— Как испорчено?! Оно такое же, как и у Элиз! — Питер, однако, считал иначе.

— Питерсон, оно испорчено. Наверное, вы положили слишком много столбняковой травы!..

— Да все с ним нормально! Вот, — Питерсон зачерпнул бледно-зелено-серое варево маленькой ложечкой и демонстративно проглотил.

— А вот так делать не стоит, — Дима одним движением опустошил котлы двух гриффиндорцев. — Сейчас у вас будет наглядный пример действия неправильно приготовленного Очистительного зелья.

— Да ничего со…

Питерсона резко выпрямило. Он схватился рукой за краешек парты и какое-то мгновение не двигался. После он расслабился. Рука отпустила парту, а веки немного опустились, закрывая затянувшиеся туманкой глаза.

— Поскольку доза была небольшой действие продлится всего несколько секунд. Однако не советую сейчас его нервировать, да и… — Дима запнулся, так как Питерсон резко перевел взгляд на него.

Зная, какой может быть эффект, временный преподаватель сделал шаг назад. Потом еще один. Питер тоже подступился и, когда Дима уперся в парту, резко пододвинулся впритык и накрыл его губы своими. Ожидавший совсем не такого действия, Загорный попытался отстраниться, но куда уж там. Толчок и вот он уже лежит на парте, а Питерсон накрывает его сверху, не прекращая грубого поцелуя. Недовольно замычав, Дима пытался отпихнуть навалившегося на него Питера, но безрезультатно. Такой контакт губ продолжался от силы секунд десять. Дима увидел, как гриффиндорец открыл уже не затуманенные глаза, в которых отразилось удивление. Он резко отстранился, хотя вставать со слизеринца пока не спешил.

— Что за?..

Дима резко поднялся на руках и двинул озадаченного Питера лбом в лоб. Скорее от потрясения, гриффиндорец свалился на пол, потирая ушибленное место.

— Тридцать баллов с Гриффиндора за ослушивание учителя и впоследствии нападение на него! — злой до глубины души, Дима перевел взгляд на обалдевших студентов. — Вот что может случиться, если не слушаться преподавателя! Урок закончен. Всем вон!

Загорный спрыгнул на пол и, не обращая внимание на пораженные увиденным взгляды, направился в кабинет профессора, громко хлопнув за собой дверью. Студенты еще какое-то время наблюдали за дверью, надеясь увидеть продолжение, но не тут-то было. Дима так и не появился. Собрав вещи, все направились на следующий урок. Винс хотел пойти к Диме (сейчас у него было окно), но посчитал, что лучше пока оставить его одного. Выходя из аудитории, он бросил испепеляющий взгляд на Питерсона и скрылся за поворотом.

— Если честно, я от тебя такого не ожидал, — Том подал руку Питеру.

— Да я тоже, — Питерсон благодарно принял предложенную руку и поднялся на ноги. — Во всяком случае, не сегодня.

— Значит, помыслы все же были… — Элиз удобно устроилась на парте рядом со Сьюзан. — И как?

— Да я толком и почувствовать ничего не успел. Я помню, что глотнул зелья, а в следующий миг я уже лежу на чем-то теплом и мягком, а губы касаются чего-то мокрого… — Питер провел рукой по ушибленному лбу.

— Ты так говоришь, будто он бесчувственная колода!.. — Элиз недовольно развела руками.

— Да, со стороны все намного эффектней смотрелось, — Сьюзан опустила глаза, а на её щеках вспыхнул легкий румянец.

— Да уж. А теперь он сидит там и дуется на тебя, — раздался звук разбивающегося стекла. — Или злится…

— Круша все подряд. Если он испортит что-то важное для профессора, то ему влетит!

— А виноват в этом будешь ты!

Девушки переглянулись и разом кивнули чему-то.

— Том занесет твои вещи.

— А ты иди и останови его.

— Не забудь извиниться!

— Возможно, заслужишь еще один поцелуй, — Сьюзан снова покраснела и направилась к выходу.

Элиз подхватила вещи Питера, вручила их Тому и потащила последнего за собой в коридор.

Вины Питерсон не чувствовал совсем, только обиду за то, что так и не почувствовал вкуса поцелуя. Он быстро убрал содержимое котлов и поспешил в кабинет преподавателя. Дверь была не заперта, и Питер быстро проник внутрь. Картина была весьма и весьма завораживающая: Дима стоит посреди помещения, заставленного шкафами с разными ингредиентами для зелий, а вокруг него битое стекло; в руках парень держит небольшой сосудик с блестящей розовой жидкостью, будто колеблясь: разбить или не стоит. Только прикрыв дверь, Питер быстро подскочил сзади и выхватил зелье. Дима, резко развернулся и готов был дать оплеуху. Питерсон быстро перехватил приближавшуюся руку и потянул ее вверх, заставляя слизеринца шагнуть вперед. Зелье он поставил на ближайшую полку и освободившейся рукой быстро отвел руку с перстнем.

Дима почти ожидал, что Питерсон последует за ним. Но он слишком отвлекся и не услышал, как открылась дверь. В тот момент ему хотелось только крушить. Он мгновенно разбил все колбы, которые имелись под рукой. Когда легко восстанавливаемые предметы кончились, он схватился за ближайшее зелье и как раз раздумывал, стоит ли оно того. Когда у него выхватили колбу, он уже был готов дать гриффиндорцу пощечину, но его рука была перехвачена, а его самого подтянули, заставляя встать на цыпочки. Руку с перстнем благоразумно отвели в сторону — оно и правильно. У Димы на языке уже крутилось несколько «неприятных» заклинаний. Однако Дима не растерялся. Видя, что Питерсон собирается что-то сказать, он быстро заехал ему коленом между ног. Получив свободу, парень быстро отскочил к полкам. Он наблюдал, как гриффиндорец согнулся почти пополам.

— Не смей меня больше целовать, извращенец!

— А ты говоришь, что это мы страна «традиций», — Питер поднял голову и с необычайной скоростью оказался рядом с Димой, прижав его руки к шкафу за ним. — Не смей мне приказывать. Я же не специально на тебя набросился, — Питерсон придавил слизеринца своим телом и зашептал ему на ухо: — Ты сам должен был меня спровоцировать. В тот момент я совершенно не думал, какой ты привлекательный, так что порыву и неоткуда было взяться…

У Димы мурашки по коже побежали. Загорный попытался вырваться, но физически он значительно уступал Питерсону. Однако в следующее мгновение Питер сам отстранился. Он деловито осмотрел половину кабинета и достал палочку.

— Окулус Репаро!

Колбы, мензурки и прочая стеклянная утварь мгновенно начала возвращаться в свое целое состояние. Закончив, Питер еще раз взглянул на слизеринца. Дима не сводил злого взгляда и держал кулаки крепко сжатыми.

— Если тебе от этого станет лучше — прости, — Питер виновато развел руками.

Дима молчал, продолжая сверлить его глазами. Питеру ничего не оставалось, как покинуть кабинет.

***

К концу дня, выполнив еще три пары, Дима раскладывал оставшиеся компоненты на полки. Как ни странно, инцидентов на уроках больше не было. То ли первый, третий и четвертые курсы восприняли его, как достойную замену, или же и раньше случались пропажи профессора Дроклова. Ответа не было среди разных за формой сосудов и высушенных трав. В спальню, дверь которой выходила в кабинет, Дима не заходил — делать ему там нечего. Он и не сомневался, что на замок наложили такое запирающее заклятие, что пришлось бы изрядно повозиться.