На мониторе видна операционная. На столе под софитами лежит молодая девушка. Врачи и медсёстры колдуют над ней, но на самом деле – сейчас только от стараний Джульетты зависит: очнётся пациент от наркоза или нет.

Ищи, Джульетта, ищи! Прокручивает запись на несколько дней назад. Вот, Веронику провожает до дома высокий вихрастый парень. Пара мило держится за ручки. Вот уже парадная, долгий–долгий поцелуй. Они не могут расстаться. Да, это именно то, что нужно.

Показания Поручителя: Я смотрю на Нику, и у меня просто перехватывает дыхание. Я не думал, что так бывает. Я хочу быть с ней каждую минуту, каждый день, всю жизнь. Я жду не дождусь, когда наступит утро и я смогу снова увидеть её, прикоснуться к ней…

Вероника Алексеевна, 29 лет. Лимфаденит. Поручитель…

Вероника снова в больничной палате. Прошло так много лет. Джульетта уже настоящий профессионал. Она переходит по ссылке из дела Вероники, чтобы найти того высокого паренька (дела своих подопечных настоящий профессионал помнит наизусть). Наверное, он где–то рядом, места себе не находит… Высокий, спортивного вида мужчина сидит на диване в своей недавно отремонтированной гостиной. На его плечо опустила голову загорелая ногастая блондинка. Комната мерцает бликами – по–видимому, пара смотрит какой–то фильм. Не может быть! Не похоже, чтобы ему было дело до бледной Вероники в больничной палате. Не может такого быть… но… Ладно, теряю время. Нет – так нет. Так, какой у Вероники адрес проживания? Поздний вечер, а в доме полная иллюминация. Квартира дрожит от истошных криков ребёнка.

– Заинька, ну перестань плакать.

– Ааааааа.

– Ну давай умоемся и пойдём в кроватку. Я тебе сказку почитаю.

– Не хочу, чтобы ты читала. Ты плохая. Ааааааа… Хочу, чтобы мама читала.

– Котёнок, мама поехала в гости. Она скоро вернётся. А пока мы с тобой…

– Аааааа! Хочу, чтобы мама вернулась! Я тебя не люблю, я только маму люблю!

Зачтено.

Та же квартира, шестнадцать лет спустя.

За кухонным столом сидит высокий парень. Его желваки ходят из стороны в сторону, не то от ярости, не то он просто никак не может проживать вчерашний плов.

– А ты когда Машу провожал, вы под дождь не попали?

– НЕТ.

– А чего ты со мной так разговариваешь, я просто спросила?

– Я нормально разговариваю. Мам, ну что тебе опять в моей комнате надо?

– Ну я на балкон ходила, бельё с сушилки сняла. Вы–то не догадались. Намокло совсем.

– Ах, ну извините.

– Ну зачем ты так?

– Как, мама, как?

– Ладно. – женщина машет рукой, пытается успокоиться, пытается сменить тему – Ой, а Вера Фёдоровна завтра в отпуск уходит. В Крым едет с мужем. Так мне придётся за себя и за неё работать. Буду задерживаться. Так что хорошая новость для тебя. Ты, сынок, помогай мне дома сейчас, пожалуйста.

Юноша тяжело вздыхает.

Джульетта выключает запись, сделанную за сутки до сердечного приступа. Прошлый Поручитель явно не вариант. Такс…. Такс… Такс! А что там за Вера Фёдоровна?

Показания ответчика: Слава Богу, Вероника Алексеевна взяла на себя мои проекты. Без неё даже не представляю, как бы меня в отпуск отпустили. Дай Бог ей здоровья!

Зачтено.

На тумбочке стоят пузырьки, стаканы, начатые упаковки с таблетками. Под ними – файл с какими–то бумагами. Вероника наконец смогла уснуть. Её горло замотано шерстяным шарфом.

Джульетта переключается на другой видеоканал и надевает наушники. На экране зал кафе. Движение джойстиком – камера наезжает на столик в углу, где сидят две немолодые подвыпившие женщины.

– Да достала Вероника со своими болячками. Ни вздохнуть – ни пёрднуть. Окно не открой – сквозняк. Громкую связь не включай – голова болит. Задрала совсем. Не могу больше с ней в одном кабинете сидеть…

Да как же? Эх… Джульетта чешет голову. Возвращается к комнате Вероники. Наезд – бумаги на тумбочке крупным планом. «Проект договора ипотечного кредитования». Сюда же вложена визитка: Феофилактов Максим Евгеньевич. Бинго!

