Я ухмыльнулась. Вкусная и не совсем здоровая пища – настоящая Нинкина любовь на всю жизнь. Молодчинка, не заморачивается и живёт в своё удовольствие. Конечно, и у неё порой проскальзывает недовольство своей пышной фигурой и затяжным одиночеством, но она утешает себя тем, что в запасе есть ещё пара лет, чтобы образумиться и привести себя в порядок.

Почапали на работу. Противно моросил дождь, капая с крыш и заставляя прыгать через лужи. Я старалась не думать о Руслане, но казалось, что сегодня все плачут вместе со мной. Молодые ругались у подъезда, в подземных переходах мрачно двигались угрюмые люди, дети в саду чрезвычайно капризничали и просились либо на ручки, либо пореветь под столом.

К концу дня я почувствовала себя настолько изможденной, что совершенно не хотелось никаких пьянок-гулянок.

Нина ушла домой, оставив мне напутствие: не унывать и настраиваться на приятный вечер в каком-нибудь уютном баре.

А мне хотелось тёплый плед, горячий чай и весёлый фильм… с любимым рядом.

Как только я вспоминала о нём, сердце тоскливо сжималось, а мозг рисовал яркие картинки сексуальных игр Руслана с Наташей.

Под конец дня в группе оставался только маленький Андрюшка. Его всегда забирали поздно. Мальчик, сидя на ковре, мирно строил башню из кубиков. Надо отвлечься и почитать ребенку интересную добрую сказку. Я встала из-за стола, чтобы подобрать что-нибудь в библиотеке. Подошла к шкафу. Взгляд сам собой скользнул за окно, тёмные тучи изливались горькими слезами.

Там, в сумраке, я заметила знакомую фигуру. Кажется, мой мозг рисует небылицы и превращает деревья в людей. Я напрягла глаза. Нет, там определенно стоял Руслан! Его осанка, крепкие прямые ноги и мускулистые руки, силу которых не может скрыть толстая кожа мотоэкипировочной куртки. Мне даже показалось, что увидела его напряженный взгляд. Отвернулась. Откуда он знает, где именно я работаю? Хотя для него не проблема собрать досье на любого человека.

Села на ковёр рядом с Андрюшей. В голове каша «Дружба» – смесь невозможного с реальным, грусти и любви, неизлечимой тоски и веры в лучшее. Читать сказку не могла. Перебирала кубики, пытаясь построить башню покрасивее. Андрюша притащил пластмассовых зверят и стал расселять их в домике. А ведь Руслан мокнет там, под дождём.

Не решалась подняться, чтобы посмотреть, точно ли это он, не привиделось ли мне?

Тут неожиданно распахнулась входная дверь. Я невольно подпрыгнула. Но это всего лишь Андрюшина мама.

– Татьяна Олеговна, добрый вечер! Андрей, пойдем.

– А как вы без домофона вошли? – спросила я, больше всего на свете переживая, что уличная дверь открыта, и Руслан может в любой момент появиться здесь.

– Да я с Верой Васильевной общалась, она мне и открыла.

– Ясно… – протянула в ответ. Отличная идея, кстати, сбежать через другую дверь. Воспитатели будут сидеть до последней минуты. Сейчас быстренько соберусь и упархну незаметно.

Андрюша, капризничая, медленно одевался. Мама, как могла, помогала ему, тихо приговаривая, что на улице дождь, а домой ехать далеко.  

А мне и ехать-то некуда. Не могу же я вечно жить у Нинки. Да и чемоданы со своими вещами не намерена никому отдавать! Просто откажусь с ним работать! Просто выйду и скажу: «Руслан, я ухожу, верни мои вещи». Или нет. Лучше так: «Я тебе верила… а ты…» – горько, с надрывом.

Или просто молча выйти, доехать до его дома и, забрав своё, уйти в неизвестном направлении.

Я ещё раз посмотрела в окно. Руслана на месте не было. Видимо совсем промок и сдался. Или это вообще был не он. Я прошла в подсобку, накинула плащ, проверила свет и, так и не решив, куда же мне ехать, открыла дверь. В коридоре стоял Руслан. Весь мокрый, насколько это возможно, будучи одетым в сплошную кожу.

– Тань. Возвращайся домой… Я расстался с Наташей.

