Когда отвалились Пашка и Вадик, никто не заметил; их обнаружили спящими, одного - на тахте в зале, а второго - на расстеленном на полу тюфяке. Димка сам попросил сестрёнку довести его до чего-нибудь, на что можно упасть, Каринэ спросила, подойдёт ли туалет, он обрадовался, ответил, что очень даже, но через минуту после того, как она его там оставила, заодно подперев снаружи табуреткой, он изменил своё мнение и выразил желание попасть туда, где можно было бы лечь. Ближайшим подходящим местом оказалась кровать, где уже спала Лена - жена Серёги, который ещё продолжал пьянствовать. Димка повалился рядом с ней и тут же захрапел. Лена проснулась, спихнула его на пол, затолкала под кровать и улеглась спать дальше.

   Серёга до кровати жены дошёл сам, разделся, залез к ней под одеяло и начал делать недвусмысленные поползновения. Лена посмотрела на соседнюю кровать, где дрых Пашка, прислушалась к храпящему под кроватью Димке и решила, что для любовных утех ей требуется более интимная обстановка, а потому ласково, но настойчиво уложила супруга баиньки.

   Олег завалился спать под бок к Вадику, во сне ещё пытался петь "Домой, домой пора домой" - слов было не разобрать, но мотив узнавался.

   Генка порывался сходить в магазин за добавкой, даже обулся - один кроссовок оказался Сашкин (Каринэ попыталась вспомнить, в чьей обуви ушёл домой Сашка, но не смогла), а вторая лакированная остроносая туфля - Костикова. Обе обувки были на правую ногу, Генка поменял их местами, вышел на террасу, там снова присел поменять обувь, и так и уснул. Каринэ затянула его на кровать к Пашке, а туфлю и кроссовок повесила на настенный светильник. Для красоты.

   Ромка сдался последним. Он растянулся на диванчике на кухне, накрылся дядькиной курткой и отключился. Дядя Миша и дядя Женя посмотрели на него, печально констатировали: "Слабая нынче молодёжь", встали, почти не шатаясь дошли каждый до своей спальни, разделись, аккуратно сложили одежду, сходили в ванную, почистили зубы и аккуратно залезли под бочок к супругам. Каринэ, правда, чуть позже обнаружила, что они перепутали супруг, но будить тётю Иру и тётю Галю, чтобы сообщить им эту пикантную новость, не стала. Утром будет веселее.

   Покончив с размещением всех пьянчуг, Каринэ вытащила из встроенного шкафа в прихожей тюфяк, который она вчера по приезду предусмотрительно спрятала, заставив банками с соленьями и мешком с сахаром. А потом часа два с интересом наблюдала, как братья ищут его по всему дому, и давала советы, где ещё поискать. Зато теперь у Каринэ было своё собственное посадочное место, подушка из скрученной Вадиковой куртки и одеяло из пары покрывал.

   И вот ночью, когда веселье закончилось, пришла пора кошмаров.

   Сон пришёл не такой, как всегда. Сначала Каринэ обнаружила, что едет в поезде. Поезд был обычным, вроде даже "Ласточкой", и пассажиры в нём были обычными пассажирами. Но затем она обратила внимание, что это не "Ласточка", а электричка, причём старая, обшарпанная, и люди в ней едут такие же обшарпанные. Электричка всё замедляла и замедляла ход, и в конце концов стала. Теперь она была лишь ржавым остовом с такими же проржавевшими отвалившимися колёсами и без стекол, а пассажиры походили на мумии. Они вставали, один за одним выходили через не существующие уже двери и исчезали. Каринэ вышла за ними, понимая, что нужно идти по путям назад, но рельсов не было - ржавые колёса наполовину увязли в земле, и вокруг простиралась тьма, из которой выступали то ли деревья, то ли голые стволы, то ли столбы. А мумифицированные пассажиры друг за другом шли в одну сторону, становясь всё чернее и теряя последние человеческие черты.

   Каринэ было не по себе, но пока особо не страшно - к призракам за восемнадцать лет она привыкла, и пока они к ней не лезли, их можно было потерпеть. А затем все призраки-пассажиры ушли, и она осталась одна.

   Тьма сгущалась, ржавый остов электрички пропал окончательно. Каринэ хотела пойти в сторону, противоположную той, куда ушли пассажиры, но поняла, что все направления совершенно одинаковые. Потом обнаружила, что пока она стояла, земля засосала ей ноги по щиколотку, а чёрные выросты-лианы опутали ей руки. Она забилась, пытаясь вырваться, закричала, но не услышала собственного голоса, и поняла, что теперь ей становится по-настоящему жутко. Из тьмы стали вырастать призраки, смотреть на неё своими пустыми глазницами, тянуть к ней костистые руки и шипеть: "Не уйдёшшшшь..."

   Она всё же сумела как-то высвободиться и бросилась бежать, ощущая на себе леденящие прикосновения призраков. Они преследовали её сзади, забегали по сторонам и ухмылялись. Она пыталась бежать быстрее, но ноги слушались плохо. А затем деревья расступились, и её глазам предстало уродливое сооружение: цилиндроподобное здание окружали скособоченные колонны, поддерживающие крышу, а вокруг из земли выступали древние кости и черепа. Во внутреннее помещение вела дверь, болтавшаяся на одной петле, и свободный путь был только в эту дверь.

   И Каринэ с ужасом осознала, что это не она бежала от призраков. Что это они гнали её в эту дверь.

   Она остановилась, затравленно обернулась. Призраки со всех сторон продолжали надвигаться на неё. А рядом с ней возник скелет с роскошной копной густых каштановых волос.

   "Беги, дитя, - прошелестело в голове. - Беги..."

   Но бежать можно было только в дверь, за которой её ждала смерть.

   "Беги же, девочка..."

   А призраки всё сжимали и сжимали кольцо, и ноги вновь засасывала земля.

   - Игорь!..

   Где-то далеко качнулся мир. Каринэ отчаянно развернулась и бросилась прямо на строй призраков, как в детской игре Али-баба. Те стали плотнее, тело пробрал мертвящий холод.

   - Игорь!..

   Он стоял за спинами призраков и протягивал ей руку. Каринэ рванулась туда, и в это время сзади раздался сначала один выстрел, затем другой, и правую руку чуть выше локтя обожгло. Она сделала последний рывок, вцепилась в пальцы Игоря, но не удержалась. Его пальцы выскользнули из её ладони, и она обнаружила себя на поляне.

   Поляну заливал чёрный туман, лес вокруг возвышался чёрный и покорёженный, в центре поляны стоял массивный камень, переливающий багровым, а вокруг камня ходил человек - серый, безжизненный, с лицом, похожим на застывшую маску. Каринэ, зная, что будет дальше, отчаянно попыталась развернуться и убежать, однако шевельнуть смогла только левой рукой - той самой, которой она только что держалась за Игоря. А серый человек уже поднимал над ней свой нож: