- Да, да. Конечно, - девушка поспешила за дверь и больше не появилась.

Подумав, что не хватало ему еще призрака-извращенца, Дима достал сверток, лента на котором с легкостью ерзала туда-сюда. Все же с интересом, парень развернул “презент” директора. Внутри обнаружилась черная повязка и пробирка с черным содержимым. Доверия не внушало. А ведь призрак ничего не упоминала про повязку у Крута. Снял или не одевал? Неважно. Сжав содержимое свертка в левой руке, Дима повернулся спиной к двери.

- Туманус прошмыгус!

Шаг назад и твердая дверь. Решительный толчок, но дверь не желала его пропускать. Недовольно вздохнув, Дима повернулся лицом и попробовал просто открыть дверь. Тоже ничего. А может не идти? Но вдруг директор узнает? Будет хуже. Ведь так? “Если я переживу этот вечер, то меня уже ничего не испугает!”. Первым выбор пал на повязку. Ткань не просвечивалась - плохо. Из-под двери свет тоже не просвечивался - лучше?

- За вашу рассудительность, госпожа Директор, - Дима сорвал пробку и выпил содержимое пробирки.

Содержимое было даже немного приятным на вкус. Отбросив стекло в сторону, Дима не услышал ни треска, ни звука удара. Теперь он перестал видеть и в щели между повязкой и носом. Приходилось ориентировать на звук. Он четко услышал скрип распахнувшейся двери. Глубоко вдохнув, Дима сделал пять шагов вперед. Дверь за ним захлопнулась - путь назад отрезан.

- Ты пришел. Что-то ты долго, - этот голос было сложно перепутать с чьим-то еще.

- Да, я не спешил тебя увидеть.

Дима сделал шаг вперед. По его расчетам Питер находился близко. Хотел сделать и второй, но внезапно он увидел. Это было не обычное зрение. Все предметы в комнате виделись в сине-фиолетовых тонах. Раньше тут были только трибуны. Не было столов, стульев, шкафа и они… не двигались! Дима сделал шаг назад, повернулся и чуть не закричал от ужаса. За ним стояло чудище примерно два метра ростом. У него было много щупалец и зубастое отверстие, которое можно было принять за рот. “Стоп! Меня бы не отправили в помещение со смертельными тварями. Очевидно… это мираж. Круту ж ничего не подсунули!” - но все равно Дима стоял и не двигался. Чудовище будто изучало его. Потом внезапно взвыло и потянуло щупальца. Одно из них обернулось вокруг запястья парня очень ощутимым кольцом.

- Черт! - Дима рванулся, но чудище не пускало. - Гори ты огнище преисподнитском!

Он не видел искры, но уши заложило от пронзительного вопля чудовища. Пламя обхватило существо, и оно отпустило Диму, стараясь сбить огонь. Отскочив назад, слизеринец только сейчас увидел стоявших немного дальше других непонятных существ. Какими-то не дружелюбными казались их клыкастые морды, огромные клешни и шипы по всему телу. Страх накатился новой волной, когда эти новые обитатели зала пришли в движение.

- Кошмар?

- Именно.

Дима повернулся и увидел Питера. Гриффиндорец стоял в самом конце зала. Их разделяла пропасть.

- Скажи, что это все не реально!

- Не могу. Сейчас это реально. Ты должен это чувствовать.

- И что делать? Что мне нужно сделать?

- Иди ко мне.

Дима поспешил вперед, но пропасть между них была тоже вполне реальной. А чудища все приближались.

- Так тут же пропасть!

- Отвечай честно на мои вопросы и с каждым ответом будет появляться одна платформа. В случаи лжи - одна пропадает. И советую тебе не медлить.

- Давай быстрее!

- Что ты чувствуешь ко мне?

- Неприязнь! - платформа появилась и почти сразу пропала. - Что такое?!

- Это не вся правда, - казалось Питер был немного огорчен.

- Что еще за?!

- Говори! - такой тон был Питерсону несвойственен и Диму это напугало.

- Неприязнь и симпатию, - платформа появилась и, вроде, не спешила исчезать.

- Тебе нравится со мной целоваться?

- Что?!

- Дима! - Питер был обеспокоен не на шутку.

Казалось, что Дима скорее отправиться в лапы к чудовищам, чем ответит правдой. Гордость и принципы сражались со страхом. Жуткая смесь. Дима сжал кулаки. Сейчас ему хотелось остаться среди двух огней, и чтобы они не могли его достать. И не мог. Слеза бессилия с примесью страха за свою жизнь. Дима не хотел умирать. Больше всего он ценил жизнь. Не существование, а именно жизнь. А сейчас его сковывали цепи - принципы и мировоззрение. Они полезны, но если их убрать получится сломанный человек. Можно убрать только некоторые, но не все.