Таким серьезным я никогда его не видела. Но какая разница, вместе они, или нет? Ведь он не любит меня, не ценит, ни как женщину, ни как друга.

Я обошла Руслана, погасила свет в коридоре и стала спускаться по лестнице. Он следовал за мной. Спиной чувствовала его растерянность. Вышли. Я закрыла дверь на ключ, вдохнула и решилась:

– Мне надо забрать свои вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Это глупо. Мы друзья. Ты не должна ревновать.

Он подошёл ближе. Я отступила.

– Просто будь рядом, – тихо сказал он.

– Не хочу, – я отвернулась, чтобы он не видел моих мокрых глаз. – Просто верни мои вещи.

– Счастье было у тебя в руках, а ты сама его оттолкнула.

– А что я должна была сделать? Кинуться к нему с признанием в любви и вечной преданности?

– А почему нет? Если ты так любишь, что сходишь с ума. Как жить-то думаешь дальше?

Мы с Ниной спорили о моём будущем, и хотя я всей душой была с ней согласна, но разумом понимала, что поступила правильно! Ушла, а если я действительно нужна Руслану – найдёт и вернёт.

В тот вечер он довёз меня до дома, подождал, пока соберу чемоданы, доставил до квартиры Нины, хотя я несколько раз просила остановиться у метро. Сам же Руслан за весь вечер сказал от силы слов десять. Складка серьезности и глубокой задумчивости пролегла меж его бровей. Не знаю, на кого он больше сердился – на меня или на себя. Но понимала, что теперь моя жизнь должна измениться. И твёрдо решила заглушить внутри себя эту безудержную любовь к нему. Вместе быть всё равно не можем. Он продолжает настаивать на том, что мы просто друзья. А мне не надо меньшего: либо всё, либо ничего. Вечно наблюдать за его любовными похождениями моему сердцу не под силу. В конце концов, Руслан всегда может вернуть Наташу или найти новую пассию. А я просто вычеркну его из своей жизни. Хорошо, что работаю, отвлекусь на детей, буду придумывать новые проекты, интересные занятия, украшать группу.

Я осталась жить у Нины. Она сама меня не отпустила. Сказала прямо, мол, если буду одна, то наложу на себя руки. Смешная… Я не собиралась этого делать. Но была безмерно благодарна подруге, что она оказалась рядом в такой тяжелый момент.

В выходные таскала меня по магазинам и кино, в будни мы вместе рисовали плакаты и картинки для конкурсов и занятий с детьми. Я придумывала интересные уроки про профессии, природу, жизнь людей и животных. Заведующая хвалила меня и за месяц начислила премию в два раза больше обычной.

Мою жизнь омрачало только то, что я постоянно думала о Руслане. Даже когда рисовала… и когда сидела в кино, засыпала, после занятий, на прогулке… всегда, как только мой мозг освобождался лишь на мгновение, туда влезала мысль о Руслане и упорно сверлила отверстие, по которому боль постепенно приближалась к сердцу.

Спустя месяц я поняла, что буду кричать, если не увижу любимого. Ничего не помогало.

– Нин, я в выходные поеду квартиру поищу, – сказала вечером за ужином.

– Думаешь?

– Ну да. Сколько можно тебя напрягать.

– Брось. Мне наоборот полезно пожить с тобой. Не припомню, когда ещё так много двигалась.

– Продолжай в том же духе, – улыбнулась я.

– Ты точно в порядке?

– Да, совершенно.

– Ну ладно, как знаешь.

___

Чтобы быть честной, и вправду позвонила по одному объявлению и съездила на осмотр квартиры. Но хозяйка не внушила мне доверия, и я с чистым сердцем отправилась в офис гильдии каскадеров. Созвонилась со старым знакомым Сашей, он вышел перекурить и рассказал, что Руслан сегодня вечером на съемках какой-то фантастики.

Конечно, есть шанс, что Саша всё расскажет главному герою моих терзаний, правда я попросила не делать этого. Но жажда хоть издалека взглянуть на Руслана была сильнее чувства страха и собственного достоинства.

Когда приехала на съёмочную площадку, нашла Марину, с которой познакомилась еще в Орловской области, куда в первый раз ездила с Русланом. Приятно видеть старых приятелей. Хорошие они, добрые, так и хочется снова слиться с этой тусовкой и поработать вместе.