- Попробуйте написать что-нибудь на злобу дня, - посоветовал Гэнн, - например, поэму о нашествии степной Орды, о народных страданиях, предательстве, любви и горе.
- Страдания, зачем? - недоуменно произнес поэт.
- Какая же любовь без страданий! - патетически воскликнул землянин. - Глядишь, прославитесь в веках! Однако мы заболтались, у Вас, уважаемый, ко мне какое-то дело?
Старик замялся.
- Мне обычно за сочинительство платят, - сказал он, - Жухир должен был, но не успел.
- Все мы ходим под Творцом, Жухир в том числе, разве не так?
- Так, конечно, только всякая работа должна оплачиваться.
- Как долго, уважаемый, Вы сочиняете хвалебные вирши королям?
- Я на этой должности много лет, Ваше Величество, - с гордостью ответил старик.
- Полагаю, короли оплачивали творчество достаточно щедро. Или Вы голодаете и остались без корки хлеба? Во сколько обходится казне каждое четверостишие?
Разговор принимал для сочинителя неприятный оборот.
- У меня большое семейство, всех нужно кормить.
- Как велико Ваше состояние?
Гоар потух, словно свечка без кислорода.
- Я не считал, Ваше Величество, - жалобно проблеял он.
- Куда Вы денете свое золото, когда в дом явятся степные воины? Они ведь обшарят все углы, - сказал Гэнн.
Старик сразу заторопился.
- Позвольте откланяться, - он попятился и выскочил за дверь.
- Побежал прятать свои сокровища!
- Может, шепнуть пару слов Логусу? - предложила Дана.
- Не стоит, в конце концов, он честно заработал свои деньги.
- Дорогой, когда мы, наконец, доберемся до лабиринта?
- Как только наведем в войске порядок. Не хочу, чтобы после нашего ухода началась резня.
- Думаешь, это возможно?
- Надеюсь, - вздохнул он и подумал, что управлять огромной разнородной армией это вам не эскалоп поджарить. Услышав в коридоре шум, выглянул за дверь.
- Что случилось? - спросил охранника.
- Воины соскучились, Высочайший, завалили бывшую королеву, - охранник плотоядно улыбнулся, - хорошая баба, упитанная!
Гэнн поглядел на мужчин в халатах, суетившихся неподалеку. До него донеслась приглушенная возня, сдавленный визг. Он плюнул и вернулся в кабинет. Его посетила неожиданная мысль: где тот добрый мирный повар с "Саламандры", который не так давно высадился на планету? Сколько людей в него верили, поддерживали в трудную минуту, Лусс, Хлын, Алон Кай, Кармас. Все пошли за ним и погибли. Он стал черствым и нечувствительным к чужой боли, как и прочие обитатели этого исковерканного средневекового мира.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Разведчики
Воины спешились, пожилой сотник Азбар прислушался. В лесу шелестел листьями ветер, по небу плыли редкие облака, уродливое солнце посылало на землю скупые лучи. Кроме них вокруг не было ни души. Маленький отряд проследовал через полуразрушенный город богов, дальше была тьма, ледяная, безжизненная, внушавшая ужас. Ей пугали детей, во мраке пропадали неосторожные путники, осмелившиеся ненамного срезать дорогу.
- Нам обязательно туда идти? - спросил самый молодой из шестерки, лучник Сакар. Сотник взял его с собой, потому что он был лучшим лучником в отряде, способным сбить на лету даже маленькое трудолюбивое насекомое, медоносный эсс. Темная зона Сакара пугала. Она пугала многих, по мере продвижения, путников ждал лютый мороз, поначалу пробирающий до костей, затем способный превратить человека в ледяную статую. Места вблизи границы тьмы отличались буйным ростом трав, ярко-зеленых, источающих пряные запахи. Они ненадолго остановились, смакуя острые ароматы.
- Величайший приказал добраться до лабиринта, только после этого мы можем вернуться, приказ владыки не обсуждается. Ты, Дронк, останешься здесь, с хнагами.
Воин поклонился.
- Если мы не вернемся, через два дня утром, как только распустится цветок илиль, отправишься назад и доложишь о нашей гибели Величайшему.
Азбар повел людей дальше, Дронк стреножил животных и пустил их пастись на сочных травах.
Данна подробно проинструктировала разведчиков. Им не придется заходить в лабиринт, достаточно приблизиться на расстояние двух полетов стрелы, и убедиться в отсутствие ловушек. Для королевских стражей, стерегущих подступы, Гэнн выдал Азбару бумагу с соответствующим приказом и печатями.
Древние здания смотрели на людей пустыми окнами. Степные жители боялись таких мест, избегали их, считая проклятыми. Находились, конечно, отдельные смельчаки, немногие из тех, кто рискнул зайти внутрь, выходили обратно, у некоторых при этом, духи забирали разум. Несчастные рассказывали о встречах с чудовищами, с богами, с железными демонами. Таких безжалостно бросали на погребальные костры, принося в жертву, желая умилостивить разгневанных духов.
Разведчики миновали покинутый город, Азбар велел сделать привал у одинокого круглого здания, стоявшего на отшибе, с широким входом в виде пятиугольной арки. Воины уселись на землю. Кто-то заглянул в арку и замер в ужасе, ему открылась картина жестокой схватки. Здание было полно застывших в неестественных позах вооруженных людей. Вот могучий боец, с нашитыми на кожаную одежду бляхами, замахнулся тяжелым мечом. Другой натянул лук, и, казалось, вот-вот выстрелит, еще один, с перекошенным злобой лицом подался вперед, зажав в обеих руках кинжалы. На полу лежали, убитые и раненые, но страшнее всего оказались твари, с которыми бились люди. В черной блестящей одежде без пуговиц, с огромными глазами на круглых серых лицах, с ноздрями вместо носа и тонкой щелью рта. Вместо обычного оружия, в уродливых когтистых лапах они держали, казалось бы, безобидные тонкие палочки.
