Когда-то Дину, подобно солнцу, удавалось освещать собой все вокруг, в Лоуренсе многие любили его за доброту и волевой характер, за жизнерадостность, смелость и умение добиваться своих целей. Теперь родной брат напоминал ходячего мертвеца с пугающим пустым выражением глаз.

И Сэм был готов отдать все, чтобы вернуть обратно того Дина Винчестера, которого он когда-то знал, но совершенно не ценил.

— Что ты предлагаешь, Бобби? — спросил он Сингера, складывая руки на груди. — Я пытался поговорить с Дином сотню раз. Я пытался до него достучаться. Но он просто делает вид, что меня нет, либо смотрит так, что я сам разворачиваюсь и ухожу из его кабинета. Дин сломлен, и я боюсь, что навсегда. Он жил ради семьи, а теперь, когда нашей семьи больше нет…

— Что ты мне нотации читаешь, парень?! — взъярился Сингер. — Думаешь, я слепой и сам ничего не вижу?! Мне ли не знать, как Дин любил Джона и Мэри?! Когда ты сбежал в Стэнфорд, именно он получал за это пинки от отца! Когда Мэри заболела, он всю больницу на уши поднял! Твой брат забил на свои мечты, чтобы создать «Семейный бизнес», и благодаря ему все мы стали жить лучше и счастливей! А теперь мы что, просто бросим Дина и будем со стороны смотреть, как он слетает с катушек?!

Сэм поджал губы и отвел взгляд в сторону. Бобби тяжело выдохнул, прикрывая глаза на несколько секунд.

— Парень, вы оба мне дороги, и я буду с вами до конца, даже если эта чертова компания окончательно прогорит. Я люблю «Семейный бизнес», и мне будет жаль, если он исчезнет. Но я не собираюсь заедать горе мороженым, пока Дин безвылазно сидит в своем кабинете и сутками строчит непонятные письма непонятно кому!

— Письма? — с недоумением переспросил Сэм. Бобби мрачно кивнул.

— Об этом по всем отделам слухи ходят. Дин пишет какие-то письма, потом отправляет их в шредер, а на следующий день пишет новые.

— Раньше он не писал. Он просто часами строил пирамиды из конструктора… — растерянно произнес Сэм, крутя в пальцах ручку. — Быть может, это прогресс?

— Ты — балбес чертов! — вне себя рявкнул Бобби. — Дину нужна срочная психиатрическая помощь, неужели не ясно?!

— Я пытался нанять ему психиатра, записывал его к проверенным специалистам, отправлял в клубы моральной поддержки, куда ходят все, кто потерял близких людей! Но ничего! Из этого! Не помогло! — несдержанно крикнул Сэм. — Если у тебя есть идеи получше, расскажи мне их, Бобби! Потому что я не знаю, что делать! Не знаю, понял?!

— Для начала тебе надо прекратить повышать на меня голос, сынок, — сурово заметил Сингер, — а потом внимательно меня выслушать. Я не знаю, что за письма пишет Дин. Но думаю, что нам стоит это выяснить.

— Быть может, он пишет нашим родителям? — предположил Сэм. — Возможно, таким образом, он пытается преодолеть горе?

— Это спустя полгода-то? — хмыкнул Бобби. — Большой срок, не находишь? Нет, здесь что-то другое, и наверняка, более серьезное. Твой брат на грани помешательства, и будь я проклят, если буду сидеть ровно на заднице и ничего не делать! Нам нужно забрать эти письма, до того, как Дин уничтожит их.

Сэм нахмурился, снова завертев в пальцах ручку.

— Думаю, это можно устроить.

— Ты обалдел, Сэм?! Хочешь, чтобы меня уволили?! — прошипела Чарли, пихнув Винчестера в плечо, и пытаясь вернуться на свое рабочее место. Сэм задержал девушку, положив руку на ее плечо.

— Чарли, ты секретарь Дина, а значит, имеешь доступ ко всем бумагам, с которыми он работает. Тебе нужно просто забрать кое-что со стола Дина, и отдать это нам с Бобби, — сказал он, навесив на лицо свое знаменитое жалобное выражение.

— И желательно, никому об этом не рассказывать, — мрачно добавил Сингер.

Чарли внимательно взглянула на Сэма и Бобби. Было заметно, что ее любопытство успешно преодолевает страх быть уволенной.

— Что вы задумали? — спросила она, прищурившись.

— Мы расскажем тебе, если выполнишь нашу просьбу, — пообещал Сэм.