Максим Евгеньевич уже нежится в своей кроватке.

– У меня, Люся, такая сытная сделка на днях! Такие комиссионные – сказка. Только бы всё хорошо было, и дамочка эта не подвела. А то болезная какая–то она.

Ай да Джульетта, ай да молодец! Зачтено!

Курьер Лёша с дурацким фиолетовым боксом за спиной и велосипедом с трудом протискивается через неудобную калитку. В этом дворе он, к сожалению, не частый гость. Здесь только эта ненормальная тётка заказывает из их ресторана. Проблем от неё никаких нет, правда, чаевых – тоже не дождёшься. Но не суть. Лёша оглядывается по сторонам. С надеждой. Обходит цветущий куст жасмина. На лавочке в лучах заходящего солнышка сидит Она. Как всегда. С книжкой и невероятно красивая. И не обращает на него никакого внимания. Хотя на прошлой неделе она на него посмотрела и улыбнулась. Но сегодня книжка, видимо, особенно интересная – не оторваться. Хоть бы эта тётка опять заказала на следующей неделе. Вот на следующей неделе Лёша обязательно решится подойти к Ней и заговорить.

Джульетта спала, лёжа на клавиатуре. На всех двадцати пяти экранах мигает надпись «Зачтено»!

– Просыпайся. Давай я тебя домой отведу! Поспишь нормально.

– А? – на правой щеке ангела отпечатались смешные квадратики от клавиатуры.

– Слушай, Джульетта! Ну нельзя же так.

Джульетта трясёт головой и пытается прийти в себя.

– Получилось?

– Получилось.

– У тебя всегда получатся. Молодчинка ты. Как ты за них бьёшься–то…

– Ну а как же… – глаза Джульетты стали ясными. – Просто у меня у самой был травмирующий опыт. Проснулся тот, кто уже мог не проспаться, а потом другой… точнее – другая… умерла потому, что ангел–хранитель напился в кабаке и не разобрался – жив Поручитель или нет.

– Мда…

– Мда!

Дембо Честер. Френсис Уоллш. Чарли Купер.

Нет. Нет. Нет.

Хозяин отправил меня спать. Сказал, что сам потом проводит гостя, и чтобы я не мешал им ни при каких обстоятельствах. Я спустился вниз. Вся прихожая и лестница были в лужах, а вокруг подставки для зонтов образовалось целое море, но пришлось послушаться хозяина и оставить уборку на завтрашнее утро. Отправился в постель, долго ворочался и не мог уснуть – я же никогда так рано не ложусь. Наконец сон сморил, но проспал я недолго. Меня разбудил шум. Посмотрел на часы – было семь минут одиннадцатого. Накинул плед и как мог быстро поднялся наверх. Из кабинета доносились крики и звуки борьбы. Потом был грохот, а затем всё стихло. Я помнил указания хозяина не вмешиваться ни в коем случае, но мне стало совсем боязно. Я постучался – мне никто не ответил. Я дёрнул дверь – она была заперта. Спустился вниз и из гостиной набрал номер полицейского участка. Через какое–то время раздался звонок в дверь – приехал инспектор Купер в штатском и два сержанта в мокрых плащах поверх формы. Эти негодяи так и пошли в них, намочили полы во всём доме. А ведь дождь к тому времени уже давно кончился. Как они так умудрились?

На улице было темно. Я долго шёл по аллее от вокзала. Когда наконец между деревьями стал виден силуэт поместья, начался ливень. Пришлось раскрыть зонт, но порыв ветра чуть не вырвал его из рук. Когда я добрался до главного входа, стемнело окончательно. Нажал на рычаг звонка, через несколько минут массивная дверь открылась. Меня не ждали, но хорошо знали в этом доме. Пожилой дворецкий принял мокрое пальто, зонт я оставил в корзине. Старина Дембо повёл меня наверх. Он шёл передо мной по еле освещённой лестнице, его ноги дрожали так, что я боялся, как бы он не завалился на меня. Но старик своё дело знает. Мы дошли до кабинета, дворецкий постучал, доложил обо мне и, получив разрешение, распахнул передо мной дубовую дверь. Лампы в комнате не горели, она освещалась лишь мерцающими отсветами огня в камине. Меня чуть не сбил с ног отвратительный табачный смрад. Собственно, как всегда.