- Наиме. Лерно. Умеме. Оклос. Дрине. Зарбо, - Дроклов сначала говорил тихо, но постепенно повышал голос.

Вокруг него начал чертиться белый сверкающий круг. Дима предпочел немного отойти и наблюдать за этим со стороны. А вот студенты вокруг начали подходить ближе, чтобы разглядеть происходящее. Группа из четырех гриффиндорцев занервничала. Уже все они достали палочки и направили на слизеринца.

- Перн. Шарл. Нуму. Вало. Стер. Карн, - Дроклов открыл глаза.

Круг вспыхнул и погас, уступив место воздуху, который не прекращающим потоком направлялся к потолку. Дроклов был не просто окружен ветром, но и заполонил им круг. В середине тоже появился рисунок, и воздух излился новым потоком. Надо отдать должно Дроклову. Незакрепленную одежду начало разметать, его волосы распутались и белым пламенем стремились ввысь, а он сам даже ни разу не моргнул.

- Что ты творишь?! Прекрати!

- Экспелиамос!

Воздушная стена приняла на себя заклинание и подняло его ввысь, разметая на мелкие искорки. Другие гриффиндорцы тоже начали выпускать заклинания, но все они были разбросаны.

- Нам. Аро. Пру. Шал. Гер. Део, - круг снова окружил огонь, предавая всему этому еще больше эффекта. - Ош. Ур. Ат. Де. Ло. Ер, - ветер прекратился, пламя бросилось в сторону и растаяло.

- Гектор?.. - заводила побледнел.

- К. А. Т. Р. Е. Н, - Дроклов направил палочку на группировку и из нее вырвался толстый зеленый луч.

Гриффиндорцы взвыли и хотели убежать, но не успели. Заклятие настигло их за долю секунду. Все четверо упали на пол и начали корчиться.

- Хватит работать на публику, - голос Дроклова заставлял вспоминать лед. - Это не больно. Отныне у вас больше не будет потребности “расслабиться”. Можете обратиться к целителям, но они не сумею вам помочь, - Гектор стал над поверженной четверкой. - И еще. Катрен, ты хреновый любовник!

Спрятав палочку, Дроклов развернулся и направился в Большой зал. Однако туда дойти он не успел. С громким криком к нему бросились девчонки, которые начали хвалить за такой решительный поступок. Благодарить, что, наконец, преподал Глорену давно заслуженный урок. Восхвалять силу и умение ТАК заклинать.

Дима не верил своим ушам и глазам. Такого колдовства он еще никогда не видел. Загорный был полностью согласен с таким наказанием, но считал его слишком жестоким. Он поспешил подойти ближе, так как уже переставал слышать разговор. Однако, внезапно перелестнулась страница и Дима снова увидел спальню.

- Гек, ты был прекрасен! Я даже не знала, что ты знаешь подобные заклинания. Так им и надо!

- Я блефовал.

- Что?..

- Это показуха. На самом деле это лишь набор отрывков разных заклинаний, который мне когда-то показал крестник. Это все для виду.

- Так то, что ты сказал, не правда?

- Я все же внес свою лепту в это. Они действительно стали импотентами, но лишь на месяц. Потом все пройдет. Но сейчас ничем не помочь.

- Тогда ты еще мудро поступил, а то за такое могли и исключить.

- Я не такой тупой. Именно поэтому преподаватели мне ничего не сказала. Они знают, что это все фарс и заклятие временно.

- Так и надо этим четверым! Они же думаю, что это навсегда!..

- Джил?..

- Чт?.. - девушка оборвалась и мгновенно подскочила к другу.

Дима тоже не сразу заметил, что по щекам его декана текли слезы.

- Успокойся. Все позади. Ты отомстил и теперь никто тебе ничего не скажет…

- Пообещай…

- Что? Что пообещать?

- Если я снова влюблюсь, то ты остановишь меня…

- Но вдруг?..

- Пообещай.

- Но почему? Вдруг ты встретишь нужного человека? Вдруг это будет ответная любовь?!

- Джил…

- Нет! Я не буду этого обещать, - у девушки самой уже потекли слезы. - Я не могу…

- Тогда хоть пообещай, что остановишь меня в не том случаи.

- Обещаю.

Книга опять начала листать страницы. Дима вернулся в больничное крыло, где Лимпфон старательно прижимал уже начинающего гневаться Дроклова к кровати. Вспомнив: о чем шла речь, Загорный подошел немного ближе. Теперь он увидел, что декан Гриффиндора начал осознавать свою ошибку, но только начал. Дроклов стиснул зубы и со всей силы отпихнул замешкавшего Лимпфона. Вскочил с кровати и будто пытался испепелить своего “пациента” взглядом.