— Ей-то это зачем знать? — спросил Бобби.

— Потому что она станет соучастницей преступления, — сказал Винчестер.

— Какого еще преступления?! — тут же встрепенулась Чарли.

— Ты что несешь, балбес?! — разозлился Бобби. — Хочешь окончательно девчонку запугать?!

— Запугать? — с недоумением переспросила Чарли. — Ребята, я с радостью буду участвовать в любой афере, которую вы задумали! Я здесь от скуки с ума схожу!

Сэм заулыбался. Бобби кашлянул, поправляя свою кепку.

— Ты часто приносишь Дину бумаги на подпись, — сказал он, — на этой неделе ты видела на его столе какие-нибудь письма?

Чарли вздернула бровь.

— Да. Кажется, он пишет кому-то новые письма почти каждую неделю. Их всегда три, и каждый Дин упаковывает в конверт. А потом отправляет в шредер.

— Чарли, эти письма нам нужны, — сказал Сэм, — ты сможешь забрать их так, чтобы Дин не заметил?

— Если только он покинет кабинет на пару минут, — сказала Чарли, — но, ребята, Дин практически не выходит оттуда.

— Нет. Но по пятницам он уходит раньше обычного. Есть возможность перехватить письма, — сказал Бобби.

— И сегодня пятница, — заметил Сэм. — Рискнешь, Чарли?

Девушка неуверенно кивнула.

— Но потом вы расскажете мне, зачем вам нужны эти письма, — предупредила она.

— Договорились, — кивнул Сэм, — спасибо тебе, Чарли.

— И вовсе необязательно ее вовлекать во все это, — недовольно пробурчал Бобби.

— Вечером мы будем ждать тебя в Биггерсоне, что находится напротив здания компании, — сказал Сэм Чарли, игнорируя замечание Сингера, — там все и расскажем.

Спустя четыре часа Бобби и Сэм сидели в забегаловке, где когда-то в лучшие времена обедали вместе с Дином. Несмотря на свой статус, Дин все равно обожал вредную еду, и не мог заставить себя от нее отказаться. Но после гибели Джона и Мэри, он перестал посещать это место. Сэм подозревал, что Дин перестал посещать многие ранее любимые места.

Чарли не подвела — явилась спустя тридцать минут, сияющая и улыбающаяся. Ее длинные рыжие волосы были связаны в аккуратный хвост, а на лице сидели очки, что делало девушку почти неузнаваемой.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Сэм, поддавшись вперед.

Чарли торжествующим жестом достала из своей сумки три конверта.

— Мне хватило полминуты, чтобы спереть их и уйти незамеченной. Дин пошел в уборную перед тем, как начать собираться домой, и я не удержалась, — сказала она, отдав письма Сэму и Бобби. А затем плюхнулась на соседний стул, поглядывая на коллег с нетерпением. — Ну, так зачем они вам понадобились?

— Хотим узнать, кому пишет Дин, — сказал Сэм, вскрывая первый конверт.

— Очень надеюсь, что не Санте, — проворчал Бобби, делая глоток пива.

Чарли подперла руками голову, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на Сэма. Бобби устало потирал переносицу, но тоже молчал. Сэм же впервые за долгое время осознал, что его опасения подтвердились — его старший брат медленно сходил с ума.

— Он пишет абстракциям, — сказал Сэм, — все еще держа последнее письмо в руках, — даже не людям.

— Любовь, Время и Смерть. Интересно, почему именно им? — осторожно спросила Чарли.

— Это сейчас так важно? — спросил ее Бобби. — Парень чокнулся от горя и пишет тем, кто никогда не сможет ему ответить.

Сэм сглотнул, все никак не желая признавать очевидного. А еще его злило просыпающееся чувство вины. Он не чувствовал ее, когда сбежал в Стенфорд, не чувствовал, когда узнал, что Джон мстил Дину за проступки, которые совершал Сэм, постоянно срывал на нем злобу из-за Сэма.

Сэм был уверен в том, что Дин никогда не сможет добиться успеха в чем-то, но не чувствовал вины, когда тот предложил ему должность арт-директора в компании. Возможно, ему следовало чего-то стыдиться в прошлом, но Сэм так не думал. Однако сейчас он ощущал себя виноватым. Его брат всегда заботился о нем, работал, чтобы дать ему деньги на образование, сделал его арт-директором, а сколько было моментов и ситуаций, когда Дин не думая, защищал его и наставлял?