральной компенсацией. И мы договорились. Никогда и никому ты ничего не скажешь, ты дала мне слово, — и таким образом, не дожидаясь какого-либо ответа, Чарльз в последний раз оглядел застывшую на свое месте Эллиз, а после быстро вышел из комнаты, из дома — наружу.
