— Целый день? Значит, ты лично привез мне костюм.

— Было дело. Я вызывал купидончиков — ни один не прилетел. Далеко они отсюда. Так что пришлось вязать к сове. А они любят покусать!..

— Надо с ними поласковее обращаться было. И все-таки, как ты попал в Большой зал? Я очень сомневаюсь, что ты был тем сундучком.

— Был. Для разнообразия можно и сундуком стать. Меня ваш профессор по трансфигурации заколдовала, да так, что принять свою нормальную форму я мог только тогда, когда сундук бы открыли. Свет и дым — это для вида.

Паша осмотрелся в поисках чего-то и выпустил зеленую искру. Через секунду из соседней комнаты поплыли поднос, чашки, чайник и сахарница.

— Сюда мы телепортировались?

— Предугадав твою реакцию, на меня наложили заклинание портключа. Оказывается, только для этого были сняты ограничение замка на телепортацию.

— Специально для меня?! Неужели конкурс был подстроен? А я уже подумал, что большинству понравился мой костюм…

— Ничего не подстроено. Меня только за минут пять до объявления результатов трансформировали и принесли. Не знаю, как они это устроили.

— Все равно остается ощущение обмана, но… — Дима довольно улыбнулся над кружкой чая, — я рад, что ты тут…

— Я тоже.

Они оба обменялись довольно-подозрительными взглядами и разом засмеялись. Паша так хохотал, что разлил на себя горячий чай. Диму это рассмешило еще больше. Шипя, Паша произнес заклинание, и искра высушила одежду.

— Будешь колдовать только кольцом?

— Не, у меня и палочка есть. Я просто еще к ней не привык. Я помню: тебя тут возвышают, думая, что ты колдуешь без палочки. Кстати, а это случайно был не тот Питерсон, о котором ты мне писал?

— Тот?

— Вампир.

— Имя его, а под маску я не заглядывал. Стараюсь его избегать.

— Так дела не делаются! Надо прямо ему все сказать!

— Ха. Я ему не только говорил, но еще давал пощечины, заезжал в челюсть и даже раз дрался.

— А все остальное, значит, неоднократно было. Тогда предлагаю тебе другой подход: у тебя есть девушка и ты ее любишь!

— На девушку он не купится. Не могу же я после трех месяцев обучения внезапно взять и влюбиться в свою сокурсницу!

— Другой кандидатуры нет?

— Я таких не вижу.

— Тогда следующий вариант: у тебя есть парень!

— Очень смешно!

— Я серьезно.

— Допустим. И кого же ты хочешь записать ко мне в «парни»? Винс на такое не пойдет…

— Он перед тобой, — Паша широко развел руки. — И не скажешь, что «вдруг влюбился». Никто же не знает про наши отношения.

— Я как-то упоминал, что ты — мой друг.

— Кому?

— Его сокурснице.

— «Дружбу» можно толковать по-разному, — Паша подпер рукой подбородок и игриво захлопал ресницами. — Твоему Винсу можно будет все рассказать.

— Он не «мой».

— Допустим…

— Не будем допускать. Он не «МОЙ»!

— Но не «мой» же!

— На что ты намекаешь?! Ты что, ревнуешь?

— Я? Ревную?! Да какое! Мне абсолютно наплевать, что теперь с ним ты проводишь все свое время, как когда-то со мной…

— Ревнуешь.

— Обязательно нас познакомишь.

Оба рассмеялись, но мгновенно затихли, когда раздался увесистый стук шагов.

— Что это?

— Мне сказали, что если кто-то будет направляться ко мне, комната предупредит.

— Можно ли это считать предупреждением?

— Думаю, — в дверь с силой постучали, — да.

Поднявшись со своего места, Паша бросил пару искорок. Первая убрала поднос с сервизом. Вторая зажгла камин. Третья притушила свет.

— Сядь на диван и в случае чего — подыграй мне, — он показал Диме молчать и направился к двери.

