Тело сильно дернулось вперед, и я очнулась по-настоящему, тяжело и глубоко дыша. За окном светлел теплый майский рассвет. Часы показывали пять утра. Окно и шкаф оказались закрыты, все следы леденящего сердце сна стерлись. С облегчением я откинулась на подушку. Проснувшиеся птицы беззаботно приветствовали новый наступивший день, а у меня никак не получалось прийти в себя от ужаса, настигнувшего в ночи. Да, возможно, мне всего лишь приснился мрачный сон, но никогда я не чувствовала такую его реалистичность. Если только в детстве…

Странно, что я вспомнила о сюжетах кошмаров из детства. Мне чудилось, будто пленка безнадежно стерта. Но под влиянием сегодняшних событий она проявлялась вновь.

Начинались ночные бредни у пятилетней Нелли одинаково. Сначала я оказывалась в той комнате, где раскинулась большая библиотека, но обстановка здесь несколько отличалась от привычной: вместо ковра пол покрывал паркет, а на месте шкафа стояла большая раковина. Мои уши закладывал тот же самый белый шум, вперемешку с громким тиканьем часов, к которому постепенно примешивался мерный звон, будто кто-то стучал молотком по металлу. Я стояла посередине комнаты и не могла сойти с места. Тиканье спустя некоторое время прекращалось и заменялось шумом воды. Это текла вода из крана. Черная, как уголь, вода. Я знала, что сейчас она перельется через край и польется на пол, заливая все вокруг.

Сначала вода текла не очень сильно, но затем кран срывало, и черные брызги стекали по стенам, книгам и потолку. Когда уровень потопа доходил мне до колена, с полки падала одна и та же книга в красном переплете и подплывала ко мне. На ее развороте лежала фотокарточка, где была изображена молодая мама с высокой пожилой женщиной в старомодном платье. Выражение ее лица вызывало у меня ужас. Слава богу, я не сталкивалась с ней в реальной жизни.

Сны мои заканчивались так же резко, как и начинались. Я боялась засыпать после них, часто плакала, звала маму. Я не видела ее лица, когда она приходила успокоить меня, его скрывала мгла. Но все пространство вокруг заполнял мамин голос – спокойный, убаюкивающий, рассеивающий мои страхи. Тревожные звуки сна сменялись музыкой любви и покоя, музыкой, слышимой только двумя людьми – матерью и ее дочерью.

Ночные кошмары не оставили мою психику без последствий. Вплоть до пятнадцати лет я переступала через свои страхи, чтобы принять душ или включить кран, ясно представляя в мыслях, как напор срывает вентиль, и с ног до головы меня обливает поток черной вонючей воды…

Больше заснуть у меня не вышло. Каждый раз, когда я закрывала глаза, мне чудился тот пугающий желтый взгляд сбоку от меня. Обессиленная от недолгого сна, я на скорую руку приготовила завтрак, собрала сумку и выдвинулась на учебу в институт. Мне как никогда требовалось поговорить с Маринкой, чтобы выйти из состояния боязливого трепета, вызванного ночными видениями.

Но в институте поджидало еще одно разочарование: подруга решила вновь пропустить занятия. Пытаясь не заснуть, я внимательно слушала Бориса Глебовича, рассказывавшего замершим студентам о Днепровских поселениях. Беседа с ним была увлекательна, время от времени студенты поднимали руку и задавали вопросы. Борис Глебович от удовольствия потирал руки и с готовностью отвечал на них. Видимо, я слегка задремала, так как неожиданно громко прозвучал рядом со мной голос профессора:

– А сейчас одна из самых старательных девушек вашего курса вспомнит территориальные рамки распространения Среднестоговской культуры. Нелли, я обращаюсь к вам.

Я встрепенулась и выпалила то, что внезапно всплыло в моих мыслях:

– Ведьмы живут у черных вод.

Что мелет язык, черт возьми? Лицо залила краска. Преподаватель вздрогнул и побледнел. Впрочем, может мне показалось.

– Извините, Борис Глебович, мне немного нездоровится, – пробормотала я, безнадежно ощущая, как все пялятся в мою сторону.

