Но Игорь был далеко, и поэтому она старалась смотреть только в костёр, жалась к Ромке и Сашке и усиленно воображала, что позади неё стоит Игорь.
Поели они быстро, каша получилась вкусной - ещё бы, на свежем воздухе и с голодухи. Мыть посуду Каринэ пошла с Василисой.
- Здесь какая-то чертовщина происходит, - тревожно заметила её невестка, набирая в тарелку холодной речной воды.
Невдалеке невесомо кто-то прошёл. Девушки нервно посветили туда фонариками, но там никого не было, а тёмная призрачная субстанция отхлынула, спасаясь от яркого света.
Скорее бы прошла ночь...
Глава 10. Ночь
В палатке парни легли по краям, пустив девушек в серединку. Каринэ сунула под язык таблетку глицина, но облегчения это не принесло. Стоило им забуриться в палатку, как лес ожил. И ветра не было, по крайней мере Ромка, вылезший на улицу отлить, сообщил, что царит полный штиль, но при этом вокруг всё шуршало, скрипело, вздыхало, шевелилось... Рядом постоянно кто-то ходил - кто-то лёгкий, можно было бы подумать, что это еноты шарятся по лагерю в поисках поживы, но шаги определённо были человеческими. Временами даже слышались словно бы голоса, долетали обрывки фраз. Кто-то стонал, плакал и кричал. Всё едва слышно. Прислушаешься - вроде как и ничего, расслабишься и начнёшь подрёмывать - снова голоса, стоны, крики.
- Бл***, - шёпотом выругался Сашка. - Что за гадостное место.
- Дрянь, - тихо согласился с ним Ромка. - Слушь, а здесь никаких лагерей смерти в войну или при Сталине не было? Может, это, ну, неупокоенные души невинноубиенных?
- Да нет, - подумав, отозвалась Василиса, невольно прижимаясь к мужу. - Вроде, нет. Разве только когда железную дорогу строили, может, рабочие умирали.
- Железка отсюда далеко, - возразил Сашка. - Если бы была близко, мы бы слышали поезда. А к тому же рабочие везде умирали. На той же Москва-Питер пачками мёрли. И ничего, призраками не ходят.
- "Чу! Восклицанья послышались грозные! - продекламировал Ромка. - Топот и скрежет зубов. Тень набежала на стёкла морозные... Что там? Толпа мертвецов!.."
- П***ец, ну ты вовремя со своим Некрасовым, - рассердился Сашка. - И без него тошно.
- А вдруг это не для красивого словца, а на самом деле было?
- Давайте не будем про мертвецов, - взмолилась Василиса.
Все замолчали. Вокруг палатки всё продолжало ходить, шуршать и стонать...
К полуночи Каринэ удалось задремать, плотно прижавшись к Ромке. Во сне вокруг неё продолжали ходить призраки - чёрные, с неестественно длинными руками и черепами вместо голов. Они, не замечая её, куда-то шли, шли, а за ними тянулся чёрный удушающий и мертвящий шлейф. Каринэ проснулась от того, что начала задыхаться, стянула с лица угол спальника и на ощупь вытащила из кармашка рюкзака упаковку глицина. За стенками палатки двигались едва заметные тени.
- Что у тебя? - шёпот Василисы заставил её вздрогнуть.
- Успокоительное, - ответила она, с трудом разжимая сведённые судорогой челюсти.
- Дай и мне.
Они положили таблетки под язык, рассосали. Спокойнее не стало, но Каринэ опять задремала. Теперь она обнаружила себя на железнодорожной станции Чилипси. Сразу она обрадовалась, что наконец-то вышла из того ада к людям, но присмотревшись, поняла, что и здесь всё плохо. Одноэтажное здание кассы, аккуратно побеленное в реальности, здесь сочилось грязными потёками и выглядело покосившимся. Автомотриса всё так же стояла на третьем пути, но из оранжевой стала ржавой, тоже с потёками, а на сиденье машиниста сидел скелет. Каринэ оглянулась в сторону электроподстанции, но там ровными рядами возвышались чёрные кресты. Даже не кресты - к поперечной перекладине каждого из них было прибито ещё по две планки, так что фигура стала восьмиконечной, а к центру длинными гвоздями были приколочены серые человеческие головы.
Каринэ, содрогаясь, подошла к ним. При её приближении одна голова с короткими кудрявыми волосами открыла глаза и измученным взглядом посмотрела на неё.
Почему такое ощущение, что она знает этого человека? Снять серую маску, или вглядеться внимательней - и она его узнает...
Но пока она вглядывалась в серое безжизненное лицо, она поняла, что крестов с головами больше нет, человек стоит перед ней весь, а не только его голова, а за его спиной мужчина - ещё более серо-безжизненный - замахивается топором. Мгновение - и топор с чавканьем вонзается в затылок того, кого она так и не успела узнать...
На этот раз из кошмара её выдернула Василиса, повернувшаяся во сне и отдавившая ей руку. За палаткой шуршали, стонали, двигались тени, кто-то фантомно крикнул: "Не трогай детей". Каринэ осторожно вытащила руку из-под невестки и поняла, что ей нужно по маленькому. Часы на смартфоне показывали половину третьего ночи, а светать начнёт около пяти. Два с половиной часа она не протерпит...
- Сколько? - шёпотом спросил Ромка.
Она показала ему дисплей и, с трудом разжимая челюсти, спросила:
- Ром, можешь выйти со мной?
Никакое приличие, никакое стеснение её сейчас не беспокоило. Она понимала, что если выйдет из палатки одна, то назад не вернётся - или умрёт от ужаса, или уйдёт за призраками.
- Ты не можешь потерпеть до утра? - едва не простонал Ромка.
Каринэ помотала головой.
- Почему ты не пацан, - он всё же начал выпутываться из спальника. - Приоткрыла бы замок, выставила хер из палатки, сделала дело и всунула его назад.
Каринэ сжала челюсти, чтобы не стучать зубами - даже не от холода, а от ужаса, что нужно вылезать из-под защиты палатки прямо в призрачную муть. Ромка расстегнул замок, выглянул, посветил фонариком. Тот высветил неподвижный чёрный лес, кусты, потухший очаг да отхлынувшую от них призрачную субстанцию. Ромка вылез первым и подал руку сестре.
