— Как ты тут оказался? — строго спросила она, опустив взгляд в телефон, на переписку, и снова посмотрев на Джерара. Парень же, заметив это, замер, впрочем, как и Ригель, не на шутку перепугавшийся за товарища. Тем не менее, взяв себя в руки, Джерар приветливо улыбнулся, сделав шаг навстречу Эллиз и раскинув руки в примирительном жесте.

— Я же говорил, что у меня сегодня выходной, — тут же нашел себе оправдание Избранный, продолжив наставлять одно вранье на другое. И так до тех пор, пока Эллиз наконец не поверила, из-за чего Ригель просто вздохнул.

И вот снова. Как парень должен был реагировать на такие моменты? Джерар нагло врал, Джерар обманывал и использовал Эллиз, он делал все, что так не одобрял Ригель, но в то же время раскрыть это, подставить Джерара Ригель тоже не мог. Когда Эллиз уставилась на них, когда Эллиз на секунду словно бы догадалась о чем-то, Ригель в первую очередь не обрадовался, хотя должен был, он испугался. Испугался за Джерара. Ведь каким бы идиотом Избранный ни был, сколько бы ошибок ни допускал, Ригель все равно стоял на его стороне. Даже во время условной войны против Джерара Ригель беспокоился о нем. Он жаждал поражения парня, он жаждал того, чтобы доказать Джерару, как он ошибался, но Ригель никогда не жаждал наказания, которое обязательно должно было последовать за поражением. Именно от этого наказания он и пытался уберечь Избранного, и поэтому играл с ним в эти дурацкие игры, и поэтому, когда Джерар расспрашивал Эллиз о встречи с «Избранным», сам Ригель молчал. Молчал, пока в один момент они не подошли к дому Эллиз, возле которого Джерар спросил девушку, разрешит ли она ему зайти с ней.

Услышав этот вопрос, Ригель застыл, неуверенно бегая взглядом от Джерара к Эллиз и обратно. Пустит ли девушка Джерара домой? Хороший вопрос. И задал его Джерар наверняка тоже не просто так, а с целью проверить, как сильно увеличилось доверие Эллиз к нему за этот и последние дни. Если пустит, значит Ригель потерпел еще одно поражение. Если же она не сделает этого, значит поражение потерпел Джерар, что тоже не внушало Ригелю никакого злорадного удовольствия.

И вот наконец Эллиз покачала головой.

— Прости, но… давай в следующий раз. Все равно я только на пять минут забегу туда, да и все. Не обижайся, — простодушно выпалила она, улыбнувшись так виновато и так… Ригель заметил это. Наигранно.

Эллиз сделала это наигранно. Эллиз сказала все это неискренне. Так, словно бы она искала себе оправдание. Так, словно бы она сама боялась обидеть Джерара, чтобы не упустить возможности продолжить… Продолжить что? Общаться с ним? Нет. Всю прогулку по набережной от административного корпуса по Эллиз не было видно, чтобы ей нравилось их общение. Девушка не прыгала на Джерара, упрашивая его пожалеть ее. Наоборот. Она отстранилась. Отстранилась, чтобы теперь сказать это пресловутое «Не обижайся», которое означать могло только одно: «Стой там, где стоишь. Ко мне не приближайся, но и не уходи. А не уходи, потому что ты мне еще пригодишься».

Расплывшись в улыбке, Ригель замер, наблюдая за тем, как Эллиз быстро забежала в здание, распрощавшись с Джераром, и только она ушла, Ригель сказал уже вслух:

— А игроков-то в нашей игре не двое, заметил? — тихо сказал он, медленно покосившись на Джерара, который, перестав улыбаться, просто прожигал взглядом дверь, за которой Эллиз и исчезла. Стиснув зубы, Джерар вздохнул, решив проигнорировать Ригеля, тот, однако, все не сдавался: — Она тебя использует. Может, она делает это ненарочно, но это факт. Забавный, правда? Это не ты тренируешь нулевую, это нулевая учится у тебя. Впрочем… Я так подумал, а это ведь по-своему ожидаемо.

— Замолчи.

Ригель не замолчал.

— Знаешь почему ожидаемо? Потому что в мире, где окружающих ты только используешь, люди также начинают пользоваться тобой. Будь ты ей интересен как парень, как ты этого хочешь, домой к себе она бы тебя пустила. Но она этого не сделала. А вот это свое «не обижайся» она бросила только затем, чтобы ты не ушел. Не ушел и продолжил ее тренировать.

Джерар закатил глаза.