– Может быть стоит обратиться к врачу? – забеспокоился старичок профессор, теребя в руках платок, которым он время от времени протирал очки и слезящиеся от усталости глаза.

– Нет, благодарю, я хочу дослушать лекцию. Обещаю впредь быть внимательнее.

– Хорошо. Но если станет хуже, можете тихонько в любой момент выйти, я отмечу, что вы присутствовали на занятии.

Я кивнула в знак согласия и сосредоточилась на доске, где пока я дремала, появились новые схемы.

Дома меня накрыла звенящая усталость. Не оставалось сил, чтобы поесть или принять душ, все желания вертелись около отдыха, около сна. Я завела будильник на девять вечера, дабы уделить внимание подготовке к завтрашней контрольной точке, и с наслаждением прилегла. Через пару минут запиликал сигнал телефона. Звонила Маринка. Сонным голосом я прохрипела:

– Да, я слушаю.

– Нелька, привет! Выкладывай, что ты отчебучила на культуре сегодня? Оля позвонила, она в шоке с тебя! Правда ли, что заболела?

– Если бы только это… Я хотела тебе кое-что рассказать, но кое-кто опять откосил от учебы.

– Ничего я не откосила! Меня ректор попросил заменить в жюри Ленку Миронову на творческом экзамене.

– А чего мне не сказала? Пересеклись бы после пар.

– Ну я никак не думала, что именно сегодня у тебя запланирован разговор по душам.

– Ладно, не ерничай. Просто выслушай, мне надо высказаться после приснившейся жути.

В подробностях я рассказала подруге о произошедшем, закончив свое повествование своим странным высказыванием на паре. Маринка понимающе хихикнула:

– Не переживай. Ты столкнулась с самым обычным сонным параличом. Такое бывает со многими людьми.

– А как же повторяющиеся кошмары в детстве?

– Нелька, не накручивай себя. Чем больше ты думаешь о своих кошмарах, тем сильнее притягиваешь их к себе. И та безумная фраза тоже была сказана тобой совершенно случайно. И не такое можно выпалить от недосыпа. Обещай, что сейчас выпьешь чаю с медом и обязательно выспишься. Кстати, забыла спросить, как прошла встреча с Марком?

– Ничего особенного он не посоветовал. Забрал шкатулку, посоветовал не хранить дома подобные вещи, иначе сведу с ума всех профессоров в нашем институте.

– Тогда тем более не о чем переживать. Видишь, как вовремя решили проблему.

– Хорошо, постараюсь не раскисать. Увидимся, Маринка! До завтра.

– До завтра! И помни, о чем мы говорили. Поменьше перед сном думать о глупостях!

Я положила трубку и взялась за конспекты. Сонливость на время отступила, поэтому надо успеть подготовиться, а потом со спокойной душой отдыхать.

4 глава. Часы с белым циферблатом

Ночь прошла на удивление спокойно. Встала я в превосходном расположении духа, полюбовалась на свое отражение в зеркале, погладила чистую блузку и отправилась в душ. Кран издал противный фыркающий звук – воду, видать, отключили. Я плотно завернула вентиль и взялась уже было за ручку двери, как вдруг услышала стук капель по эмали. Обернувшись, я приметила в ванне следы черной воды. Струйка тем временем усилилась, и черные брызги попадали на розовую шторку и кафельную плиту. Я бросилась к крану, предприняв попытку перекрыть трубу, но поток никак не прекращался. Одновременно с умывальником включился и душ, который вчера я положила неправильно, и, теперь вода хлестала не только в ванну, но и на пол.

Об ванну что-то звякнуло, и фонтан угольных брызг резко стих. Черная вода медленно исчезала в сливном отверстии. Я пригляделась к упавшему предмету. Это был тот самый кулон, который мама перед своим исчезновением подарила мне. Я пригляделась к нему. Медная птичка лежала клювиком вверх, а цепочка от нее осталась в далеком прошлом. Воспоминания вновь больно чиркнули меня по горлу, на некоторое мгновение затмив страх.

Шум воды раздался снова, но уже откуда-то со стороны. Мое сердце на миг перестало биться. Послышался громкий хлопок, и стиральная машина выплюнула еще одну порцию темной жижи, а вместе с ней рваное платье, сплошь покрытое скользкими водорослями.