Дин горько усмехнулся.
— Я был идиотом, Сэмми. Я замкнулся в себе, почти прекратил жить, отталкивал тебя именно в то время, когда ты больше всего нуждался в моей поддержке. Вел себя, как конченный эгоист. Наверное, ты до сих пор зол на меня.
Сэм глядел на него уже с неприкрытым изумлением.
— Я хреновый старший брат, Сэмми, прости, — сказал Дин, опуская взгляд на могилу Джона Винчестера. — Но я тут встретил кое-кого, и он… Они вправили мне здравый смысл, да как следует. Я многое понял и со многим смирился. Мы ведь все еще семья, да?
— Конечно, Дин, — искренне сказал Сэм, чувствуя радость.
Его безумная затея удалась и результат ее превзошел все ожидания. Дин снова становился собой. Больше не было ходячего мертвеца, которого Сэм боялся и старался избегать. Его старший брат вернулся из своего личного ада.
— Наши родители всегда будут с нами, пока мы любим их и помним, — сказал Дин, снова взглянув на Сэма. — И теперь, когда я свободен от роли, навязанной мне отцом, я сделаю собственный выбор. Мы не потеряем компанию. Мы ее продадим и на вырученные деньги заживем той жизнью, о которой всегда мечтали.
— Что? — с недоумением переспросил Сэм.
— Я знаю, ты всегда хотел быть адвокатом. А я мечтал путешествовать по стране, нигде надолго не задерживаясь, — уверенно сказал Дин. — Теперь мы можем осуществить свои мечты, Сэмми. Зачем нам эта компания? Она ничего теперь не стоит. Мы свободны, понимаешь?
— Но… Но Дин! Ты вложил в нее все, что имел! — пораженно воскликнул Сэм, не веря своим ушам. — И ты готов так просто пустить на ветер весь свой труд?
Дин снова растерялся. Он был уверен, что брату понравится его идея. Но тот явно не спешил его поддержать.
Следом за растерянностью накатила злость. Да какого же черта?! Почему он должен вести эту кампанию, если совершенно этого не хочет? Жизнь коротка, время уходит, а Дин так и не нашел того, что искал. Не нашел свое любимое дело, своего любимого человека и свой собственный дом. Свое настоящее место в этой жизни и самого себя.
Сэм тем временем думал об одном — вся его затея потерпела сокрушительный крах. Дину не только не стало лучше, как он поначалу решил, теперь его брат окончательно слетел с катушек. Он хочет продать «Семейный бизнес» и вести не пойми какую жизнь, катаясь по Америке. А как же все их друзья, работавшие в «Семейном бизнесе», недавно заключенные выгодные сделки и репутация самой компании? А как же миллионы, которые могли сделать их жизнь на порядок легче и счастливее?
Он ошибся, устроив все эту игру с ожившими абстракциями и свел с ума собственного брата. Дин всерьез уверен, что к нему явились настоящие Смерть, Время и Любовь, и после разговора с ними решил отказаться от прежней жизни, гоняясь за детскими мечтами.
Но, возможно, еще не поздно все исправить. Может быть, если рассказать правду, Дин поймет, насколько глупо его решение, и передумает?
— Дин, я думал, что тебе стало легче и ты готов снова взять бразды правления кампанией в свои руки, — Сэм покачал головой, поправляя очки. — Но я ошибся, решив, что мой план тебе поможет. Я тоже должен извиниться перед тобой.
— План? — непонимающе заулыбался Дин. — Что еще за план?
Сэм тяжело вздохнул, и ответил ему прямым жестким взглядом.
— Это все было не по-настоящему, — решительно сказал он.
Дин все еще не понимал. Сэм нехотя продолжил:
— Любовь, Время, Смерть. Они обычные люди. Актеры, которых я нанял.
Улыбка Дина медленно растаяла.
— Что? — тихо спросил он, зная, что пожалеет об этом.
— Ты очень долго был не в себе, Дин. Ты был в шаге от самоубийства, и я боялся за тебя, — виноватым тоном продолжил Сэм. — А потом узнал, что ты пишешь письма абстракциям и в мою голову пришла сумасбродная идея. Но тогда она казалась мне эффективной. И она действительно сработала, но не так, как я ожидал сначала.
Дин тяжело сглотнул, продолжая слушать.
— Смерть на самом деле — это Бальтазар Роше. Время и Любовь — это Кастиэль и Габриэль Новаки. Они — актеры, которые когда-то проходили кастинг на съемки в нашей рекламе. Я заключил с ними договор, и спонсировал их пьесу в обмен на то, чтобы они разыграли тебя, — сказал Сэм.