Стук уже повторялся в третий раз. Паша открыл дверь и облокотился на косяк, закрывая проход, но давая Диме увидеть пришедшего. Это был высокий парень с темными волосами и злыми карими глазами, ноздри на неправильно зажившем носу были расширены от того же чувства, а руки сложены на груди.

— Я вас слушаю, дорогой полночный гость?

— Вот именно — уже поздно. Все студенты должны находиться в своих кроватях. Я, как староста, пришел выполнить свой долг.

— Насколько мне известно, — Паша рукой преградил вход Питерсону. — В уставе школы сказано: «студенты должны находиться в постелях», но не указано, в каких именно. Этой ночью я любезно предоставлю мистеру Загорному половину моей кровати, — Питер хотел что-то сказать, но Паша его быстро остановил. — Если вас это по-прежнему беспокоит, то директор Хогвартса сама дала мне такое разрешение.

— Ты…

— Вы. Я — магспирант Тибидохса, прибывший по приглашению начальства Хогвартса для перекрестного обучения. Так что отныне прошу называть меня Павлом Николаевичем. Моя деятельность не связана лично с вами, так что прошу больше не тревожить меня в моих апартаментах.

— И все же вы намерены оставить Загорного у себя на эту ночь, как это?!

— «Оставить»? Я что, какая-то вещь?! — двое стоящих у двери перевели взгляд на Диму. — Я сам с радостью останусь. Здесь намного просторней гостиной Гриффиндора, да и кровать тут значительно больше, чем для двоих.

Дима сделал мудрый ход и, когда вошел Питерсон, улегся на диван спиной к двери. Он не мог видеть лица Питера, но мог скрыть свое. После своих слов он блаженно потянулся и запрокинул голову, немного свесившись с подлокотника дивана. Теперь он мог видеть перевернутого довольно улыбающегося Пашу и недоумевающего, удивленного Питера. Для большего эффекта, Дима согнул одну ногу в колене и закинул на нее другую, не сводя, как он предполагал, игривого взгляда с парней.

— Как уже сказал мой друг, — последнее слово было произнесено с явным подтекстом, — студент и магспирант никак не связаны, так что нет ничего непростительного, если я останусь тут.

— И все-таки!..

— Не забывай, что я тоже староста, так что могу в полной мере оценить свои действия.

— Вы его слышали. А теперь попрошу вас удалиться. И ему и мне завтра рано вставать. Возможно, еще увидимся.

Паша уже начал закрывать дверь, но Питер перехватил его за локоть и резко подтянул к себе.

— Мы еще посмотрим, кто кого! — гриффиндорец сказал это так, чтобы Дима ничего не услышал.

— Несомненно, — Паша закрыл дверь и подошел к другу, встав над ним, упершись руками по обе стороны от его головы. — Как он узнал, что ты здесь?

Дима сел и непонимающе посмотрел на друга.

— А разве у тебя комната никак не обозначена?

— Нет. Простая дверь, пока даже без надписи.

— Тогда это странно…

— Спишь на диване.

— Ну уж нет!

— Ладно, тогда иди выбирай себе половину, а я в душ. Как-то странно чувствую себя после бытия сундуком.

***

Знакомство Винса с Пашей прошло интересным образом. На следующее утро первый заявился в гости, а второй открыл ему дверь в одних спальных шортах. Подсластило ситуацию то, что из глубины комнаты донесся недовольный голос Димы с фразой: «Иди сюда, а то я сам не могу…». На самом деле это было продолжением спора о том, чтобы рыться в вещах Паши, но Винс же этого не знал. Покраснев и попытавшись побыстрее ретироваться, гость развернулся, но был быстро втянут в комнату. Дверь захлопнулась, щелкнул замок, немного встревожив Винса. Паша приобнял слизеринца за плечи и поволок во вторую дверь.

— Паша Ветреный. Можно просто Паша.

— Винс Маклакенс.

— О, Винс. Хорошо, что ты заскочил. Нужно тебе кое-что рассказать.