"Где-то далеко золотом горят наши города,
И дорог каждый жест, каждый день и час..."
Она непослушными пальцами расстегнула рюкзачок, вытащила смартфон и приняла вызов.
- Привет, Игорь...
- Каринэ, что случилось?
Да, его волны ведь дёрнулась, он и почувствовал...
- Ничего...
Она услышала в трубке его резкий выдох.
- Ты где?
- В городе, скоро буду...
- Каринэ! - резко повторил он. - Ты где?
Как эта остановка называется?..
- Мачуги, недалеко от Фадеева... Благоева, наверно...
Полиция с сиреной и мигалками приехала буквально через пять минут. Ещё через три минуты со встречной полосы свернула и серебристая сузуки Игоря. Сатанист вырывался, проклинал всех и кричал, что от сатаны ещё никому не удавалось уйти, и "эта тварь" тоже не уйдёт. Двое полицаев быстро и профессионально завели ему руки за спину и надели наручники. Игорь наспех припарковался у обочины, пробился через толпу пассажиров и зевак, ворвался в троллейбус и притянул к себе Каринэ.
И только сейчас, в его руках, она поняла, что её колотит.
- Илона! - уже даже не кричал, а ревел сатанист, вырываясь из захвата полицейских. - Слышите все? Это Илона! Это она! Вы слышите меня?!
Его отконвоировали в полицейскую машину, Игорь вывел из троллейбуса Каринэ, и к ней подошёл ещё один полицейский.
- Ваше имя Илона? - осведомился он.
Она отрицательно покачала головой:
- Я могу показать паспорт.
Голос подрагивал.
- Будьте добры.
Она вытащила из рюкзачка паспорт, полицейский острым взглядом посмотрел на её лицо, затем на фотографию в паспорте. Прочитал имя, фамилию, отчество и вернул ей.
- Вы знаете этого человека?
- Вижу первый раз в жизни.
- Можете рассказать, что произошло?..
Каринэ казалось, что полицейские опрашивали её и свидетелей и протоколировали происшествие очень долго, хотя когда потом Игорь привёз её домой и молча, ничего не говоря и не спрашивая, выставил перед ней рюмку коньяка, оказалось, что ещё только половина седьмого. На плите стояла кастрюля с недоваренными и уже размокшими макаронами, на столе лежали недорезанные сыр и палка сухой колбасы.
- Ни во что не влипнуть - это не про тебя.
Это было первое, что произнёс Игорь с того момента, как забрал её со злополучной остановки.
Она подтянула колени к груди, хоть на стуле это было и не слишком удобно, и сжала рюмку в ладонях.
- Я не специально...
Он вздохнул, прикрыл глаза, потёр веки пальцами.
- Я уж догадался...
Он встал, попробовал макароны в кастрюле, решая, выкидывать их или и так сойдёт. Решил, что сойдёт, чиркнул спичкой и зажёг под ними огонь. Каринэ отпила коньяк, пережила маленький пожар во рту, а затем несколькими большими глотками опрокинула в себя всё содержимое рюмки.
Тот сатанист псих, и отвезут его в психушку. И кончит он, скорее всего, совершенно свихнувшимся. Но кто знает, сколько из его сектантов слышали его и запомнили её в лицо. И сколько среди них нормальных людей, у которых хватит ума не бросаться на неё с ножом в переполненном троллейбусе, а тихонько выследить и прикончить без свидетелей. Если верить его словам, искать её пытались многие. Кто-то не нашёл. Кто-то не смог поднять руку. Кого-то, может, сбило с толку другое имя. Но найдутся такие, кого не остановит ни закон, ни мораль, ни строчка в паспорте...
Игорь откинул макароны на дуршлаг и оставил в раковине стекать. В голове уже шумело, нервное напряжение отступило. К тому же дом Игоря и присутствие самого Игоря внушали чувство безопасности. А запах макарон и колбасы напомнили, что последний раз она ела в девять утра.
Поесть, смыть с себя дневные пот и пыль и пойти спать. Зная, что хотя бы здесь до неё не дотянутся...
- Мне останется? - с надеждой спросила она.
- Останется. Только, - признался он, - они снаружи переварились, а внутри недоварились.
- Я не привередливая...
Она уже начала дремать, когда пришёл Игорь, тихо лёг рядом, и она почувствовала мягкое прикосновение его губ к своему плечу.
- Слушай, - она перевернулась на спину и открыла глаза. - Что было в письмах твоего деда?
Выпитый коньяк уже почти выветрился из головы, нервы успокоились, и она вспомнила, ради чего Игорь, собственно, ездил в Хадыженск.
- Письма, - он скользнул губами по её шее; от его прикосновений тело начала заливать сладкая истома, - могут подождать до завтра...
Глава 25. Письма