Признание давалось неохотно, но он чувствовал себя обязанным все рассказать. Он должен спасти если не Дина, то хотя бы кампанию. Его брату уже ничто не способно помочь, даже дурацкое чудо. Но подвести Бобби, Чарли, и всех остальных, работающих в «Семейном бизнесе» Сэм не мог.
— Разыграли. Вы меня разыграли, — машинально повторил Дин, пытаясь разобраться в том, что он чувствует.
Но он был пугающе спокоен, потому что все куски непонятного ему паззла наконец-то собрались в одну цельную картину. Дин всегда был циничен, рационален и не верил в сверхъестественное. Его мир был наполнен выпивкой, старым роком, личной семейной драмой, бесконечным физическим и умственным трудом и смутными сожалениями о прошлом. В его мире не было места таким явлениям, как призраки или ожившие Смерть, Время и Любовь.
Розыгрыш. Банальный розыгрыш. А ведь он едва не поверил. Наверное, действительно был слегка не в себе, если почти принял на веру произошедший с ним абсурд. Дин вдруг понял, что именно чувствует. Это были радость от того, что он не сумасшедший, и смутное
сожаление по поводу того, что все было не взаправду.
— Прости меня, Дин. Я думал, что помочь тебе может только чудо, — Сэм развел руками. — Я пытался создать это чудо для тебя, я хотел, как лучше… Но ты сошел с ума, и хочешь избавиться от кампании и остаток жизни мотаться по дорогам. И это полностью моя вина. Я надеялся, что ты поправишься и вернешься к тому, чем ты был…
— Чем я был?! — заорал Дин так неожиданно громко, что Сэм вздрогнул и заткнулся. — Хочешь знать, чем я был, Сэмми?! Послушной куклой для мамы и тупой дубинкой отца, который махал мной направо и налево! Да для меня каждое его слово было чертовым приказом! Пока ты жил в Калифорнии и вел счастливую студенческую жизнь, я сам четыре года провел в аду! Все, что я умел — это повиноваться и постоянно стыдиться того, что не похож на отца! Я разочаровал и предал маму! Черт возьми, я предал самого себя! Говоришь, что я сошел с ума? Тогда я этому рад, потому что черта с два я вернусь в кампанию и продолжу жить, как раньше. Нужна тебе кампания — забирай! Я плевать на нее хотел! Я плевать хотел на тебя и твой тупой план сотворить чудо! Ты старался не ради меня, а компании!
— Это не так, Дин…- начал Сэм, но брат резко его перебил:
— Завтра утром я уезжаю из города. Можешь сказать нашим друзьям все, что захочешь, уверен, тебе хватит фантазии придумать!
Сэм выглядел бледным, но все равно нерешительно перекрыл дорогу старшему брату, не давая ему уйти.
— Дин, просто послушай…
— Отойди, Сэм, иначе я тебе врежу, — низким голосом произнес Дин, сжимая руку в кулак.
Младший Винчестер сглотнул, понимая, что никакие доводы не подействуют, пока его брат в таком состоянии. Он дал себе обещание поговорить с ним позже, и послушно посторонился.
Дин быстро покинул кладбище, чувствуя, как злость и обида кипят в нем, отчаянно ища выход. Злость была на Сэма, а обида, как ни странно, на того голубоглазого парня, который играл Любовь. Выходит, все, что он говорил, было лишь заученным текстом? Все эти я бы влюбился в тебя, ты прекрасен, я хочу видеть тебя счастливым, и прочая романтичная хрень?
Дин изо всей силы саданул кулаком по капоту Импалы, смутно жалея, что это не нос того лицемерного актеришки, чей образ преследовал его почти всю ночь после встречи в ресторане. Черт возьми, ну почему именно он? Почему именно этот парень? Почему сейчас?
Дин вспоминал его прикосновения, его взгляды, слова и слезы, и желание врезать этому Новаку росло с каждой секундой.
Мудак отыграл сценарий, получил деньги и свалил, а Дин все это время думал, что хоть для кого-то в этой Вселенной он действительно имеет значение. Будто кто-то может полюбить его, такого жалкого и не верящего в самого себя, пусть даже это будет не человек, а космическая сущность, посланная сверху. Дин издал тяжелый вздох, понимая, что на самом деле, это было бы охеренно классно, полюби его настоящая космическая сущность. Как в каком-то девчоночьем сериале.
