Правда, неправда, было ли, не было – обо всём знает только река. Она и поведала мне эту историю.

Как правило, слишком восторженные приветствия Ак-Бору воспринимал с подозрением. Вот и сейчас недоверчиво, придирчивым взглядом он осматривал толпу, пытающуюся пробиться к воинам сквозь заграждение дворцовой стражи. Со стороны казалось, что Ак-Бору буквально слился со своим скакуном, который понимал его с малейшего движения и вздоха. Он и сопровождавшие его всадники резко выделялись на фоне движущейся колонны войск и одеждой, и манерой держаться в седле. Достаточно было одного взгляда, чтобы безошибочно определить в этих людях чужеземцев. Смуглые воинственные лица, гордый независимый взгляд говорили о бесстрашии и непокорности. Кто они, волею какого случая оказались здесь? Почему Провидение направило их именно в эти края?

Никогда ещё на улицах этого города не было так многолюдно. Казалось, что все одновременно покинули свои жилища и устремились на главную площадь, чтобы увидеть человека, принёсшего славу своей земле и вызывавшего гордость в сердцах людей одним своим именем. После долгого отсутствия Царь царей Куруш, принимавший личное участие в походах и сражениях, с победой возвратился на родную землю. На террасе богатой царской резиденции появилась Царица вместе с младшими детьми. Когда Царь направился к семье, кто-то из детей не удержался и бросился навстречу ему и его старшим сыновьям, повсюду следовавшим за своим отцом и участвовавшим вместе с ним в походах. Встреча царственной семьи вызвала в народе ликование.

Когда Ак-Бору обратил свой взгляд на террасу, его внимание привлекла девочка.

Она находилась чуть в стороне от яркого соцветия молоденьких девушек, в которых безошибочно можно было угадать дочерей Царя, и немного смущённо поглядывала на волнующую встречу. Он даже успел подумать, что она случайно оказалась на террасе вместе с семьёй Великого полководца. Но в это время Куруш подошёл к ней и обнял. Счастливые глаза и крепкие объятья больше не оставляли сомнений – это одна из дочерей Царя царей. Юная красавица отличалась от своих сестёр, обладавших яркой красотой, унаследованной от родителей. Она же будто была окутана покрывалом, скрывающим её от посторонних любопытных глаз. Ещё не девушка, но уже и не ребёнок, цветок, лепестки которого только пытаются вытянуть свои крылышки из крепких объятий бутона. Он уже никого не видел, кроме неё, и едва расслышал, что ему пытался сказать распорядитель дворца.

– Вы хан Ак-Бору? Я покажу, где вы можете разместиться со своими людьми.

Поприветствовав свой народ, Царь вместе с семьёй удалился во дворец. Ак-Бору ещё раз бросил взгляд на дверь, скрывшую от него стройный силуэт девочки, привлёкшей его внимание. Своенравный конь под ним храпел, вставал на дыбы и рвался в галоп. Он же, не прилагая видимых усилий, сдерживал его.

– Вы меня понимаете?

Ак-Бору неохотно обернулся, бросил рассеянный взгляд в сторону распорядителя.

– Да, я тебя услышал.