— Да?.. Ну и пусть. В любом случае мне от нее требуется только победа. Если она хочет получить эту победу, как она думает, за мой счет, пусть получает. Мне все равно, — шепотом процедил Избранный, вздохнув. И тогда же Ригель ответил:

— Было бы все равно, ты бы сейчас так не дулся. А главное, ты бы сейчас так не нервничал. Говоришь, что между этими ситуациями нет разницы, но я тебе ее объясню. Когда ты используешь и контролируешь Эллиз, это ты решаешь, победит она или нет. А когда она использует тебя, это решение уже переходит исключительно к ней. Не захочет — она не победит, и плевать ей будет на то, сколько сил ты там вложил в ее тренировки. А знаешь почему ей будет плевать, Джерар?.. Потому что «не обижайся». Вот и все.

— Смешно тебе?.. — только и ответил Избранный, нахмурившись. — Конечно, смешно.

— Мне не смешно, — перебил его Ригель, покачав головой. — Мне грустно. И грустно, потому что мы оба знаем, кто окажется в проигравших по итогу всего этого… — парень обвел рукой воздух перед собой, — прости за слово, гребанного театра. Она тебя кинет, и дай бог, если сделает она это тогда, когда тебе будет выгодно, потому что в противном случае… Ты просто-напросто прогоришь с ней. И прогоришь… по-крупному.

Джерар вздохнул.

— Теперь все сказал?

Ригель кивнул.

— Важно не то, все ли я сказал, важно то, услышал ли ты из этого хоть что-нибудь. И тем не менее… Удачной вам обоим тренировки, «победители», — хмыкнул Ригель, заметив, как Эллиз показалась в дверях, все такая же серьезная и отстраненная.

А карма, однако, была той еще сукой.

Направившись по набережной в обратную сторону от парка, Ригель ушел в противоположном от Джерара с Эллиз направлении, и господи… Эта его улыбка. Не имея возможности перестать улыбаться, Ригель так и шел, наслаждаясь собой и тем, как удачно сложились обстоятельства. Урок. Наконец-то хоть кто-то смог преподать Джерару урок. Будь у Ригеля возможность, он бы нашел Эллиз в свободное время и, ей-богу, вручил ей цветы за то, как красиво она поставила Избранного на место, если не в кабинете с «окутанным плащом Ригелем», то на улице с «уже не таким пафосным Джераром». И сам этот факт парня… Просто распылял и по-своему даже возбуждал.

Беллатрикс и Ригель. На небе это были звезды, сияющие для одного созвездия. На земле… Ригель даже не знал, кем он мог считать Эллиз для себя. Подругой она не была, Ригель ее не знал. Но парень мог спокойно назвать ее сестрой. Сестрой по несчастью. А несчастье это называлось Джерар. Как и Ригель, девушка была знакома с Избранным, и знакома лучше кого бы то ни было на Больших играх. Да, даже МИИ — Камила — не стояла рядом с Эллиз в этом плане. Камила с детства недолюбливала Джерара, и ей на самом деле было плевать на сводного брата, а вот Эллиз… Эллиз не было плевать. Она не беспокоилась за Джерара, это факт, но она воздействовала на него, влияла. И Ригель, казалось, заметив это влияние только сейчас, наконец понял. В этой войне было не три стороны, не три игрока, как он сказал Джерару всего пару минут назад, не осмыслив происходящего. В этой войне было все так же две стороны, только вот Эллиз, которую Ригель воспринимал всегда как соперницу, теперь стала напоминать парню больше сестру. Она так же, как и он, занимала ту сторону, которая и воевала «против Джерара». Она так же, как и он, хоть и неосознанно, но старалась помешать Избранному довести его обреченное дело до конца. И хотя девушка все еще стремилась победить на Больших играх, Ригель понимал: она стремилась это сделать не для Джерара, она стремилась это сделать для себя. А значит все было проще… Найди Эллиз иную мотивацию, найди Эллиз причину проиграть, и она проиграет. Без проблем. И это вдохновляло Ригеля, однако парень даже и подумать не мог, где и когда Эллиз эту дурацкую мотивацию для себя откроет.

Бал. Одно слово — это был бал, когда ситуация, к которой Ригель уже успел привыкнуть, изменилась. Решив найти оправдание тому, почему Избранные не встретились лично с другими игроками, Джерар предложил Камиле и организаторам игр устроить «субботний бал». Они устроили, все было круто. Программа, костюмы, музыка. Одно выделялось на фоне этой картины: гости. Все для Ригеля испортили именно гости. Точнее… Двое из них.