- Да, - одна цепь дала трещину.

- Ты когда-нибудь думал о сексе со мной?

Питер его ломал. Ломал часть Димы, специально и в столь специфический способ.

- Да, - трещина стала больше.

- И в каком смысле? С хорошей стороны? - голос Питера был таким осторожно-заинтересованным, таким неподходящим в данной ситуации.

- Да, - цепь не выдержала.

Дима громко всхлипнул. А ведь это больно. Когда тебя, даже только часть тебя, ломают. Так долго он это скрывал, боролся внутри себя, а тут ему приходится говорить все это предмету ненависти и обожания. Слезы уже давно проложили себе путь вниз. Дима осел на плиту. Ему внезапно стало все равно. Он хотел заслонить лицо руками и нащупал эту дурацкую повязку. За чем она вообще нужна?! Одним движением Дима стянул гладкую промокшую ткань и отбросил в сторону. Хотел отбросить, но внезапно увидел гладкий каменный пол залы. Не плиты - пол. В порыве непонимания, слизеринец обернулся назад - никого. Зал был пустым. Впереди, всего в нескольких шагах, Питерсон… и он. Их двое. Никаких чудовищ, мебели и пропастей. Все прояснилось слишком быстро.

- Это была всего лишь иллюзия?! - Дима вскочил на ноги.

- Для тебя это была как вторая реальность, но да. Те чудовища не причинили б тебе никакого вреда. Это все действия зелья.

- Ты?!..

- Все знал, но не мог рассказать.

- Я тебя ненавижу, - Дима сжал кулаки. - Бессовестная скотина. Ты все знал и?.. - плечи вздрогнули в сдержанном рыдании.

- Мне сказали только задавать вопросы.

- Сволочь, - казалось, что весь мир повернулся к нему спиной. - Я тебя ненавижу! Ненавижу! - голос срывался на писк.

- А я ненавижу твое упрямство.

- Скотина, ты еще смеешь ненавидеть меня?! После этого? Ты смеешь… - Дима закрыл глаза, надеясь хоть так избавиться от Питера. - Пошел вон. Уходи!

- Нет. Я не уйду, когда ты…

- Убирайся! - Дима перешел на крик. - Я тебя ненавижу! Слышишь? Ненавижу!

- Скажи это громче!.. Чтобы я поверил.

- Я тебя… - Дима на мгновение заколебался и уже не смог закончить фразу.

========== Глава 35. Пошли… поговорим ==========

Глава 35. Пошли “поговорим”

Это было ужасно. Просто кошмар. Дима был взбешен, расстроен и чувствовал себя преданным. Питеру в двух словах объяснили, что слизеринец будет видеть. Сказали, возможно, ожидать неадекватной реакции. Но ничего не предпринимать и только задавать вопросы. Еще он утверждал, что директор велела задавать именно провокационные вопросы: о чем-то личном, скрываемом или о какой-то тайне. Все остальное: чудовища, пропасть, даже варирующий тон гриффиндорца и его гонения - действие зелья. А ведь Питерсон знал, что для прекращения всего того надо было только стянуть повязку. Какая же он скотина.

Дима попытался глубже зарыться в нишу между коленями, хоть так было совсем неудобно. Брюки уже давно промокли от такого потока слез. Досада и предательства - два чувства, которые сейчас разрывали его напополам. В этом трудно было признаться, но до этого Дима доверял Питеру. Не верил, но доверял. Считал, что в случаи чего мог бы попросить помощи и поддержки.

“Ненавижу ли я его?” - в этом слизеринец еще сомневался. Скорее потерял доверие, но ненависть на его место не пришла.

Питерсон хотел оправдаться, старался успокоить, но ничего не получилось. Питер целовал Диму, сцеловывал каждую слезинку, прижимая к себе, в желании уберечь и защитить. Недолго это продолжалось. Дима вырвался и врезал ему в челюсть. Удар был настолько сильный, что Питерсон упал на пол. Обзывая последними словами, Дима утирал слезы, хотел успокоиться и не мог. Питер все выслушал и задал только один вопрос: “Тебе понравился подснежник?”. Больше Дима и слова произнести не мог. Только стоял и плакал. Питер хотел подняться, но слизеринец мгновенно отшатнулся. “Я тебя…” - он убежал, даже не закончив фразу.