В нетерпеливом ожидании новой встречи Ак-Бору то и дело оборачивал свой взор на резиденцию Царя царей, пытаясь мыслями проникнуть за её стены. Он точно знал, почему выделил девушку из всех сестёр. Она казалась трогательной и беззащитной, и ему захотелось оградить её от всех бед, обнять, согреть своим теплом. Впервые он испытал такое чувство. Ему казалось, что он давно знает её и даже слышит её дыхание и биение сердца. Это было удивительно и странно. В последнее время его больше привлекали страстные, яркие женщины, и надо сказать, он никогда не был обделён их вниманием. Когда он впервые услышал о великом завоевателе и непревзойдённом в истории правителе, то решил увидеть его своими глазами и перенять не только его полководческий опыт, но и опыт управления огромной державой. Царь царей принял его благосклонно. А потом были многочисленные походы, где в разных землях и царствах после кровопролитных сражений он встретил много прекрасных светлооких дев, мгновенно окружавших его своей любовью. Проведя в походах несколько лет, он намеревался вернуться домой, где его возвращения ожидает отец, а также многочисленная родня, предвкушая предстоящую свадьбу. Он должен взять в жёны дочь хана влиятельного рода, причём именно родители девочки настаивают на скорой свадьбе. На самом деле девочка в течение семи лет будет просто проживать в доме его родителей на правах дочери, пока не повзрослеет. Всё это время её должны воспитывать и обучать традициям семьи Кагана. После этого так называемого брака он имеет право взять себе вторую жену и наложниц, но в будущем именно эту девочку, как первую жену, он должен объявить своей Хатун. В этом браке его кое-что не устраивало – девочка приходилась племянницей его матери и была ещё совсем ребёнком. Это противоречило его взглядам на жизнь. Всё его существо протестовало против этого брака. Более того, он был возмущён этим соглашением родителей. В данном случае его желание никто не посчитал нужным узнать, будто он незрелый юнец и не в состоянии выбрать себе жену сам. Дочь Куруша тоже ещё очень юная. Но к ней у него особое отношение – она, не ведая того сама, приковала к себе его взгляд и заставила услышать своё дыхание. Это было восхитительно и невероятно, учитывая его неукротимый нрав. Он уже готов был стать для неё покровителем и рабом одновременно.

На следующий день, по случаю побед и присоединения других царств к великой Иранской империи, был устроен праздник, где присутствовали все дети Царя царей. Здесь были самые влиятельные, знатные особы Ирана, отважные полководцы и воины, а также цари и представители завоёванных стран. Столько блеска серебра и золота не видывал мир. На огромных подносах к ногам царя несли драгоценные камни и жемчуга, сосуды необыкновенной красоты, золотые ювелирные украшения и инкрустированное золотом оружие.

Как прекрасные дивные птицы, появились танцовщицы и завладели вниманием публики. Царь царей, улыбаясь, тихонько переговаривался то со своей прекрасной женой, то с кем-то из сыновей.

Ак-Бору пытался отвлечься, но его взгляд помимо воли обращался на девушку. Она была так восхитительна, что ему с трудом удавалось перевести своё внимание на происходящее в пиршественном зале. Снова и снова он оборачивался в её сторону. Её сёстры сияли, как звёзды в безоблачном небе, она же будто находилась так далеко в звёздной дали, что не все могли разглядеть её. Он даже порадовался, что видит её один. Как она держит головку, как нежно улыбается, когда разговаривает с близкими, – всё вызывало в его сердце волнение и трепет. Вдруг до него дошло, что он погружается в этот водоворот любви окончательно и бесповоротно. Он уже не сможет уехать от неё! «Но как звать тебя, мой свет?»

Она заметила этого воина ещё на площади и почему-то испугалась. На нём был странный головной убор, который совсем не походил на шлемы иранских воинов. Скорее, это была густо-красная, почти бордовая шапка из войлока, расшитая золотыми пластинами. С длинными опущенными отворотами, она напоминала беркута и сразу бросалась в глаза. На лобной части красовалось покрытое золотом изображение головы оскалившегося волка. Вся его одежда, также расшитая золотом, сильно отличалась от распространённой на её родине. Он был чужестранцем, весь его облик кричал об этом. В окружении своих воинов, он напоминал бесстрашного хищника. Конь под ним обеспокоенно храпел и поднимался на дыбы. Она прочитала много книг и рукописей, но ни разу никто из известных ей авторов не упоминал о таком народе. Лишь однажды она невольно обернулась, почувствовав, что на неё кто-то смотрит. Это снова был он. В течение праздника она ещё долго чувствовала на себе его пристальный взгляд, буквально принуждающий её обернуться. В конце концов это сильно измотало её, и она тихонько покинула пиршественный зал.

Только теперь, в своих покоях, она немного успокоилась. Укрывшись в тепле родительского дома от назойливого внимания чужеземца, девушка взяла в руки книгу, предполагая отвлечь свои мысли. Но чтение не принесло успокоения. Она приложила руку к сердцу, чтобы унять волнение. Почему он так смотрит на неё, почему это так сильно пугает её? Он не был уродлив, напротив, он был красив, очень высок и статен. Почему же она так боится его?