― Но это же бред - как может вызвать дождь убийство человека?
Старец пожал плечами.
― Порой, я и сам сомневаюсь, что это действует. Но каждый раз я отбрасываю сомнения, и всегда убеждаюсь, что ритуальное убийство, в самом деле, помогает, да ещё как. И потом, не важно, верю я в силу жертвы, или не верю. Важно, что верят они, ― дед Аркадий распахнул дверь, за которой в нетерпении переминались с ноги на ногу несколько крепких мужчин.
― Всё, ребята, времени нет - тащите его наверх. Пора!
Олег плохо помнил, как его тащили по коридорам, тоннелям и галереям. Из ступора его вывел запах гари, яркий свет и крики десятков лесных жителей. Посреди небольшой лужайки пугающе изготовилась страшная конструкция: к вершинам двух молодых сосен были привязаны верёвки. По шесть крепких мужчин тянули за каждую из верёвок, сгибая стволы деревьев.
Олег, хоть и не был специалистом в кровавом ремесле палача, сразу догадался, какая кошмарная участь его ожидает. И он совершенно не желал оказаться разодранным на куски, которые будут долго болтаться на соснах на потеху воронью и личинкам-трупоедам. Олег окинул взглядом конвоиров, за руки тянувших его в центр полянки. Крики сородичей, собравшихся на жертвоприношение, действовали на крепких, но неопытных парней, как сильнейшее дурное зелье. Их трясло от возбуждения и гордости за выпавшую честь вести жертву на заклание. Оказавшись в центре всеобщего внимания, парни, похоже, были на пике счастья.
По выражению их лиц и дрожи пальцев, Олег сделал вывод, что конвоиры находятся на грани исступления, и едва не парят над землёй от осознания собственной избранности и силы. Олег понял, что парни, тянущие его за рукава, абсолютно уверенны, что жертва находится в их абсолютной власти. Он решил воспользоваться этим, и, резко подтянув колено правой ноги к животу, ударил пяткой в свод стопы одного из конвойных, вложив в удар всю свою силу и ненависть.
Ступавший с задранным к небу носом стражник тут же скривился лицом, и заорал, заглушая собравшуюся публику. Олег вырвал свою руку из ослабшей ладони конвоира, и, крутанувшись на пятках, всем телом навалился на второго парня, и вместе с ним рухнул на землю. Так как противник Олега был не готов к такому повороту, его падение было сокрушительным, и заставило отпустить рукав жертвы.
Олег сам не ожидал от себя такой стремительности и ловкости, но теперь его тело работало подобно хорошо смазанному паровому двигателю. Поднявшись с земли, он одним прыжком преодолел расстояние до группы мужчин, занятых сгибанием дерева, и, кувырнувшись, подкатился им под ноги. Мужики повалились, как вымокшие под осенним дождём снопы. Из пятерых лишь один умудрился не разжать ладоней, плотно ухвативших натянутую, как струна, верёвку. И это стало его роковой ошибкой - ствол сосны, не удерживаемый более весом шести крупных мужиков, разогнулся калёной пружиной, и принялся бросать живой маятник из стороны в сторону. Стоявшие стеной лесные жители, с нетерпением ожидавшие кровавой жертвы лесу, бросились на землю, чтобы их не покалечило болтавшимся на верёвке, и отчаянно вопящим, телом.
Олег, пнув кого-то на прощание, пробежал по спинам "настоящих москвичей", и юркнул в густой кустарник. Защищая лицо от хлёстких веток, Олег бежал, не разбирая пути. Ему некогда было выбирать верное направление - он ведь не знал даже, в какой части леса его вытащили из подземного города. Единственным его желанием было убежать как можно дальше от жаждущих жертвенной крови лесных людей.
Кустарник сменился тёмным осинником, в котором глубокие сырые рвы сменялись буграми с почти отвесными склонами. Олег петлял по ложбинкам, взбирался на закоряженные горки, и скатывался в низинки, забыв об усталости, и думая лишь о том, как уйти от преследования. Когда сил уже почти не осталось, вдали, среди тёмной листвы мелькнул яркий свет. Это могло означать лишь одно - скоро Олег выйдет на открытое пространство. И, забыв о боли в измученных бегом ногах и резких уколах в боку, он прибавил шаг, желая поскорее узнать, что там, впереди - дорога, деревенская окраина, речной берег, или обычная лесная лужайка.
Выбравшись из густой лесной тени, Олег облегчённо выдохнул, заметив посреди широкой просеки высокую насыпь, увенчанную стальным хребтом железнодорожных рельсов. Цивилизация где-то рядом, но где? Олег решил присесть на тёплую шпалу, и передохнуть несколько минут. И всё то недолгое время, что он пытался восстановить дыхание и выровнять бешеный ритм, повинуясь которому измученное сердце толкало кровь по жилам, его мучил один вопрос: в какую сторону ему следует идти, чтобы оказаться в Москве?
Отдохнув немного, Олег двинулся в выбранном наугад направлении, здраво рассудив, что рельсы рано или поздно выведут его, если не к Москве, то к другому городу точно. Неизвестно по какой причине, но после сумеречного леса, с его небольшими пятачками лужаек, открытое пространство железнодорожной просеки внушило Олегу чувство некоторой защищённости. Он уже не бежал по рельсам, да это было и довольно сложно, а просто шёл быстрым шагом.
По его подсчётам минуло около часа, как он вышел из леса, когда вдали послышался паровозный гудок. Олег ободрился, надеясь вскочить на подножку какого-нибудь вагона, и ускорить своё возвращение в привычный мир, который, невзирая на бедность, казался ему теперь воплощённым раем. Однако, в тот же миг его благостные мечтания были прерваны одним странным происшествием.
Он заметил, как из-за поворота показалась необычная кавалькада, состоящая из четырёх мужчин. Они бежали вдоль железнодорожной линии, приближаясь к Олегу. Один был далеко впереди остальных, которые бежали плотной группой. Олег решил уже, что бегут за ним, и прибавил шаг, но, присмотревшись, понял, что бегущие не обращают на него ни малейшего внимания. Трое незнакомцев настойчиво пытались догнать четвёртого, того, что уже приближался к Олегу.
Олег подумал, что надо бы помочь беглецу отбиться от преследователей - сам ведь только что был в подобной ситуации. Но червь трусости, сидящий глубоко в душе каждого человека, прошипел: "Не лезь, не твоё дело - сами разберутся. Ты ведь не знаешь, что сделал этот, четвёртый. Подумай о себе". Мужчина, который убегал, похоже, и не рассчитывал на чью-то помощь, и продолжил бег, даже не взглянув на Олега. Преследователи так же не удостоили его своим вниманием.
Но всё резко изменилось, стоило Олегу оказаться между убегавшим и догоняющими - всё их внимание резко переключилось на него. Все четверо устремились к Олегу, зажимая его, как в клещи, и он с опозданием понял, что весь этот спектакль был всего лишь отвлекающим маневром, целью которого была поимка сбежавшей ритуальной жертвы. Мгновение он растерянно стоял на месте - ему казалось, что он оказался в кошмарном сне, где весь мир жаждет его крови. Но эта растерянность быстро прошла. Не на шутку перепугавшись, Олег принялся метаться между полосками рельсов, и, улучив момент, бросился по откосу прочь от преследователей. Едва не столкнувшись с тем, что минуту назад изображал беглеца, Олег быстро пригнулся, и ткнул врага головой в живот. Ойкнув, тот покатился с насыпи, хватаясь за живот. Однако, оставалось ещё трое, и они уже наступали на пятки Олегу.