- Скотина, ты - сосунок, которому тогда было только двенадцать. И ты еще смеешь заикаться о том, чего не знаешь?!

- Это я сосунок?! – Лимпфон поспешно встал с кровати и направился к слизеринцу.

Дима заметил, что даже с разницей в два года. Лимпфон уже в четырнадцать был выше его декана. Не таким внушительными и боевым, как в настоящее время, но скоро намеривался наверстать.

- Если введешься на поводу у других, то да!

- Ах, так! – Лимпфон хотел схватить Дроклова, но второй вовремя отскочил.

- Если ты сейчас же не ляжешь в постель, я буду вынужден снять с твоего факультета баллы, - таким взглядом можно дырки в стенах сверлить.

- Я лягу, если ты ляжешь со мной!

Дроклов был просто в шоке. Воспользовавшись моментом, гриффиндорец заключил его в объятья и снова поцеловал. Дима даже не знал чему верить. Со стороны это было похоже на ссору двух врагов, но вот Лимпфон уже второй раз требует поцелуй. Однако размышлять на эту тему долго не пришлось. Дроклов резко откинул назад голову и выкрикнул вырубающее заклятие. Волтер обмяк и Гектор не очень аккуратно толкнул его на кровать. Даже не заботясь об одеяле или свисающих ногах, Дроклов коснулся губ, а потом с брезгливой гримасой вытер их. Бросив злой взгляд на Лимпфона, он сказал восстанавливающее заклятие и заклятие левитации. Поднос со всеми ранеестоявшим снова взмыл в воздух. Вот только зелья остались цветными пятнами на полу. Пришлось очистить лужи. Бормоча что-то под нос, Дроклов поспешил обратно в кабинет медбрата.

“Неужели все так и началось?” – книга не стала отвечать на этот вопрос. Дима это понял по тому, что она выждала несколько секунд, прежде чем снова прейти в движение. Дальше снова был калейдоскоп коротких событий, где Лимпфон то и дело старался привлечь внимание, насолить или даже поцеловать Дроклова. Это было забавно. С каждым новым фрагментом Дима думал: добьется ли декан Гриффиндора своего. Пару раз угадал, но в большинстве случаев Гектор давал отпор.

И все же один эпизод заставил Диму задуматься. Книга показала ему уютный дом Дроклова, где он проводил свое лето, помогая маме, практикуясь в зельеделии и встречаясь с друзьями. В том фрагменте Гектор вернулся домой с какой-то прогулки и поспешил войти внутрь. Мамы дома не было, и он направился на кухню. Обнаружив там пирог, Дроклов отрезал себе кусок и сел перед телевизором. Он проклацал пару каналов, пока не наткнулся на какое-то шоу. Диме было не очень интересно, и он хотел отойти, когда в стекло постучали. Повернувшись, Загорный увидел, как его декан поспешил открыть окно красивой сове. Птица влетела внутрь, уселась на стол и начала клевать пирог (он оказался с мясом). Стараясь не мешать сове, Дроклов отвязал письмо и уселся на диван.

На конверте не было отправителя. Дима уже догадался от кого оно, но вот Гектор помешкал. Покрутив конверт в руке, он вскрыл его и достал сложенное письмо. На первой же фразе Дроклов вздрогнул.

“Я люблю тебя. Я знаю, что ты в это не веришь, но это так. Я уже всячески пытался это показать, но ты не веришь. Ты отвергаешь меня, когда я тебя целую. Ты не позволяешь себя обнять. Ты даже присутствия моего не терпишь. А ведь мне больно. Мне больно каждый раз, когда ты так поступаешь.

Иногда мне кажется, что мое сердце сейчас разорвется. Ты так близко, но до тебя не достучаться. Ты словно далекая звезда: тобой можно любоваться всем, но ты недосягаем. Ты холодный словно лед. Дай мне шанс растопить твое сердце…”

Оставалось совсем немного строк, но Дима не сумел их прочесть из-за слез. Он смахнул их и уже не успел прочесть всего остального. Дроклов опустил письмо, и было невидно слов. Загорный понимал, что это не его дело, но он присел, надеясь заглянуть и дочитать, но замер. Лицо его декана было по-прежнему хмурым, но по щекам текли одинокие слезинки.